Читаем без скачивания Грешная и святая - Джо Беверли

– Прохладный ветерок, не правда ли?

Девушка никогда не была на улице в такой легкой одежде, даже в самый знойный день. А может быть, в дрожь ее бросило от прикосновения рук Сент-Рейвена?

Из экипажей доносились крики и визг. Видимо, гости уже развлекались.

Сент-Рейвен обнял ее и повел мимо экипажей к воротам. Сердце девушки взволнованно билось, но, идя рядом с ним, вдыхая запах сандалового дерева, она была уверена, что с ней не случится ничего плохого. Сегодня ночью он был Великим Сулейманом, а она – Рокселаной. Они хорошо сыграют свои роли в этой дикой компании, найдут статуэтку, вынут камни и уедут.

Завтра она снова окажется дома, ее миссия будет выполнена. Но останутся эти невероятные воспоминания, возможно, она запишет их в свой дневник – впечатления о бурном вечере в компании самого скандального и самого притягательного для нее мужчины.

Герцога все вокруг узнавали. Женщины высовывались из окон и бросали ему двусмысленные фразы, недовольные мужчины затаскивали своих подружек обратно в экипажи.

– Какие у вас очаровательные знакомые, сэр, – заметила Крессида, когда одна женщина чуть не выпала из окна, желая что-то сказать герцогу.

– Не ворчи, а не то я отошлю тебя обратно в гарем.

На маскараде они должны были играть свои роли, поэтому Крессида прикусила язык. Если она будет меньше болтать, то никто не узнает ее по голосу. Они также решили, что она будет говорить с иностранным акцентом, если случится общаться с кем-нибудь.

Мужчина с круглым красным лицом выглянул из окна своей кареты.

– Сент-Рейвен, дружище, меняемся партнершами! Даю тебе пять сотен.

– Немного позже, Пью!

Герцог увлек за собой Крессиду. Теперь они могли видеть открытую дверь Стокли-Мэнор, и, несмотря на адское обличье, дом показался тихой гаванью.

Пью все еще кричал им вслед:

– Тысячу, Сент-Рейвен! Ну же, соглашайся! Вы только посмотрите на зад этой милашки!

Крессида замерла, но сильная рука заставила ее двигаться вперед. Лицо девушки горело от возмущения, ей хотелось вернуться и натянуть шляпу на уши этому дураку!

– Еще не то услышишь! Не обращай внимания.

– Не обращать внимания?

– Конечно. В конце концов, женщина, это комплимент.

– Я совершенно не желаю, чтобы мне делали комплименты насчет моих ягодиц!

В красноватом свете дома в его глазах плясали огоньки.

– Тогда всегда держись лицом к врагу.

Сент-Рейвен увлек Крессиду вперед, и она не сопротивлялась. Это была ее затея, она сама настояла на том, чтобы побывать здесь. У нее были на это веские причины, но ее также влекло любопытство. Она хотела увидеть скандальное зрелище – и теперь она его получила.

Обшитый панелями холл, наверное, полон красных ламп, что создает эффект пылающего огня. Экипажи изрыгали фантастических существ, скрывающихся в дверях, словно кидавшихся в огонь.

Слава Богу, что этот дом не был родным для нее и для ее семьи. Было бы настоящей пыткой увидеть его таким оскверненным.

У входа они столкнулись с чертом с завивающимся хвостом, мужчиной в тоге, монахиней и женщиной в красном костюме. Все приветствовали Сент-Рейвена как близкие друзья, на нее смотрели с любопытством.

Без сомнения, мужчины были джентльменами – по положению в обществе, если не по природе, но женщины не были похожи на леди ни в каком смысле слова. Крессида вспомнила о том, что хотела надеть костюм монашки, но встретившаяся им «монашка» была так обнажена, словно не носила нижнее белье.

Плотно облегающее красное платье другой женщины было разрезано по меньшей мере в четырех местах и открывало пухлые голые ноги. На ее высокую грудь был накинут только небольшой платок.

Крессида замерла, увидев, что встречает гостей лорд Крофтон. Он тоже был одет чертом, но на нем не было маски. Хозяин дома с вожделением смотрел на смелую женщину в красном, а затем сорвал платок с ее груди. Женщина громко захохотала.

Крофтон схватил ее в объятия и просунул руку в вырез платья, обнажая грудь. Ее соски были раскрашены алым цветом, как и губы Крессиды.

– Вот это встреча! – воскликнул Крофтон. – Входите, отдайтесь в объятия дьявола!

У Крессиды перехватило дыхание. Она была в шоке от такого грубого обращения с женщиной. Рука Сент-Рейвена напряглась.

– Это Миранда Куп, – прошептал он в ухо Крессиде. – Опытная профессионалка.

Те, кто был сзади, протискивались вперед, мужчинам не терпелось войти. А Крофтона уже обнимала женщина в облегающем черном платье с диадемой на голове. Миранда Куп отвесила ей такую пощечину, что диадема слетела, и через пару секунд женщины уже вцепились друг в друга.

Крофтон и несколько мужчин бросились разнимать их.

– Вайолет Вейн вечно устраивает сцены. – Сент-Рейвен увел девушку от яростной схватки.

Крессида оглядывалась, чтобы посмотреть, но он увлек ее вслед за собой.

Холл не был большим, от криков и визга Крессиде хотелось заткнуть уши. На шум драки из соседних комнат выбежали другие гости, толпа зажала девушку между Сент-Рейвеном и костлявым мужчиной в костюме Арлекина. Чья-то рука бесстыдно щупала тело Крессиды. Со всей силы она ткнула наугад локтем и с радостью почувствовала, что попала в цель. Сент-Рейвен рассмеялся и постарался загородить девушку собой, чтобы по возможности прикрыть ее от давки. Они пробрались в тихое место у основания широкой лестницы. Сент-Рейвен шумно выдохнул.

– Все в порядке?

– Конечно.

Теперь, освободившись от давки, ей хотелось посмеяться над всем происходящим. Здесь было так же интересно, как в зверинце.

Крессида взбежала на три ступеньки, чтобы получше видеть. Каждую женщину держали двое мужчин, но они все еще кричали и пытались продолжить драку.

Толпа ликовала и подбадривала их.

Крессида посмотрела на герцога.

– Видимо, подобные схватки вам не в новинку, раз вам неинтересно на это смотреть?

– Я бы с удовольствием посмотрел, но все еще помню о нашей цели. В какой стороне кабинет?

Крессида поборола в себе желание попререкаться и повела его в небольшой зал справа от лестницы. Он переходил в коридор. Сейчас здесь было пусто, пара ламп на стенах освещали помещение, такое знакомое, что у нее ком встал в горле. Но девушка взяла себя в руки и направилась к кабинету. Она чутко прислушалась, но не услышала даже малейшего шороха и повернула ручку двери.

Войдя, Крессида остановилась. Кабинет не изменился, она могла представить себе, как ее отец сидит за большим столом и ведет свои записи. Они жили вместе только год, и сейчас она была в ярости оттого, что отец навлек на них такое несчастье.

Сент-Рейвен подтолкнул ее дальше в кабинет, вошел вслед за ней и закрыл дверь.