Читаем без скачивания Франция. Большой исторический путеводитель - Алексей Дельнов

После возвращения Бурбонов обосновался с семейством в парижском Пале-Рояле - исконном родовом достоянии принцев Орлеанского дома. Но стал вести жизнь не придворного высшего разряда, как мог бы, а человека делового - вскоре стал одним из крупнейших в стране землевладельцев. Чуждался излюбленной аристократами охоты, редко бывал в церкви, в опере - почти никогда (по словам Виктора Гюго - «не питал слабость к попам, псарям и танцовщицам»). Неудивительно, что герцог Орлеанский снискал большую популярность среди буржуазии - да он и сам по своей сути был добропорядочным буржуа. Знал цену деньгам, обладал деловой хваткой и слыл примерным семьянином. Сыновья его учились в городской школе, куда он сам их нередко отводил. Когда выходил из дома, из-под мышки у него непременно торчал зонтик.

Обнявшись с Лафайетом, приняв трехцветное знамя и став королем «волею народа» (так теперь значилось в его титуле), Луи-Филипп начал с популярных мер. «Навеки» отменил цензуру, снизил избирательный ценз (теперь на выборах в палату депутатов могло голосовать 200 тысяч человек), назначил повсюду новых префектов, сделал выборными муниципалитеты, возродил национальную гвардию.

А еще - покончил с придворным блеском и мишурой, запросто разгуливал со своим зонтиком по парижским улицам и не прочь был поболтать за стаканчиком вина с рабочими. Одно слово: король-гражданин, мечта умеренной буржуазии. Другим жить дает, и себя не забывает: взойдя на трон, Луи-Филипп на всякий случай перевел все свое состояние на сыновей, а потом постоянно радел о его приумножении, добиваясь от депутатов пособий и ссуд.

Он и внешнюю политику переориентировал - отдалился от Священного союза и пошел на сближение с демократической Англией (первый штришок к будущей Антанте). Правда, когда восстала против Российской империи, добиваясь независимости, Польша - ни Франция, ни Англия ее не поддержали, руководствуясь новым «принципом невмешательства». Но и в этом они были более прогрессивны, чем Австрия, Пруссия или Россия - те считали своим священным долгом ставить народы на место при любом их свободолюбивом порыве.

Французы, правда, тоже не очень были склонны уважать чужую свободу. Растеряв за предыдущие десятилетия почти все свои заморские владения, страна приступила к новым колониальным захватам. Первым объектом экспансии стал Алжир. Тамошние пираты долгое время безобразничали в Средиземном море, захватывая корабли и наводняя невольничьи рынки пленными христианами. Испанцы, англичане, голландцы пытались противодействовать этому ограниченными военными акциями: так, в 1816 г. была захвачена столица мусульманского государства г. Алжир, удалось добиться освобождения рабов-христиан.

Франция от подобных экспедиций обычно держалась в стороне - ей выгодно было иметь с Алжиром хорошие торговые отношения. Но еще Карл X, желая отчасти поднять военный престиж страны, упавший после краха наполеоновской армии, послал за море экспедиционный корпус. Непосредственным поводом для вторжения послужило то, что алжирский дей (правитель) ударил веером французского консула, а потом приказал открыть огонь по прибывшему для выяснения отношений военному кораблю. Перед самой июльской революцией был взят г. Алжир.

При Луи-Филиппе завоевание продолжилось, и к 1834 г. Алжир стал французским владением. Но многие племена восстали под знаменем ислама, и французским войскам пришлось вести многолетнюю войну с ними. В стране бескрайних пустынь и извилистых ущелий это было делом нелегким - солдатам приходилось проявлять высокое мужество и способность преодолевать лишения.

В самой Франции происходили большие изменения в экономике, менялись условия жизни. Вслед за Англией страна вступала на путь индустриализации. На заводах, фабриках, в шахтах стали широко применяться паровые машины. Прокладывались все новые каналы: в 1833 г. канал Рейн - Рона связал север и юг Франции. По воде пошли пароходы. Пар стал перевозить грузы и людей и по суше: в 1837 г. была завершена первая железнодорожная линия Париж - Сен-Жермен, а в 1848 г. от столицы уже расходилось по разным направлениям 1900 км чугунных путей.

Совершенствовалось сельское хозяйство. Владельцы крупных поместий (их сохранилось немало) поняли, что если не заниматься землей вплотную - прогоришь. Новшества касались и орудий труда, и всей культуры земледелия.

Для народного образования много значил принятый в 1833 г. правительством известного историка Гизо закон, по которому все общины обязывались открывать начальные школы. Ставшее вскоре знаменитым издательство Ларусса начало выпуск дешевых учебников и словарей. Это и другие издательства выпускали много увлекательных и познавательных книг для молодежи. Появились журналы для массового чтения, книги, которые удобно было взять с собой в дорогу - формата «покетбук». Открывались общественные библиотеки и читальни. Почитать было что: имена Стендаля, Мериме, Бальзака, Гюго, Дюма становились известны всему миру.

Изменялся облик благополучных районов Парижа. Появлялась канализация. Большим событием стало открытие в 1836 г. Триумфальной арки, заложенной еще Наполеоном в память об Аустерлице. Украсивший ее барельеф «Марсельеза» Франсуа Рюда - шедевр, имеющий мало себе равных. В 1831 г. египетский правитель Мухаммед Али подарил Франции древний памятник - «Луксорский обелиск». То, что его удалось доставить и установить, было чудом инженерной техники того времени.

Но спокойствия в стране не было - время было напряженное и конфликтное. Возникали заговоры, происходили восстания. Напоминали о себе и бонапартисты, и сторонники свергнутых «основных» Бурбонов - легитимисты. Так, Мария Каролина Бурбон-Сицилийская, вдова убитого в 1820 г. сына Карла X, в 1832 г. попыталась поднять на вооруженную борьбу вандейских крестьян. Но те решили, что достаточно тех мук, которые вынесли ради Бурбонов их отцы.

Были приняты законы, запрещающие опасные сборища на улицах, объединение в общественные союзы более чем 20 человек. Чиновникам вообще было запрещено участвовать в политических организациях.

В экономике Луи-Филипп всецело доверился умеренным либералам - он и сам считал, что деловые люди могут решить все основные проблемы страны без излишнего вмешательства правительства. Глава министерства Казимир Перье определил свой курс как политику «золотой середины», в соответствии с которой административный аппарат должен в первую очередь обеспечивать спокойную торгово-промышленную деятельность. Однако разорился и закрылся банк Лаффита. Из-за сложностей в международных отношениях нарушались внешние торговые связи. Как следствие - разорялись предприятия, многие оставались без работы.

Конфликты в промышленности стали представлять большую социальную опасность. Внедрение новых, машинных методов производства приводило к тяжелым последствиям. Лишались работы трудящиеся тех профессий, в которых секреты мастерства передавались из поколения в поколение: ткачи шелковых тканей, башмачники, резчики, мастера фарфора, фаянса и другие умельцы. На фабрики, в первую очередь текстильные, толпами стекалась в поисках заработка деревенская беднота, готовая за гроши выполнять любую работу. Рабочие окраины, разрастаясь, превращались в трущобы со всеми подобающими им атрибутами: безработицей, алкоголизмом, преступностью, проституцией, беспризорностью, антисанитарией (в 1832 г. много жизней унесла эпидемия холеры). К середине 40-х гг. в Париже насчитывалось уже около миллиона жителей. Те же процессы происходили и в других промышленных городах.

Рабочие прониклись уже сознанием своей высокой общественной значимости. Ведь это в первую очередь они обеспечили успех Июльской революции. Им стал доступен такой взгляд на положение вещей: «Достаточно было трех дней Июльской революции, чтобы изменить наши функции в обществе, и теперь мы - главная часть этого общества, желудок, распространяющий жизнь в высших классах, тогда как последние возвраще ны к своей истинной служебной роли… Народ и есть не что иное, как рабочий класс: именно он дает производительную силу капиталу, работая на него; на народ опирается торговля и индустрия государства».

Так было написано в рабочей газете. В то время в пролетарской среде стали активно действовать те же политические силы, что были популярны и среди студентов - левые республиканцы. Появлялись такие организации, как «Общество друзей народа», «Общество прав человека», «Общество четырех времен года». Официально установленное ограничение на число членов обходилось созданием структур, в которых низовые ячейки были связаны только на уровне их руководителей. Полиция боролась с этими объединениями, закрывала их - но они возрождались под другими названиями.

Самой сплоченной организацией оказалось лионское общество «мютюэллистов» («взаимной помощи»), объединяющее ткачей. Оно несло в себе черты прежних союзов подмастерьев, а те, в свою очередь, уходили корнями к «вольным каменщикам» - строителям готических соборов, прародителям масонов. Подобно последним, мютюэллисты называли друг друга братьями, день учреждения своего союза отмечали как «праздник возрождения», уделяли большое внимание нравственному облику своих членов.