Читаем без скачивания Шансы. Том 2 - Джеки Коллинз

ДЖИНО. 1966

Власть. Это всегда важно. Очень. Когда она есть у тебя, ее вечно не хватает. Постоянно недостает какой-то мелочи. Где-то обязательно торчит вершина, которую еще только нужно покорить…

Джино часто задумывался: что заставляет его работать с таким напряжением? Бегать то туда, то сюда, отдавать распоряжения людям, перекладывать их из кармана в карман, оказывать и принимать услуги…

— В твоем распоряжении вполне законная власть и изрядная пробивная сила, — уже в который раз повторял своему другу Коста. — Почему бы тебе не удовлетвориться тем, что у тебя уже есть, — этого не так мало?

Он держал в руке документы на право владения «Миражем», приносившим изрядный доход. Но ведь он оставался юристом с соответствующим складом ума. Всегда придерживаться наиболее легкого пути. Заплатить пятидесятидолларовый штраф и сохранить свои руки чистыми. Бедный старина Коста. Вечно спорящий. Вечно предостерегающий. И все же достаточно везучий для того, чтобы стать миллионером.

Казино-отель па Багамах, открытое пару лет назад под названием «Принцесса Сант», тоже оказалось весьма прибыльным заведением. Помимо него были еще и игорные дома в Европе. И псе остальное.

Да, бизнес процветал. Банковские счета по всему миру. Деньги уплывали из страны, отмывались и возвращались домой абсолютно чистыми. Вкладывались в дело. Шли в различные фонды. В новые предприятия.

Джино наслаждался жизнью. Она приносила ему чувство удовлетворения. Кое-где возникали проблемы. Но ничего такого, что невозможно было бы уладить.

Проносившиеся над обществом бури не причиняли ему фактически никакого вреда. Комиссия Дьюи в тридцатых. Затем комитет Кефовера, занимавшийся расследованием организованной преступности в пятидесятых. Совсем недавнее — попытка Бобби Кеннеди, бывшего в начале шестидесятых министром юстиции, разобраться в хитросплетениях криминального бизнеса и, наконец, Валачи — ничтожество, вздумавшее поделиться с обществом своими воспоминаниями о том, кто, когда, где и что делал, — с именами, названиями городов, точными датами.

Джино предпочитал молчание и никогда лишний раз не раскрывал свой рот. У властей против него абсолютно ничего не было. Он без страха мог ходить по улицам. Ему везло, как говорил Алдо. Сейчас у Алдо не все в порядке со здоровьем, он фактически отошел от дел, помогая жене управляться с ресторанчиком.

У Джино была идея. Вернее, план. Даже не план, а мечта.

Ему хотелось построить самый большой, самый роскошный, самый лучший отель из всех, что когда-либо были в Лас-Вегасе.

После того как па свет появилось детище Парнишки — «Мираж», Вегас неузнаваемо преобразился. По сравнению с новыми отелями, такими, к примеру, как «Дворец Цезаря», «Мираж» походил на общественную уборную. Неплохую — со своими постоянными посетителями, — но всего лишь уборную. Джино требовалось чего-то большего. Он должен построить отель, который стал бы отличительным признаком города — его признаком. Таким, о котором бы говорили во всем мире.

Присмотрев место для будущего строительства, он начал обсуждать свою идею с архитекторами.

— На это уйдет целое состояние, — простонал Коста, когда Джино впервые поделился с ним задуманным. — А сколько предстоит головной боли! Господи, ведь цены па строительство растут с каждым днем, и вновь придется создавать синдикат, а кому захочется вкладывать деньги, чтобы годами ждать потом от них отдачи? Да еще налоговые службы, которые спят и видят, как ты свернешь себе где-нибудь шею.

Иногда Коста превращался в старую и больную женщину. Несмотря ни на что, Джино построит самый большой в мире отель. И назовет его «Маджириано» — соединив вместе два имени: Мария и Джино. Вот он-то и станет подходящим олицетворением их любви.

Вновь отправив Лаки в школу, Джино не имел больше причин оставаться в Нью-Йорке.

Коннектикут. Неплохой выбор. Рано или поздно Лаки успокоится. Школу ему порекомендовала Бетти, супруга Петера Ричмонда, костлявая женщина с избытком энтузиазма и очарования.

— В вей проучилась наша Лоретта до самого колледжа, она превозносила местные порядки до небес, — уверяла его Бетти, говоря о своей старшей дочери.

У Джино мелькнула ленивая мысль: каково должно быть делить постель с такой матроной, как Бетти Ричмонд? Сам он так и не смог себе этого представить. Раздеть ее — и она станет похожей на ободранного кролика. Ничего удивительного, что Петер предпочитал мягкое тело Марабеллы Блю.

В конце концов между обоими мужчинами завязалось нечто вроде дружбы. Своеобразной, конечно. Никак не проявлявшейся на людях. Но тем не менее Джино был в состоянии оказывать сенатору множество различных услуг. Больших. Маленьких. Но всегда в высшей степени конфиденциальных.

Ему это доставляло удовольствие. Всегда приятно заводить друзей среди тех, кто принадлежит к совсем иным слоям общества. К тому же Джино был уверен, что в один прекрасный день сенатор Петер Ричмонд станет весьма и весьма заметной фигурой.

Из Нью-Йорка он вылетел в Вашингтон, чтобы провести неделю в качестве гостя в загородном поместье Ричмондов. Такой чести сенатор удостоил его впервые. Естественно, Джино понимал, для чего его пригласили. Бетти планировала благотворительный вечер, она ожидала, что Джино предложит ей для этой цели свой «Мираж» — на одну ночь.

Джино понимал это, однако не намеревался сдаваться без боя. Если Бетти так этого хочется, ей придется попросить его. «Да, — ответит он. — Безусловно, дорогая, безусловно. Разве я мог бы вам в чем-то отказать?»

Все это — игра. Однако и в игре нужно соблюдать определенные правила. Когда-нибудь Бетти осознает это.

Звуки ударов ракетки по теннисному мячу. Пронзительные выкрики судьи, оглашающего счет. Отойдя в сторону, Джино наблюдал за партией.

Бетти играла со своим сыном Крейвеном, и, насколько Джино мог видеть, она совсем загоняла бедного мальчишку. Мало того, что ему дали такое имя, так нужно еще обязательно унижать его поражением на спортивной площадке.

Бетти взмахнула ракеткой, резко закрутив мяч. Крей-вен дернулся в сторону, пытаясь отразить удар, промахнулся и с беспомощным видом растянулся на земле.

— Гейм! — довольным голосом провозгласила Бетти и, не повернув головы к распростершемуся на площадке сыну, поспешила навстречу Джино. Поцелуй, еще один. Как будто курица клюнула в щеку.

Вообще-то она была красивой женщиной. Высокой, сильной, со сверкающими карими глазами и волосами, напоминавшими по цвету жженый сахар. На ней был белый теннисный костюм, эластичные туфли, волосы перехвачены лентами в два девчоночьих хвостика. В сорок один год ничто в ее внешности не напоминало о возрасте.