Читаем без скачивания Когнитивный диссонанс - Марта Кетро

— Дорогая.

— Ленок?! Ты чего здесь делаешь?

— Так, мимо шла, решила заглянуть.

Странно, она, конечно, девушка резкая, но вопиющей бестактностью не отличается.

— Ленок, ты извини, конечно, у меня здесь свидание. Давай ты в другом месте кофе выпьешь?

— Дорогая, только не ори на меня. Должна тебе сказать… Сегодня у тебя не будет свидания.

— Таааак…

— Нет никакого Блю Канари. Ты же серая вся ходила, вспомни. «Что воля, что неволя…», ничего не хотела, никем не интересовалась, кроме этой своей писанины. Нет, правда, ты очень талантливая, но жизнь, но люди вокруг тебя — ни одна их книга не стоит. Я хотела тебя разбудить, выбить из колеи…

— У тебя получилось.

— Извини. Извини.

— Надо же. Ну надо же. Ты гений, Ленок. И эти люди называют меня мистификатором…

— Не так уж сложно это было.

— ЖЖ, почта, аська. Номер мобильника… вот почему «лучше sms». Лен, ты иди погуляй сейчас, мне подумать надо…

Она не уходила. Я прикрыла глаза. Выливать горячий шоколад ей в лицо нельзя. Она, в конце концов, не сделала ничего особенного — мы, сетевые люди, часто так развлекаемся. Разве что наши шутки не заходят далеко и друзей обычно не трогаем…

И тут сверху раздался странный голос. Чуть задыхающийся, высокий, почти женский:

— Марта?

О Господи!

— Вы кто?

— Марта, я получил ваш коммент, что все кончено, — мука его слушать, тембр такой, будто яйца прищемили, — но все равно пришел. Я Антон.

— Так, минуточку, сядьте и помолчите немного, мне надо кое-что выяснить. Ленок?

— Прости. Я испугалась. За тебя и твою семью. Ты же совсем голову потеряла, того гляди глупостей могла наделать. И я придумала, что…

— Я поняла что. Ты другое скажи — коммент от моего имени как написала?

— Пароль, помнишь, ты у меня дома вводила, ну я и… прости, это только ради тебя.

— И ты меня прости. Антон, свидание отменила вот эта дама, понимаете? От моего имени написала.

— Я понял.

Симпатичный парень, ничего не скажешь, и не глупый. Только что у него с голосом, интересно… Впрочем, какая разница, лавочку пора прикрывать.

— Тем не менее извините, настроение изгажено. Она, в сущности, права — я вполне созрела для глупостей. А сейчас мне надо идти.

— Куда?

— Куда-куда — пароль менять, куда ж еще. Лен, заплати за шоколад сама.

Нет, не в лицо. Но эту юбку она больше не наденет.

Письмо:

«Ленок, сделай одолжение, не звони, иначе я научусь блокировать нежелательных абонентов. Я тебя поняла, а если хочешь услышать мои объяснения — пожалуйста.

Я могла бы простить тебе мистификацию, сама развлекаюсь ими регулярно. В ЖЖ мы только и делаем, что запутываем друг друга, играем на чужих эмоциях, прикасаемся к чувствительным местам холодными руками.

Могла бы простить попытку порулить мой жизнью, с кем не бывает. (Пожалуй, я даже благодарна тебе за встряску.)

Одного только не надо было делать — писать от моего имени. Это большая и напрасная пакость с твоей стороны. Все равно с Антоном ничего не вышло бы — голос, Ленок, голос. Типичный сюрприз развиртуализации: в Сети мы можем узнать друг о друге все — возраст, биографию, род занятий, уровень интеллекта, стиль общения, вкусы, — все, кроме кой-каких неописуемых фактов, которые как раз и становятся решающими. Запах, голос… я просто не могу его выносить. Так что зря руки пачкала, дорогуша.

Вот и все, теперь, пожалуйста, исчезни».

А потом я пошла признаваться мужу. Он как раз посуду мыл, а я рассказывала.

— Ну ты и бессовестная…

— Есть немножко, но она-то какова!

— Меня больше ты волнуешь: того гляди влюбишься в какого-нибудь красавца, уйдешь и будешь с ним несчастна.

— Мне просто так грустно стало. Жизнь мимо проходит, а я занимаюсь сейчас всякими стариковскими вещами — пишу да читаю. Ни оргий, ни буйств, потом ведь пожалею.

— Это запросто, сейчас тарелку домою, и устроим оргию.

— Да ну тебя, я серьезно. Как ты думаешь, я в гробу красивая лежать буду? Не знаю даже, как лучше: прилично бы выглядеть хорошо, но для смерти оставлять красоту жалко, лучше ее при жизни всю использовать.

— Нет, — твердо ответил он, — в гробу ты будешь очень некрасивая, не думай даже. Красивая ты живая. Пошли.

Он вытер руки и подвел меня к зеркалу:

— Посмотри, какая ты красивая. Посмотри. Посмотри. Посмотри…

Той ночью я плакала. Мы лежали в постели и продолжали вечерний разговор. И он сказал:

— Не переживай, до шестидесяти я еще буду ого-го. Так что у нас целых пятнадцать лет впереди.

Я говорю:

— Как? Как пятнадцать, я думала, тридцать.

— Это у тебя тридцать, а у меня пятнадцать. Нет, мы и дольше проживем, но ого-го, пожалуй, я буду только до шестидесяти.

И тут я посреди несерьезного трепа начала незаметно плакать. Нет, не потому, что испугалась надвигающейся асексуальной старости, просто времени так мало. Пятнадцать лет, это же пустяки, я отлично помню, что было пятнадцать лет назад, уже не детство даже. То есть еще столько же, и все, даже самые вежливые люди не назовут нас молодыми. Но и не в этом дело, просто очень жалко стало прошедшего времени — не грамматической формы, а часов, которые мы почему-либо проводили (и будем проводить) не вместе.

Я вдруг поняла, что люди должны иметь огромное мужество, чтобы, помня, какие мы короткоживущие, ежедневно уходить из дома — отпускать руки тех, кого любят, и уходить на работу, например. Если каждая минута взвешена и оценена, как они могут, например, спать с кем-то другим, просто для развлечения, при том прекрасно зная, что быть с любимыми осталось всего ничего? Только огромное мужество или огромная глупость делают свободными от чувства быстротечности жизни.

Неужели путь личности всего-то и протекает в промежутке от глупости до мужества, от незнания до отсутствия страха? И я сейчас в самом противном месте — уже знаю, но все еще боюсь.

Засыпая, я увидела, как выглядит мое счастье — как блуждание где-то внутри розы, между светлым или темно-красным, коричневеющим, мягким, на ощупь нежным, как мокрый шелк, но матовым, с прохладным травянистым запахом. Не имеющее отношения к плоти, но такое чувственное, такое смертное. И вот этого счастья мне — нам — совсем мало и не с каждым. А я, а они — как глупо мы живем…

И на том уснула.

Глоссарий

IP, ай пи, айпишник — индивидуальный адрес, назначаемый провайдером каждому пользователю для выхода в Сеть. Иногда он постоянный, тогда можно легко отследить, сколько раз некто посетил ваш журнал. Если динамический, «плавающий», то все несколько сложнее.