Читаем без скачивания Колдовской мир: Трое против колдовского мира. Волшебник колдовского мира. Волшебница колдовского мира - Андрэ Нортон

— Нам потребуется не меньше дня, чтобы спуститься в ущелье и выйти в долину, — сказал я сестре и брату, вернувшись с обрыва.

— Похоже, ты прав, — ответила Каттея, прикрыв глаза от лучей заходящего солнца. — Холодно здесь. Может, нам поискать какое-нибудь укрытие?

Кимок уже заприметил вблизи расселину, которая могла бы послужить нам убежищем. Мы натаскали туда камней и соорудили стенку, которая могла защитить нас от ветра. Вокруг валялось много хвороста, но мы не стали разжигать костёр, чтобы не привлекать к себе внимания. Вместо того мы устелили ветками закуток и улеглись на них, накрывшись походными одеялами.

Если днём горы казались нам необитаемыми, то ночью они ожили и наполнились звуками. Мы слышали зычный крик снежного барса, упустившего добычу, и уханье каких-то хищных птиц над лесом в ущелье. Но никто из живых тварей не появился вблизи нашего укрытия.

Глава 7

Рано утром мы доели остатки хлебцев и обнаружили, что фляги, которые были наполнены водой из ручья, почти пусты. Кимок вытряхнул свой мешок.

— Ещё один довод в пользу того, что нам следует поспешить, — заметил он.

Облизнув губы, я попробовал вспомнить, когда в последний раз поел досыта. С того момента, как я откликнулся на зов Кимока, я довольствовался сухим пайком. Пока что мы не встретили никаких следов зверья. Однако ночью кричал снежный барс, а этот хищник не бродит там, где нечем поживиться. Я представил себе, как шкворчит на вертеле жаркое из косули или горного козла. Размечтавшись об этом, я встал и подошёл к краю ущелья. Внизу был лес, через который нам предстояло пробираться.

Радуясь, что нам удалось уйти от преследования, мы всё-таки не забывали об осторожности и, чтобы уберечься от смертельного падения, снова связались веревкой. Я не считал себя новичком в скалолазании, но привык чувствовать под ногами камень, а не ветви деревьев. Едва мы начали спускаться по ним, как я был напуган одним из обитателей необычного ущелья. Прямо из под моих ног с резким криком выпорхнула какая-то тварь с перепончатыми крыльями и тут же скрылась в ветвях соседнего дерева. Каттея вскрикнула, тоже испугавшись, и я ухватился за сук, помня о том, что мы связаны верёвкой. Мы вынуждены были двигаться ещё осторожней, а значит, и медленнее.

Ещё раза три мы спугивали таких же летающих тварей. Более того, в одном месте мы вынуждены были вернуться назад, чтобы миновать стороной другого обитателя древесного лабиринта — покрытое чешуёй существо, которое, выстреливая своим раздвоенным язычком, наблюдало за нами холодными, немигающими глазами. Эта чешуйчатая тварь напоминала змею, но, в отличие от змеи, у неё были лапы, снабжённые когтями, хорошо приспособленными для лазанья по деревьям. Странное существо имело весьма зловещий вид, и, похоже, встреча с нами его нисколько не напугала.

Но всему приходит конец. Вспотевшие, уставшие до головокружения, мы спустились на дно ущелья. Каттея повалилась на землю, совершенно обессиленная. Мы были исцарапаны и исхлёстаны ветками до кровавых рубцов. Наше воинское одеяние почти не пострадало, зато платье Каттеи было сильно изодрано. В её волосах застряло множество веточек, листьев и кусочков коры.

— Я, наверное, похожа на лесную ведьму, — сказала она с грустной улыбкой.

— Ага, на ведьму родом из этой лесной страны, — не задумываясь, отозвался я, и вдруг заметил, что сестра и брат смотрят на меня так, как если бы я изрёк сакраментальную истину.

— Он прав, — посмотрел на сестру Кимок. — Ты у нас Фея Зелёного Безмолвия.

— Зелёное Безмолвие… Страна из сказки, которой пугают непослушных детей, — сказал я, намекая, что тоже знаю кое-какие легенды.

— Необязательно из сказки, — возразила Каттея. — Она могла быть и в самом деле, но в Эсткарпе об этом ничего не знают, вот и всё. А что ты скажешь о Вольте? Его ведь тоже считали легендой — пока наш отец и Корис не нашли его останки в прибрежном склепе.

— Это совсем другое дело, — возразил я. — Это не идёт ни в какое сравнение с историями о лесных ведьмах, которые ищут кормилиц для своих отпрысков, о крылатых существах, которые мучают тех, кто пытается разгадать их тайны, о подземном царстве, куда завлекают людей, о людях-деревьях, властвующих надо всем живым…

— Но эти истории так же стары, как и Эсткарп, — сказал Кимок. — И, возможно, они родились не в Эсткарпе, а в стране, ещё более древней.

— Послушай, — оборвал я его, — у нас полно других забот, и не время занимать голову сказками, от которых за каждым кустом мерещатся привидения.

«Как трудно иногда сдержать игру воображения!» — подумал я. Да, эта необычная страна могла бы служить богатым источником для разных легенд. Но я не забывал и о том, что легендарный Вольт — не вымысел. Такой человек был, и его бренные останки видел мой отец.

Мы уже вышли из ущелья на пологий склон, хотя нам всё ещё попадались на пути скалистые места. Ужасно хотелось пить. Вокруг была густая растительность, но мы не встретили ни одного родничка. Наступал день, зной усиливался, и по-прежнему впереди всё было покрыто густым туманом, похожим на испарения.

Я не заметил, когда именно у меня появилось ощущение, что на этой покрытой туманом пустоши мы не одни.

Вероятно, усталость и жажда на время притупили во мне чутьё разведчика, но теперь ощущение, что за нами наблюдают, усиливалось. Наконец, я не выдержал и, велел сестре и брату спрятаться в ближайших кустах, вытащил из кобуры самострел и огляделся.

— Кажется, нам что-то угрожает… — Кимок так же, как и я, держал оружие наготове.

Каттея сидела с закрытыми глазами, словно к чему-то прислушиваясь.

— Ничего не чувствую, — прошептала она. — Ничего…

— Это уже ушло… — сказал я, краем глаза заметив движение за спиной — какая-то тень мелькнула и тут же исчезла. Жестом я позвал сестру и брата поспешить за мной.

По мере того, как мы продвигались, туман рассеивался и, наконец, исчез совсем. Поросший кустарником склон сменился низиной, покрытой плотным серым мхом, который пружинил под ногами. Мне почему-то не доставляло удовольствия ступать по нему.

Вокруг слышались голоса птиц, по мшистым кочкам сновали разные зверюшки. У нас появилась возможность подстрелить какую-нибудь живность и утолить голод, но нас сильнее мучила жажда. Вскоре мы наткнулись на первые следы людского обитания — полуразрушенную изгородь из глины и камней, окружавшую поле, заросшее высокой травой, среди которой кое-где виднелись жалкие колоски почти выродившихся злаков. Очевидно, когда-то здесь растили хлеб.

Мы побрели вдоль изгороди. Нещадно палило солнце, лишая нас последних сил, зато появилась надежда, что где-то рядом должна быть вода. Неожиданно Каттея споткнулась, но, схватившись за изгородь, удержалась на ногах.