Читаем без скачивания Равные звездам - Евгений Лотош

Мужчина вскочил с земли и рысцой подбежал к Тимшаре.

— Ты хозяин заведения? — презрительно спросила она. — Мне нужно помещение, в котором поместились бы десять человек. Свободно поместились, а не на головах друг у друга. У тебя такое есть?

— Д-да, момбацу сама! — дрожащими губами пролепетал тот. — Лучшие номера в твоем распоряжении и совершенно бесплатно!

— Рада слышать, — иронично усмехнулась тарсачка. — Кампаха, закончишь с охраной — присоединяйся к нам. Веди, хозяин. Показывай свои «лучшие номера».

Скептицизм Тимаширы оказался оправданным. «Лучший номер» оказался хотя и большой, но весьма скудно обставленной комнатой, в которой не нашлось ничего, кроме двух широких кроватей, платяного шкафа и пары стульев. Хозяин и единственная пожилая служанка, закутанная по местному обыкновению в платок до самых глаз, приволокли еще несколько стульев. Старшая тарсачка взяла один из стульев и оседлала его, пристально разглядывая собравшихся, а три ее телохранительницы — в их профессии сомневаться не приходилось — как-то очень тихо растворились в пустых углах комнаты, став совершенно незаметными. Автоматы они повесили на плечи стволами вниз. Ольга, занявшая четвертый угол, обменялась с ними профессионально-оценивающими взглядами, но промолчала и ровной в той же самой манере слилась со стенкой.

Саматта с Дентором расположились на стульях напротив Тимашары, Яна, с прямой как струна спиной, присела на самый краешек кровати, ближней к выходу, а Палек с Кансой устроились на второй кровати, прижавшись друг к другу, словно маленькие нашкодившие дети. Вошедшая чуть погодя Кампаха подперла стенку у косяка, скрестив руки на груди и настороженно осматривая чужаков.

— Все в сборе, — констатировала старшая тарсачка. — Позвольте представиться — я Тимашара ах-Тамилла, Старшая мать Северных колен. Титул сугубо неформальный, на севере и востоке ничего похожего нет. Скажем так — я пользуюсь определенным влиянием в местной системе политических рычагов и противовесов. Юная особа у двери — моя племянница, Кампаха ах-Тамилла, симана Первой Смотрящей Глаз Великого Скотовода. Пока у тарсаков были королевы, симаны являлись их личными телохранительницами. Сегодня они — командиры особых боевых частей. Грубый юноша, которого сан Палек так ловко отделал на улице — Хом ах-Тамилла, брат Кампахи и ее первый помощник. Прошу простить их за грубые слова и действия. Они хотя и искусны в путях воинов, но очень молоды, а потому горячая кровь слишком часто берет в них верх над разумом.

Кампаха едва слышно фыркнула, но Тимашара ее проигнорировала.

— Из вас мне знакомы сама Яна, сан Саматта и сан Палек, — продолжила она. — Сама Канса и сан Дентор известны мне только по записям таможенников, но их увидеть я ожидала. Сама Ольга, — она бросила взгляд на княженку, — для меня является неожиданностью.

— Ты тоже являешься для нас неожиданностью, момбацу сама Тимашара, — заметил Саматта. — Как и твоя племянница. Но откуда ты знаешь нас троих?

— Знающие владеют информацией о многих Благословенных Вездесущими. Вероятно, не о всех, но о многих. Нам известно из катонийских передач о похищении самы Карины Мураций — и у нас имеется запись фильма о ней с сайта одного из ваших телеканалов. Ну, а в фильме мельком показана фотография вашей семьи, на которой вы все трое присутствуете.

— Кто такие «знающие»? — осведомился Дентор. — Разве в Граше есть что-то вроде досье «Камигами»?

— Я не знаю, что такое досье «Камигами», — покачала головой Старшая мать. — Но есть люди, которые знают о Благословенных. С кем-то мы сталкивались вживую, о ком-то, наподобие самы Карины, нас недвусмысленно предупредили. Могу я осведомиться, сан Дентор, кто ты такой и как попал в историю с похищением?

— Я старый друг Саматты, — сухо ответил Дентор. — Мы вместе служили в спецназе.

— Так. Ты, сама Канса?

— Она моя жена, — быстро ответил Палек. — И если кто-то еще попробует тронуть ее хоть пальцем…

— Лика, я тоже говорить умею! — Канса ткнула его пальцем в бок. — Да, госпожа Тимашара, я его жена. И я по своей воле отправилась выручать госпожу Карину вместе с ним. — Она выпрямилась, ее глаза сверкнули. — И если кто-то попытается тронуть его хоть пальцем, я ей глаза повыцарапаю, пусть та хоть трижды девиант! — она вызывающе взглянула на Кампаху.

— Вот как? — непонятно посмотрела на нее старшая тарсачка. — Похвально, когда муж с женой так заботятся друг о друге, хотя я бы не сказала, что такое очень уж характерно для катонийцев. Не злись, сама Канса, я здесь именно затем, чтобы избежать ненужных конфликтов. Наконец, сама Ольга. Ты ведь северянка, не так ли? У тебя характерный акцент, от которого ты так и не сумела избавиться до конца, и не менее характерный для княжичей тип лица. Ни за катонийку, ни за местную ты не сойдешь, уж извини, как бы хорошо ты ни говорила на тарси и какими бы средствами не темнила свою кожу. Ты знаешь, какое наказание у нас полагается за шпионаж?

— Сначала вам придется взять меня живой, — безразлично пожала плечами та. — Один раз вам удалось спрятаться за спинами заложников, но дважды такой фокус не пройдет. Я не террористка и не испытываю удовольствия от убийства, и моя операция не направлена против Граша. Но предупреждаю тебя — попытайся меня арестовать всерьез, и я уничтожу вас всех. Ни твоя племянница, ни твои телохранительницы меня не остановят. А если и остановят, то не живой. Показательный процесс с моим участием вам организовать не удастся в любом варианте.

— Я вижу, не одна Кампаха здесь настроена решительно, — неожиданно тепло улыбнулась тарсачка. — Сама Ольга, я не намерена тебя арестовывать. Я не намерена арестовывать никого из вас. Но, — улыбка пропала с ее лица так же резко, как и появилась, — я совсем не уверена, что намерена разрешить вам продолжить свой путь. Прямо сейчас я склоняюсь к варианту погрузить вас всех на вертолет и отправить обратно в Грашград, а оттуда самолетами прямиком на родину. Ваши машины со всем имуществом перегонят туда же и вернут вам. Можете ли вы убедить меня, что я должна поступить иначе?

— Но какое тебе дело до того, куда мы направляемся? — тихо спросила Яна. — Мы идем спасать своих родственниц. Если мы не успеем, их убьют. Зачем ты нам мешаешь?

— Затем, сама Яна, что политика в Граше — очень сложный и запутанный клубок, в котором иностранке вроде тебя на бегу не разобраться. У нас почти нет формальных должностей, как в вашей стране, но есть много группировок и личностей, обладающих тем или иным влиянием. И многие, очень многие, относятся к Дракону лояльно, если не сказать хуже. Деньги в обмен на покровительство — простая, древняя и очень эффективная схема. А денег у Дракона много. Возможно, больше, чем у любого, даже самого влиятельного, союза тарсачьих кланов. По сути, Дракон — такая же часть нашей жизни, как у вас — политические партии в Ассамблее. О нем не принято говорить, но он есть. И если ткнуть его ножом в брюхо, можно получить ответный удар с самого неожиданного направления — взорвавшийся грузовик возле школы или внезапное расторжение выгодных контрактов, или разрыв союзнических отношений, не суть важно. Сейчас о вас знает только Великий Скотовод и несколько надежных людей среди его Глаз, включая Первую Смотрящую. Но если вы проникнете на территорию Дракона, а тем более — добьетесь успеха, последствия окажутся настолько серьезными, что скрыть правду мы не сможем. Крупный скандал — самое малое, что случится после того, и основной удар придется по кланам Северных колен, которые я здесь представляю. Именно из них сейчас в основном набираются Глаза в столице, и слишком многие с радостью укажут, что Глаза упустили враждебных чужаков или даже напрямую потворствовали им. Объясните мне, почему я должна рисковать тяжкими политическими последствиями для своих только ради того, чтобы помочь чужим?