Читаем без скачивания Посмертие - Абдулразак Гурна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
День начинался с дозы хинина и многочасовой строевой подготовки. Шуцтруппе обязана производить хорошее впечатление, орал на них фельдфебель, а для этого нужно правильно маршировать. Они учились держать осанку на военный манер, потом маршировать по отдельности друг перед другом, потом всем отрядом, а омбаша, шауш или фельдфебель выкрикивали приказы и оскорбления. Далее они учились обращаться с оружием, ложиться, чтобы прицелиться, стрелять и попадать в цель, перезаряжать оружие на бегу. Аскари из шуцтруппе не отступают без приказа, не паникуют, когда на них нападают, и самое главное — не сдаются. Унафахаму? Все приказы передавали криком и сопровождали оскорблением. Ндио бвана. Все ошибки карали телесными наказаниями или физическим трудом, в зависимости от тяжести проступка. Наказывали постоянно, прилюдно; несколько раз в неделю всех солдат, рекрутов, ветеранов-аскари строем вели в бому смотреть на хамса иширин, двадцать пять ударов кнутом, публичную порку за нарушения, которые, казалось, зачастую не заслуживали подобного унижения. Чтобы сделать вас послушными и бесстрашными, пояснил им омбаша. Порол провинившихся непременно аскари из числа африканцев, немцы — ни разу.
Днем они наводили порядок в боме и казармах и выполняли другие приказы. Чистили оружие, обувь, гетры, форму. Проверка следовала за проверкой, за недочеты наказывали — и всех вместе, и каждого по отдельности. Они делали гимнастические упражнения, чтобы укрепить тело, бегали, совершали марш-броски, качали мышцы. Большинство рекрутов в отряде Хамзы были местные и понимали друг друга, но в лагере говорили и на других языках, главным образом на арабском, ньямвези и немецком. Слова этих языков перемешивались с суахили, диалекты которого служили рекрутам основным средством общения.
Хамза с головой погрузился в изматывающие тренировки. Сразу после вступления в шуцтруппе им овладел страх, что мужчины, привыкшие к жестокости и уважающие только выносливость и силу, будут смеяться и измываться над ним. Вскоре в его отряде сложилась своя иерархия, в которой ценилась ловкость и сила. Два рекрута, Комба и Фулани, благодаря рвению и физической силе выбились в вожаки; их первенство никто не оспаривал. Фулани уже случалось воевать, хотя и в армии рангом пониже шуцтруппе. Он был ньямвези, служил охранником в личной армии одного купца, тот и прозвал его Фулани, то есть Молодчик, потому что никак не мог запомнить его настоящее имя. Фулани пришлась по душе заключенная в имени дерзость, и он принял его. Комба отличался силой, уверенностью, прирожденный спортсмен. Эти двое были первыми на всех тренировках, любезничали с женщинами, которые приносили в лагерь еду, обменивались с ними двусмысленными намеками и обещали навестить их вечерком. Еду им всегда накладывали первыми, и накладывали с избытком. Их одних омбаша всегда хвалил, а фельдфебель то восхищался, то осыпал худшими оскорблениями. Комба только смеялся и за спиной называл фельдфебеля Джогу, «петух». И действительно, при женщинах фельдфебель расхаживал как петух. Все понимали, что оскорбления, которыми он осыпает этих двоих и особенно Комбу, лишь доказывают их превосходство. Для укрепления авторитета фельдфебелю требовалось превзойти их, не унизив. Хамза, как прочие рекруты, вынужден был смириться с этим порядком и отыскать в нем свое место.
Превосходство Фулани и Комбы не беспокоило Хамзу: куда больше рекрутам досаждала напряженная подготовка и страх наказания. На издевки и жестокость ефрейтора, унтер-офицера и тем более фельдфебеля Вальтера отвечать было нельзя. Запрещалось обращаться к инструкторам по имени и вообще заговаривать с ними, их приказы следовало выполнять со всей расторопностью. Комбе единственному сходила с рук любая провинность за нахальное щегольство, с которым он напускал на себя невинный вид: я-де вовсе не хотел вас оскорбить и не выказываю неуважения.
И все же, несмотря на строгий режим, Хамза находил неожиданное удовлетворение в том, что его сила и навыки прирастали; вскоре он уже не морщился, когда им кричали «свиньи», «вашензи» или немецкие слова, которых он еще не понимал и на которые наставники не скупились. Неожиданно для себя он начал гордиться тем, что теперь он аскари, что его, вопреки опасениям, не отвергли и не смеются над ним, что он вместе со всеми сносит тяготы подготовки, усталость, ворчание, что тело его наливается силой и ловко подчиняется приказам, что он марширует правильно, как требуют инструкторы. К вони спящих усталых тел и газам, которые они испускают, он привыкал дольше. Издевки были жестокие, но их не избежал ни один, и Хамза приучился сносить их, смиренно понурив голову. Наконец начались маневры, Хамза видел, с каким ужасом деревенские жители смотрят на аскари, и страх их невольно внушал ему удовлетворение.
С тем офицером они не виделись с самого первого дня. Утренние занятия порой проводили на плацу в боме, иногда офицер выходил на них посмотреть. С террасы не спускался и надолго не задерживался. В боме он бывал редко: пропадал с кадровыми частями на полевых маневрах. От других аскари новобранцы узнали, что эти маневры называются шаури, консультации, и предназначены для того, чтобы разъяснять политику правительства, разрешать разногласия, наказывать провинившихся вождей или деревни. Когда рекрутов тоже отправили на шаури — учиться, — Хамза увидел: никакие это не консультации. Цель маневров — смирить и запугать глупых сельчан-вашензи, заставить их безропотно выполнять приказы правительства.
Обучение длилось уже несколько недель, как вдруг однажды утром офицер спустился с террасы и подошел к рекрутам. Видимо, все было подготовлено заранее, поскольку на занятии присутствовали все три наставника: и ефрейтор Хайдар аль-Хамад, и унтер-офицер Али Нгуру Хассан, и фельдфебель Вальтер. Все при полном параде, как и офицер в ослепительно-белой гарнизонной форме. Омбаша объяснил рекрутам, что на этом смотру отберут новобранцев в подразделение связи и в военный оркестр. Один рекрут играл на трубе (правда, никто ни разу не слышал, как он играет), он собирался подать рапорт о переводе в Musikkapelle[36]. Он спросил омбашу, можно ли ему выдвинуть свою кандидатуру. Связисты обязаны уметь читать и писать, и, хотя Хамза немного умел читать, выдвигать свою кандидатуру не стал. Он сознательно не хотел привлекать к себе внимание. Но омбаша Хайдар видел, как
