Читаем без скачивания Тайна масонской ложи - Гонсало Гинер

Через пару часов пришлось перекрыть движение через мост людей и повозок, чтобы избежать дальнейшего увеличения и без того уже большого числа любопытных, которые, перевесившись через перила моста, наблюдали за тем, что происходит под его арками.

Алькальд{Алькальд — административное лицо, выполнявшее в феодальной Испании функции следователя и судьи.} королевского двора Хоакин Тревелес осматривал труп человека среднего роста, лежащий на берегу ничком. Голову этого человека покрывала окровавленная материя, а его шея была обмотана толстой веревкой. Когда труп перевернули, Тревелес, занимавшийся в суде Мадрида в основном уголовными преступлениями, увидел, что в груди покойника зияет огромная рана, залитая кровью. Ошеломленный этим жутким зрелищем, Тревелес приказал молодому альгвасилу стащить с головы убитого капюшон, что тот сразу же сделал под любопытными взглядами присутствующих, которым не терпелось посмотреть на лицо жертвы, чтобы, возможно, опознать этого человека. Увидев его лицо, они все — а вместе с ними и Тревелес — невольно отступили на шаг назад, пораженные представшим перед ними жутким зрелищем: лицо покойника было фиолетового цвета, деформированное и распухшее; налитые кровью глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит; его нос был изрезан и повернут набок, из него тонкой струйкой текла черноватая кровь, измазавшая брови, лоб и большую часть шевелюры. Поскольку лицо покойника было сильно обезображено, опознать этого человека было попросту невозможно.

Алькальд наклонился, чтобы рассмотреть рану на груди покойника, и, к своему ужасу, обнаружил, что у него вырвано сердце. Его одежда была очень грязной и залитой кровью, но, тем не менее, это была одежда иезуита, что придавало данному убийству особое значение.

Тревелес порылся в карманах покойника в поисках чего-нибудь такого, что могло бы помочь его опознать, и нашел в одном из карманов большой красивый позолоченный крест — из тех, что имелись у церковников высокого ранга.

Затем алькальд приказал с особой тщательностью осмотреть всю прилегающую к месту происшествия территорию с целью обнаружения каких-либо улик, а еще распорядился, чтобы трое стражников отвезли найденное тело в больницу Сан-Лоренсо для проведения вскрытия, потому что именно эта больница находилась ближе всего к мосту Толедо.

Стражники погрузили труп на повозку и уехали, отгоняя криками многочисленных зевак, жаждущих узнать, что же тут произошло, а потому устремившихся вслед за повозкой.

Алькальд решил отправиться в Монашеский дом ордена иезуитов, являвшийся главной резиденцией этого ордена в Испании, поскольку не сомневался, что убитый был иезуитом, а значит, там можно было установить его личность.

Хоакин Тревелес был родом из города Бадахос. Будучи отпрыском знатной семьи, пользовавшейся в тех краях большим уважением и влиянием, он в один прекрасный день отправился в Мадрид, в знаменитую Дворянскую семинарию, изучать латинский язык, историю и географию. Хоакин обучался в этом закрытом учебном заведении несколько лет, а затем — благодаря большому состоянию своих родителей — смог поступить в университет, чтобы изучать там право. Его успехи в учебе — а он был одним из лучших среди всего университетского выпуска — открывали перед ним после окончания университета многие двери. Вскоре он получил весьма ответственную должность советника по вопросам права при первом министре доне Сеноне де Сомодевилья. С этим человеком Хоакин с самого начала легко сошелся характерами, и де Сомодевилья даже представил Тревелеса королю Фердинанду.

Когда освободилась должность одного из алькальдов королевского двора, маркиз де ла Энсенада порекомендовал королю назначить на эту должность Тревелеса, что в скором времени и произошло. Тревелес испытывал к маркизу чувство большой благодарности, так как тот непрестанно покровительствовал ему, и именно он посодействовал установлению довольно близких и многообещающих отношений Хоакина с Марией Сальвадорес, после того как Хоакин познакомился с ней на приеме в королевском дворце.

Прекрасное образование, полученное Тревелесом, и его престижное положение при королевском дворе не сделали его — в отличие от других подобных ему людей — самодовольным типом, стремящимся увиливать от выполнения своих повседневных обязанностей, и не ослабили его железной воли и желания трудиться. Среди бродяг и злоумышленников Мадрида он постепенно завоевал репутацию деятельного и решительного человека, и подтверждением этих качеств стали сотни арестов, произведенных им всего за несколько лет. Его лицо — суровое, с маленькими и узкими, как у китайца, глазами, со слегка скошенным в сторону подбородком и с острыми скулами — надолго западало людям в память, особенно если им доводилось видеть его анфас в Зале правосудия, в котором проходили судебные заседания.

Тревелес скакал сейчас так быстро, что, когда он наконец-то остановился у входа в здание, в котором размещались высшие органы испанского отделения ордена, основанного Игнатием де Лойолой, его лошадь была уже вся в мыле и тяжело дышала, фыркая и сопя. Проворно соскочив с лошади, алькальд подошел к охранявшему вход послушнику и сказал, что ему необходимо поговорить с главой иезуитов. Послушник попросил его подождать в маленькой комнате, примыкавшей к прихожей, и Тревелес решил использовать время ожидания для того, чтобы поразмыслить над некоторыми деталями совершенного преступления, показавшимися ему очень странными.

Из опыта работы на посту алькальда Тревелес знал, что если убийца закрывает лицо своей жертвы, то обычно он это делает в тех случаях, когда хочет обречь свою жертву на медленную смерть, но не может выдержать ее взгляда. Так происходило и в тех случаях, когда убийца и его жертва друг друга хорошо знали и непосредственное общение с жертвой могло воспрепятствовать осуществлению преступного замысла. Чтобы узнать причину смерти найденного покойника, Тревелесу, конечно же, необходимо было дождаться заключения судебного врача. Однако ему уже теперь было ясно: поскольку жертве вырвали сердце, то смерть, скорее всего, наступила быстро, без долгих мучений, а потому алькальд отбросил первое из своих — связанных с наличием капюшона на голове убитого — предположений и сконцентрировался на втором, не желая пока распылять свое внимание на всех возможных вариантах. Поскольку убитый являлся иезуитом, его гибель не могла считаться обычным убийством, одним из тех, которые совершали заполонившие Мадрид бандиты и разбойники, особенно если учесть, с каким зверством данное убийство было совершено. Хоакину вдруг припомнился английский трактат о психологии преступников, в котором утверждалось, что те, кто при совершении убийства еще и вырывает из тела жертвы какие-либо жизненно важные органы, не просто стремятся лишить жертву жизни, а рассматривают убийство как завершающую стадию определенного ритуала, выполнение которого для них очень важно.

— Извините, что заставил вас так долго ждать, но сегодня у нас никак не получается найти нашего наставника отца Игнасио Кастро. — Вошедший в комнату секретарь был явно взволнован непонятным отсутствием своего наставника, которого он не мог найти с самого утра. — Он, против своего обыкновения, не пришел в семь часов на мессу. Последний раз его видели здесь еще вчера вечером.

— Вы хотите сказать, что никто не знает, где он сейчас находится? — У Тревелеса вдруг мелькнуло ужасное подозрение.

— Я могу только сказать, — пояснил секретарь, присаживаясь на стул, — что вчера вечером мы видели, как он довольно поздно выходил из этого здания, но он никому не сказал, куда направляется.

— Вы узнаете этот крест?

Алькальд достал из кармана единственный предмет, который он нашел на трупе, и показал его секретарю, ожидая, что тот подтвердит его догадку.

Секретарь взял в руки крест с выражением полного замешательства.

— Ну конечно, узнаю! Это то самое распятие, которое всегда носит с собой отец Кастро. Но как оно оказалось у вас?

Его вдруг охватила нервозность, которая, впрочем, свидетельствовала скорее о его крайнем удивлении, чем о том, что он уже заподозрил, какую именно новость сейчас услышит.

— К сожалению, вынужден сообщить вам, что мы нашли труп человека, убитого вчера ночью на берегу реки Мансанарес, и у меня есть все основания полагать, что этим человеком является отец Кастро.

— Что вы сказали? — Секретарь даже подскочил на стуле. — Отец Кастро убит? — Кровь так сильно прилила к лицу секретаря, что оно стало похожим на раскаленный докрасна уголь. — А вы уверены в том, что говорите?

Тревелес обстоятельно рассказал, на чем основываются его подозрения: об одежде, которая была на убитом, а также об обнаруженном у него в кармане необычном кресте, который и позволяет определить личность погибшего. Затем алькальд, стараясь не вдаваться в жуткие подробности, сообщил о совершенном преступлении и об ужасном состоянии, в котором находилось тело погибшего, когда он, Тревелес, прибыл на место преступления.