Читаем без скачивания Денарий кесаря - Анатолий Дроздов

– Разбойники… – сказал, когда я закончил. – Говорил я Элию…

– Надо его разбудить!

Отец покачал головой.

– Незачем. До утра не нападут, а там поговорим…

Тем не менее, отец проверил засов на дверях, взял из сваленных в углу вещей наши мечи и прислонил их к кроватям. Скоро он спал. Я, поворочавшись, тоже уснул.

Утром Элий, едва выслушав нас, велел позвать хозяина гостиницы. Но хитрый галл все отрицал.

– Вечером было много вина, – твердил он, глядя в пол. – Почудилось мальчику…

– Этот мальчик центурион! – возразил отец.

– Не хотел обидеть его, господин! Но он совсем юный…

– С кем ты договаривался во дворе? Отвечай! – рявкнул Элий. – Не то велю поджарить тебе пятки!

– Спал я! Не верите мне, спросите жену, сына… Может, кто и шлялся по двору ночью, откуда мне знать? Твои солдаты несли стражу, спроси их, господин…

Элий вознамерился и вправду кликнуть солдат с жаровней, но отец переубедил его.

– Не скажет! – пояснил, когда хозяин, низко кланяясь, ушел. – Когда дело пахнет распятием на кресте, такой будет молчать. Видел его рожу? Хотелось бы знать, откуда он взял деньги на эту гостиницу? Рабыни у него – по тысяче сестерциев каждая. Надо возвращаться, центурион!

Элий изумленно посмотрел на отца.

– Отъедем миль двадцать обратно и остановимся в гостинице. Галлу скажем, что возвращаемся в Лугдунум, он даст знать своему сообщнику. Тот подумает, что добыча уплыла и перестанет нас ждать. Мы же выедем вечером, ночью минем эту проклятую гостиницу, и к утру будем далеко. У меня в повозке миллион сестерциев, я не хочу рисковать.

– Мы и так не рискуем, – возразил центурион. – Одиннадцать вооруженных людей, из которых девять – преторианцы!.. Даже если разбойников тридцать…

– Они могут напасть внезапно!

– Теперь уже нет, – Элий встал. – К тому же я не помню, чтобы разбойники осмеливались встать на пути солдат. Я не могу терять целый день, префект! Консул ждет!

Элий сдержал слово: впереди нашей колонны теперь скакал преторианец, внимательно поглядывая по сторонам. За ним, настороженно следя за дозорным, двигались остальные. Ехать так было утомительно, и мы порядком устали, когда в час шестой стражи увидели станцию. Рабы увели наших уставших лошадей, привели свежих, оседлали их и перепрягли в повозках. Мы тем временем наскоро перекусили. Перед тем, как отправиться дальше, Элий стал расспрашивать начальника станции о разбойниках. Тот клятвенно заверил, что ничего о них не слышал.

– Вот так, префект! – самодовольно сказал центурион, забираясь на коня. – Мимо станции каждый день едут путники. Если б встречали разбойников…

– Случается, люди в пути пропадают, – возразил отец. – Разбойники не любят свидетелей – им на крестах висеть неохота.

– Напасть на нас следовало вблизи от гостиницы, – невозмутимо продолжил Элий. – Чтоб добычу недалеко прятать, да и с хозяином поделиться. Так что или разбойники померещились кое-кому, – центурион бросил выразительный взгляд в мою сторону, – или же мы их спугнули, дав знать, что проведали их намерения.

Отец, подумав, согласился.

– Пусть все же преторианец скачет впереди! – попросил он. Элий возражать не стал.

После станции дорога стала забирать вверх, скоро то с одной ее стороны, то с другой стали вставать каменные склоны – мы пересекали предгорья Альп. Солнце скрылось за облаками, ощутимо похолодало, преторианцы кутались в плащи и грели руки о крупы коней. Колонна втянулась в узкое ущелье. Скалистые склоны, почти отвесные, вставали с обеих сторон, словно стремясь раздавить узкую полоску мощеного тракта. Дорога петляла по дну извилистого ущелья, и наш дозорный ехал теперь всего шагах в двадцати от колонны. Если он отрывался больше, то сразу исчезал за поворотом. Преторианцы угрюмо поглядывали на подступавшие к дороге горы – место было невеселое. Разговоры как-то сразу стихли. Поворот следовал за поворотом, был слышен лишь цокот копыт да скрип колес. Поэтому удивленный возглас, раздавшийся впереди, заставил всех вздрогнуть.

Дозорный, повернув коня, что есть мочи скакал к нам, махая рукой. Внезапно из-за поворота выскочил человек и стал крутить над головой тонкую полоску. Я не сразу догадался, что это праща. Послышался звонкий удар камня о доспехи, преторианец упал на шею коня и стал клониться на бок.

– Спешиться!

Солдат муштруют ежедневно для того, чтоб они выполняли команды, не задумываясь. К тому же префект рявкнул так, что все мигом оказались на мостовой – даже Элий. В следующее мгновение отец подбежал к передней повозке и стал разворачивать ее поперек дороги. Преторианцы, не ожидая приказа, бросились помогать.

Мы успели вовремя: конь с раненым дозорным проскользнул по краю дороги, как повозка наглухо перекрыла путь. В следующий миг несколько камней ударили в тент с наружной стороны. Я упал на колени и заглянул под повозку: путь впереди преграждали трое пращников. Не спеша, как на учениях, они раскручивали пращи и метали камни в нашу сторону. Те звонко щелкали о толстую кожу тента и падали на плиты мостовой. Тем временем отец и солдаты развернули вторую повозку; мы оказались запечатаны в пространстве длиною не более двадцати шагов, где теперь толпились десять вооруженных людей, невооруженный и растерянный Юний, и двенадцать оседланных лошадей. Скоро мы убедились, что были правы со второй повозкой – камни ударили и в нее. Гляну под низ, я заметил у поворота, который мы только что миновали, четверых с пращами.

– Помнишь Вара, центурион! – спросил отец, сердито щерясь.

Лицо Элия стало серым. Кто в Риме не слыхал о Варе? Во времена правления Августа Квинтиллий Вар завел три легиона в Тевтонбургский лес, где германцы устроили засаду. Вар командовал неумело, из пятнадцати тысяч солдат уцелели меньше сотни, германцы захватили легионные орлы и богатую добычу. Вар бросился на меч, но это никого не утешило.

– Командуй, префект! – выдавил Элий.

Подчиняясь приказу отца, преторианцы достали из повозки пилумы и щиты, даже Юнию сунули в руки короткий меч. Тем временем отец осмотрел раненого. Камень угодил ему в правый бок. На преторианце была новомодная сегментная лорика из стальных полос, камень сделал в одной из них вмятину и, как решил отец, ушиб или сломал одно из ребер. Преторианец, хотя и кривился от боли, но встал и твердо взял свой щит.

Солдаты замерли у повозок, готовые отразить врага, но враг нападать не спешил. Отец и Элий поочередно выглядывали из-за повозок, но видели тех же пращников. Время от времени кто-то из них пробовал на крепость тенты наших повозок – и напрасно: хорошо выдубленная кожа буйвола выдерживает удар острого меча, что ей тупой камень?

– Почему они медлят? – не утерпел Элий.

– Боятся, – ответил отец. – Ты сам говорил, какие молодцы у тебя преторианцы!

Думаю, что отец сказал это с умыслом. Солдаты, поначалу растерявшиеся, приободрились, Элий тоже воспрял духом.

– На что они рассчитываю? – спросил вновь.

Отец вместо ответа хмыкнул и снова выглянул из-за повозок. Вернулся довольный. Достал из ножен широкий солдатский кинжал и присел на корточки.

– Смотри, центурион! – отец вычертил кончиком кинжала узкую дугу на каменной плите. – Это дорога. Мы – здесь! – отец указал на вершину дуги. – Они – здесь и здесь! – лезвие коснулось концов дуги. – Тебе не кажется это странным?

Элий покачал головой.

– Представь, тебе нужно захватить груз, который охраняют хорошо вооруженные и обученные солдаты. При этом всех, кто сопровождает груз, нужно убить…

Металл лязгнул о камень. Мы оглянулись. Юний, смущенно бормоча, поднимал с дороги свой меч.

– Свидетелей они не оставляют, потому никто и не слышал о разбойниках, – как ни в чем ни бывало, продолжил отец. – Но солдат убить непросто, особенно, если разбойники не римская центурия, а толпа сброда. Думаю, среди них есть бывшие солдаты, дезертиры из ауксилиев. Но центуриона с палкой у них нет наверняка. Не для того ауксилии дезертировали, чтобы одну палку сменить на другую. Значит, у них нет ежедневных учений и крепкой дисциплины. Даже если их трое-четверо против одного нашего, при столкновении с солдатами они не устоят. Понятно, центурион?

Элий покачал головой. Я тоже ничего не понимал.

– Победить они могут, либо напав внезапно, либо заманив нас в ловушку, – терпеливо пояснил отец. – Внезапно у них не получилось – мы выслали дозорного. Остается ловушка. Тебе не кажется странным, что их предводитель разделил свое ненадежное войско на две части? Прекрасно сознавая, что мы может напасть первыми и разбить их по частям?

Элий все еще недоумевал.

– Зачем войско высылает вперед пращников, помнишь?

– Расстроить строй врага.

– Если тот наступает, – согласился отец. – Но если враг не решается напасть?

В глазах Элия мелькнула искра.

– Они хотят…

– Чтобы мы напали первыми, – подтвердил отец. – Когда мы завязнем в бою, вторая шайка ударит нам спину. Неожиданно.