Читаем без скачивания Лиловый (I) (СИ) - . Ганнибал

-- К-конечно, ты, -- спешно сказал Острон. На его счастье, она поймала его у самой лестницы, и вроде бы никто не обращал на них внимания, разве что угрюмый Бел-Хаддат из своего угла, но на того Острону было плевать.

-- Я, -- сердито хмыкнула Сафир, уперлась руками в бока. -- Только я, одна.

-- Только ты. Сафир, она просто так упрашивала меня потанцевать, и я...

-- И ты готов подтвердить это перед всеми богами? -- перебила она.

-- Что подтвердить?..

Кажется, непонимание на его лице окончательно вывело ее из себя. Сафир резко схватила его за руку и потащила за собой вверх по лестнице; Острон обреченно думал, прощаться с жизнью или еще нет, перепрыгивая через ступеньки.

-- Острон, сын Мавала, ты идиот! -- яростно говорила она, почти кричала. К счастью, музыка на первом этаже была громкой, и вряд ли ее крики можно было разобрать внизу. Сафир буквально вылетела в коридор второго этажа, но не остановилась, потащила его дальше.

-- Сафир, погоди, -- жалобно попросил Острон, -- что ты делаешь, Сафир!..

Она распахнула дверь одной из комнат и втолкнула его туда, захлопнула дверь за собой. Она была необычно мила в тот момент: длинные темные волосы растрепались, на щеках бродил легкий румянец. Острон осекся, забыл, что хотел сказать ей.

-- Что ты за идиот, -- повторила она сердито, расстегивая пуговки рубашки. -- С тобой все приходится решать самой!

***

Вечер уже давно перешел в ночь, когда веселые и не очень люди начали расходиться по домам. Госпожа Марьям, улыбаясь себе под нос, ходила по залу и собирала со столиков пустые кувшины; когда она забирала кувшин со стола, за которым сидел мрачный Искандер, маарри пробормотал наполовину сам себе:

-- Не пойму, как можно так беспечно веселиться в такое время.

-- Что ты, милый, -- мягко ответила женщина, -- мы ведь люди. Нельзя всегда думать только о плохом. Смотри, не будешь отдыхать от своих дум, превратишься в безумца.

Искандер ничего не ответил на это, вздохнул и поднялся с места. Большой зал почти что пустовал; безмятежно спал на груде подушек Дагман, и в его руке все еще была зажата пиала, негромко говорили о чем-то Абу Кабил и Леарза, да Лейла продолжала пить за столиком у окна. Движения девушки были отрывистыми: она явно злилась. Лучше не подходить к ней, правильно расценил Искандер и поднялся по лестнице на второй этаж.

-- Ладно, и нам пора спать, -- заметил Абу, потом перевел взгляд на Дагмана. -- Ах он старый пьяница, опять мне его тащить до постельки. ...Проклятье, а ведь этот псих там один сидит!

-- Ты про Исана? -- не понял Леарза. -- Почему псих?

-- А ты еще не догадался? Он безумец, -- пояснил кузнец, поднимаясь из-за стола. -- Но принял нашу сторону. Уж не знаю, из каких это соображений. В общем, пока он ведет себя хорошо, но мало ли.

-- Так я могу заглянуть, проверить его, -- вскинулся парень.

-- ...Э. Ну, если хочешь. Я пока этого алкоголика в комнату отнесу, -- согласился Абу, склонился над Дагманом и без особых усилий закинул его себе на спину; тот проснулся, выронил пиалу и что-то сердито проворчал. -- Да куда уж тебе, пьяная твоя рожа, -- ответил на его ворчанье Абу, разобравший ругательство. Леарза коротко улыбнулся одним уголком рта и побежал наверх.

Когда он сунулся в комнату, сидевший на табуретке у окна Исан поднял на него глаза. Они страшно блеснули белым в темноте.

-- Где этот кузнец шляется? -- спросил он. Леарза, немного растерявшись, ответил:

-- Сейчас придет.

Под пристальным взглядом Исана он закрыл дверь за собой и обернулся, собираясь идти в собственную комнату, но едва не врезался в другого человека и от неожиданности сильно дернулся.

Перед ним стоял Бел-Хаддат, в черном почти не различимый на фоне темных стен, и смотрел на Леарзу сверху вниз. Угрюмый нари был выше его на добрых полголовы и шире в плечах.

-- ...Чего тебе? -- спросил Леарза, против собственной воли чувствуя, как что-то сжимается в животе.

-- Ты ненавидишь меня, китаб? -- произнес Бел-Хаддат, но в его голосе не было ни горечи, ни насмешки -- вообще ничего.

Леарза открыл было рот, потом осекся и опустил голову.

-- Нет, -- помолчав, ответил он. -- Не дурак, понимаю, что иначе было нельзя... но мне неприятно видеть тебя сейчас, Бел-Хаддат.

-- Что ты понимаешь?

Он сердито нахмурился.

-- Что ты, возможно, спас мне жизнь. Мне самому никогда не хватило бы решительности причинить Джарван вред. Наверное, я даже должен поблагодарить тебя, но надеюсь, ты извинишь меня, если я это сделаю... как-нибудь потом.

Сказав это, Леарза решительно шагнул в сторону, обходя Бел-Хаддата; тот остался стоять.

-- Ты не должен благодарить меня, -- услышал Леарза его низкий голос. -- Я всего лишь выполняю свою работу.

Нервно фыркнув, Леарза почти подбежал к двери собственной комнаты и скрылся за ней. Бел-Хаддат поднял голову.

-- Этот идиот никак не отучится пить, -- негромко сказал он.

-- Ладно еще, даже в самом сильном опьянении у него хватает ума говорить на их языке, -- отозвался Абу Кабил. -- И не болтать лишнего.

-- Ты сам хорош. Думаешь, я не слышал, о чем ты говорил с мальчишкой. Даже нари подозревает что-то.

-- Нари подозревает кого угодно, только не меня.

-- Да, -- усмехнулся Бел-Хаддат. -- Если уж он доверяет даже Исану, то мы, я полагаю, можем ничего не опасаться.

-- Я бы тебе все-таки не советовал убивать направо и налево, -- чуть похолодел голос Абу. Кузнец остановился возле двери одной из комнат, прислонил дремлющего Дагмана к стене. -- До Эль Габры еще далеко.

-- ...Что говорит Квинн?

-- Квинн остается в Умайяде. Не думаешь же ты, что Асвад оставит китабов в стороне.

***

Холодный туман обволакивал его, и ничего было не разглядеть дальше вытянутой руки; такой густой, почти осязаемый, крошечные капельки снуют туда и обратно. Казалось, туман душит его, и первая осознанная мысль была: "Хафира".

Но это не была Хафира, во всяком случае, сухого серого песка под ногами не было... не было ног. Не было тела.

Он резко подобрался, уже зная, что это опять случилось с ним.

Ты можешь думать, будто чем ты дальше от меня, тем легче спрятаться, сказал бесплотный голос. Но я везде найду тебя, и знаешь, почему? Потому что душа не знает расстояний и преград.

-- Я и не думал прятаться, -- ответил Острон. -- Наоборот, совсем скоро я отправлюсь прямиком к тебе. Чтобы сразиться.

Глупец, ты даже не знаешь, где я.

-- Я знаю. Ты в Эль Габре.

О, город городов, павший из-за безрассудства твоих предков. Ты еще хуже их, нари. Ничего, я дал тебе проводника... даже нескольких.