Читаем без скачивания Дорога к Храму. Дилогия - Светлана Нергина

А что мне остается, если никто больше ничего говорить не хочет?!

«Искать ответы самой!»

Каким, интересно, образом? – съехидничала я. – Видишь ли, вот этот увалень, идущий впереди, без меня за пять минут искалечится! Я вообще не понимаю, каким образом он благополучно (в какой-то мере) дожил до своих двадцати! И что будет, если я уйду из дома больше чем на час «искать ответы»?!

«Тогда думай! Должен быть какой-то выход!»

Должен. Но я его не вижу. И вообще, чтобы думать, у меня есть ты! Вот и нечего отлынивать от своих прямых обязанностей!

«Если бы я отлынивал, – вздохнул разум, – тебя бы уже убили раз… много», – и ушел. Думать. Надеюсь, по крайней мере…

Ингра шла позади, в одном шаге, но присутствия человека за плечом совершенно не ощущалось. Как будто и нет никого. Наверное, они этому учатся не день и не два – растворяться в толпе настолько, чтобы быть незаметными даже собственному Заказанному.

Кидранн был раздражен до невозможности. Злило все: ужасный завтрак, утренняя отлучка ингры, странное письмо от дяди с просьбой немедленно прийти и тихая, незаметная поступь девушки за плечом. На кой йыр она здесь? Что делает? Почему не может идти нормально, как все люди, а едва-едва слышно, тягуче-мягкой походкой плывет за спиной так незаметно, что иногда даже забывается, что он, Кидранн, здесь не один!

Перед глазами мельтешили кареты, не сбивавшие его вот уже три дня подряд. Раньше такого не случалось. И это тоже злило.

Бывают такие дни, когда хочется убить всех и повеситься самому ради красочного финала. Сегодняшний явно относился к таким: Кидранну хотелось убить Ленну, вконец забросившую работу по дому, дядю, как всегда не вовремя решившего повидаться с племянником, и ингру, невозмутимо кивнувшую на его зверский рык с порога: «Собирайся быстро – дядя ждет!» А больше всего хотелось убить себя. За нервозность, мелочность и свинское поведение.

– Постой, – негромко произнесла девушка.

– Зачем?!! – зло рванулся назад Кидранн но, тут же спохватившись и мысленно выругавшись на самого себя, постарался как можно спокойней спросить: – Извини, ты чего-то хотела?

Ингра вскинула тонкие черные брови, удивленная резкими перепадами его настроения:

– Что стряслось?

– Ничего, – максимально спокойно и терпеливо ответил он, внутренне снова закипая.

– Понятно, – вдруг с улыбкой протянула девушка. – Не переживай: сегодня Око Дракона входит в мужскую фазу – вот тебя и ломает.

В астрологии Кирн был совсем не силен: даже названий звезд не знал. И уж тем более понятия не имел, какая разница между мужской и женской фазой Ока Дракона. А посему предпочел вернуть разговор в более понятное русло.

– Зачем ты сказала остановиться?

– А ты собрался идти к Ликарту с этим? – Неопределенный взмах руки в сторону его глаза далеко не сразу был осмыслен Кирном как намек на его новоявленный шикарный фингал.

– И что с ним делать? – хмуро спросил парень, сообразив наконец, о чем речь. – Он не отмывается, да и воды сейчас нигде не найдешь.

– Проще надо быть, – тонко улыбнулась девушка, перебирая в воздухе тонкими пальцами. – Закрой глаза.

– Опять?!!

– А ты предпочитаешь, чтобы я тебе случайно выткнула глаз?

Кидранн, вздохнув, закрыл глаза. Едва-едва ощутимое прикосновение прохладной руки – и…

– Все, открывай!

– Уже?

– Ты думал, я три часа половой тряпкой орудовать буду?

Кидранн, не придумав достойного ответа, сплюнул себе под ноги и позвонил в дверь.

– Добрый день, кого вам угодно? – склонился в почтительном полупоклоне пожилой слуга, открывший дверь.

– Дядю, – поморщившись, ответил таким же полупоклоном Кирн. Я, всю жизнь считавшая себя выше всевозможных формальностей, просто кивнула головой.

– Прошу вас, проходите. – Лакей отошел, давая нам войти. – Его превосходительство еще отдыхать изволят, приказали не беспокоить, а ежели вы все-таки придете, то сервировать чай в гостиной, дабы вы не заскучали, пока ожидать будете.

– Вы хотите сказать, что мне еще и ждать тут йыр знает сколько времени придется?! – возмутился Кидранн.

Лакей, привыкший к подобным вспышкам гнева еще на примере своего хозяина, только согласно склонил голову.

– Прошу за мной.

Дом был большим, поражал неискушенный взгляд великолепием: резные перила винтовой лестницы на второй этаж, картины и ковры, развешанные по стенам, ничуть не худшие ковры под ногами. Но я, уже зная, что готовится здесь через три дня, смотрела на дом с чисто профессиональной точки зрения: с лестницы проще всего стрелять во входящего человека, а за огромным диваном можно спрятаться вдвоем или втроем, дабы, в случае промаха лучника, напасть сразу с трех сторон: обогнув диван по бокам и перемахнув через его спинку. Навощенные ступени лестницы помогут поскользнуться в самый неподходящий момент – и готово! Выписывайте путевку на тот свет…

Ей-ей, устраивать коварную засаду здесь было одно удовольствие, казалось, весь дом строился и обставлялся именно с этой целью! Но, увы, у меня была диаметрально противоположная задача…

Гостиная оказалась просторной, светлой комнатой, со стенами, задрапированными мягкими голубыми тканями; несколько кресел, стол и торшер составляли всю мебель. По полу были разбросаны бархатные подушки, высокие, от пола до потолка, окна заливали гостиную спокойным естественным светом.

На столе, покрытом теплой, цвета топленого молока скатертью, разместились всевозможные печенья к чаю, россыпь колотого шоколада, ваза с фруктами и оплетенная бутыль с красным вином посредине.

От вина я категорически отказалась, решив, что с меня и последних двух дней хватит. А то так и спиться недолго! Вместо этого я схватила гранат, горсть печенья и залезла на высоченный подлокотник кресла. За неимением возможности сидеть на полу. У подлокотника есть как минимум два плюса: во-первых, я возвышалась над всеми (не духовно – так физически!), а во-вторых, с него вскочить и драпать при случае куда проще, чем с кресла: пока ты встанешь пока выпутаешься из накидки – тебя застрелят пять раз!

Кидранн, кое-как проглотив пару кусочков шоколада, раздраженно мерил комнату шагами. Нет, с парнем явно творится что-то не то. Ну не с чего ему так переживать!

Вот мне, только-только вернувшейся со своей добровольно-вынужденной прогулки по городу и тут же получившей разнарядку на следующий рейс, очень даже есть, а ему – нет, не с чего.