Читаем без скачивания Время Вызова. Нужны князья, а не тати - Роман Злотников

День прошел ожидаемо нормально. Даже переговоры с официантом по поводу того, чтобы забрать заявление из милиции, оказались более успешными, чем он ожидал. Тот был вполне удовлетворен, так сказать, физической сатисфакцией. Поэтому дело ограничилось всего лишь полусотней…

А вечером Виктор поехал к Антону.

Антон «болел». Это означало, что он валялся на диване и пялился в телевизор. Из «лекарств» при нем был только «джин-тоник» и холодный компресс на лице. Увидев Виктора, он слабо помахал ему рукой.

— Ну как там?

— А сам поинтересоваться не желаешь? — с иронией спросил Виктор.

— А зачем? — слабо пожал плечами Антон. — Там же ты.

Виктор посерьезнел.

— Вот что, Антон, есть разговор.

Тот лениво кивнул рукой:

— Знаю, знаю все, что ты мне скажешь. Что так нельзя, что я себя гроблю, что надо заниматься делом… мне уже Олеська все уши прожужжала. Ну да, вы правы, и что? — Он вдруг оживился и, воровато оглянувшись, зашептал: — Слушай, я вчера такую девочку снял — пальчики оближешь…

Виктор покачал головой и внезапно громко сказал:

— Все.

— Что все? — не понял Антон.

— Конец схватки, Антон. Я ухожу.

Антон несколько мгновений ошалело пялился на него, а затем испуганно спросил:

— К-куда уходишь?

Виктор пожал плечами. Когда он шел к Виктору, в его планах действительно был только разговор. Очередной. Но сейчас он внезапно… даже не понял, а осознал с предельной ясностью, что разговор ничего не изменит. Что все, «висячка»[2] и, как бы он ни трепыхался, будет только хуже… Поэтому надо «рубить».

— Пока не знаю. Может быть, к Илиеву, он меня давно зовет, а то открою свою фирму.

— То есть как это? — Антон сел на диване. — Значит, как припекло, то к Мякишеву прибежал, а теперь все — в кусты. Или забыл, как деньги у тебя отобрали?

А вот этого говорить не стоило. Виктор нахмурился.

— Я те деньги уже давно отработал. И ты на своих дебошах уже в три раза больше из фирмы высосал.

— Моя фирма, — вскинулся Антон.

— Верно, — тяжело кивнул Виктор. — Вот потому-то я и ухожу. Слов ты не понимаешь, а сделать я уже ничего не могу. Живи как знаешь. А мне надежное дело нужно. Мне еще дочку поднимать надо…

Расчет Виктор получил на следующий день. Вернее, взял сам. Поскольку Мякишев так на фирме и не появился. Главбух деликатно поинтересовалась:

— И чем думаете заниматься, Виктор Петрович?

— Пока не решил, Антонина Алексеевна.

— Понятненько, — кивнула она и неожиданно добавила: — Нужен будет бухгалтер — звякните.

Виктор сначала изумленно уставился на нее, а потом улыбнулся и кивнул:

— Договорились.

Следующие два дня он наслаждался общением с дочкой. Сонька просыпалась первой, вылезала из кровати и шлепала к нему. Забравшись ему на грудь, она раздвигала пальчиками его веки и кричала:

— Папа, ты же уже не спишь!

Они ходили гулять в парк и катались на каруселях. А вечером вместе смотрели мультики. На второй день она выдала:

— Ой как здорово жить, когда папка безработный!

На третий день ему позвонил Илиев:

— Ну как, не надоело бездельничать?

Виктор рассмеялся.

— Да нет, только вхожу во вкус.

— Слушай, надо пересечься. Разговор есть.

— Давай завтра, — предложил Виктор.

— Ну, завтра так завтра. Подходи к трем в «Угол»…

Когда Виктор добрался до «Угла», Илиев его уже ждал. Завидя его, Тимур поднялся из-за стола, крепко пожал руку и сделал приглашающий жест:

— Садись, дорогой, что будешь? Очень вкусные манты.

— Да я обедал, — пожал плечами Виктор.

— Э-э-э, зачем обижаешь? Я готовился, гостя ждал, так нельзя.

— Ну… если так, — рассмеялся Виктор, — то давай манты, только немного…

— Зачем я тебя позвал, знаешь, конечно, — начал Илиев, — хочу, чтоб ты у меня работал.

— Спасибо, Тимур, — кивнул головой Виктор, — честно скажу — польщен. Только извини, вряд ли я приму твое предложение. Не потому что оно плохое, нет, наоборот. Многие бы хотели у тебя работать. Ты — хозяин честный и своих в обиду не даешь. Только я, пока у Мякишева работал, кое-что и про себя самого понял. То есть… окончательно-то понял только сейчас, когда ушел. Понимаешь… я так устроен, что трудно мне под кем-то ходить. На ковре ведь ты сам по себе, и, если на «кочергу»[3] нарвался или на «болячку»[4] — твои проблемы, никто не поможет… Может, оттого все мои конфликты и случались. Все время мне казалось, что я лучше знаю, как надо, как следует делать. И с Антоном такая беда приключилась, потому что хоть я и вроде как номинально под ним, а на самом деле все равно по большей части я командовал. Так что извини, я твое предложение принять не могу. Ты ведь и сам покомандовать любишь, да и неплохо у тебя с этим делом получается. Сам понимаешь, если два наших характера в одну посуду упрятать — как бы худу не выйти.

Илиев задумался.

— Знаешь, Витя-джан, может, ты и прав… Я ведь тебя очень хотел заполучить. Потому как действительно в мякишевской фирме все на тебе вертелось. Даже готов был не просто тебя на работу взять, а долю в фирме дать… — Он покачал головой. — Да ты кушай, кушай. Ах, какие манты! Я такие только у мамы ел!

Следующие две недели были заполнены хлопотами по регистрации фирмы. Виктор уставал страшно. Конечно, можно было «сунуть», и вопрос решился бы гораздо быстрее и проще, или заплатить шустрым фирмам, оказывающим услуги, так сказать, «под ключ», но лишних денег не было. К тому же Виктор был твердым противником каких бы то ни было взяток. То есть, наверное, если бы вопрос был, скажем, уровня «жизни и смерти», то он, наверное, мог себе представить, что дает. Но ДО этого уровня собирался держаться твердо. К тому же, как выяснилось, все вопросы действительно можно было решить и без. Если быть настойчивым. Даже самый коррумпированный чиновник, если начинаешь мозолить ему глаза каждый день, стойко претворяя в жизнь все его прихоти по поводу новых справок, выписок и извлечений из реестров, да и к тому же пропуская мимо ушей всякие «зайдите на той неделе» и «уточните в секретариате к концу месяца», упрямо появляться к концу каждого рабочего дня с сакраментальной фразой: «Товарищ Голобородько, ну как там с моим делом?», рано или поздно сдавался и делал все положенное. Так что к началу зимы Виктор оказался обладателем собственной фирмы при явно ощутимом наличии шиша в кармане.

В первый день зимы ему позвонила Антонина Алексеевна.

— Виктор Петрович, я тут слышала, вы свою фирму зарегистрировали? Не забыли про наш разговор?

Виктор усмехнулся.

— Антонина Алексеевна, фирма-то у меня есть, только денег — полный ноль. Сижу, думаю, где взять. Так что мне пока не до персонала.

На том конце трубки некоторое время помолчали, а затем послышался тяжелый вздох.

— Ну… пару месяцев я без зарплаты выдержу, а потом уж постарайтесь, Виктор Петрович.

Виктор изумленно покачал головой.

— Антонина Алексеевна, зачем вам это? Вы же классный бухгалтер, вас на любой фирме с руками оторвут.

— А мне любая больше не нужна, — хмыкнула Антонина Алексеевна, — я уже пришла… на любую. Теперь вот не знаю, как сбежать…

— Что, так плохо? — тихо произнес Виктор.

— Было б хорошо — не звонила бы, — горько ответила Антонина Алексеевна. — Рушится все. Бандюки какие-то появились. Нет, не те, что крыша, к тем уже привыкли, а эти вообще беспредельщики…

Виктор насупился. Да уж, похоже, Антон дошел до ручки.

— Ладно, Антонина Алексеевна, — он минуту подумал, — у меня сейчас офиса нет, так что приглашать вас некуда. Но, надеюсь, в течение месяца эту проблему как-то решу. Вот тогда и милости прошу.

На том и порешили.

На следующий день Виктор поехал к Илиеву.

— Здравствуй, Витя-джан, садись, плов кушать будем. Ай, какой плов! Ты такого никогда не ел.

Виктор присел.

— С чем пожаловал, дорогой?

— Дак ты и так знаешь, Тимур, — усмехнулся Виктор.

Тот расплылся в улыбке.

— Может, и знаю, а все же так положено: пришел ко мне с просьбой — скажи.

— Товарный кредит дашь?

Илиев задумался.

— Витя-джан, ты хороший человек, честный. Вот сам рассуди, зачем мне это? Ты же здесь торговать будешь. Конкуренцию создашь. И опять же обеспечение у тебя какое?

Виктор вздохнул.

— Насчет обеспечения — ты прав, нет у меня его. А насчет конкуренции… во-первых, необязательно здесь. Я вообще основной бизнес хочу не в Москве строить. Я вот ездил в Покровск, там вообще раздолье. Народ буквально впроголодь сидит. Люди колбасой с ящиков, накрытых газетками, торгуют.

— Ну и много ты там наторгуешь? — усмехнулся Тимур. — Народ-то впроголодь сидит не потому, что колбасы не хватает, а потому, что денег нет.