Читаем без скачивания Повседневная жизнь Стамбула в эпоху Сулеймана Великолепного - Робер Мантран

Среди других меньшинств, обретающихся в Стамбуле и достаточно многочисленных, чтобы быть упомянутыми, можно назвать албанцев, в большинстве своем мусульман, которые не составляют общины в тесном смысле слова и были бы неотличимы от окружающей их турецкой мусульманской же среды, если бы не исторически закрепившиеся за ними профессии: это — мостильщики, землекопы, которые специализируются на рытье колодцев, коробейники и т. д. Албанцы, рекрутируемые непосредственно в Албании, служат в армии или в Серале и некоторые из них могут дослужиться даже до должности великого визиря.

Египтяне или вообще арабы (среди них немало выходцев из Сирии и Ирака) многочисленны в профессиях, связанных со строительством, — особенно их много среди каменотесов. Кроме того, они специализируются на производстве керамики, изделий из фаянса и вообще в гончарном деле. Сулейман Великолепный поселил их в значительном числе в Галате, превратив древнюю церковь Святого Павла в их мечеть (она так и называется — Араб Джамии, то есть «Мечеть арабов»). Можно здесь встретить и цыган, которые занимаются своими традиционными ремеслами, и в первую очередь кузнечным делом. Свои таборы они разбивают вдоль земляных валов, в Сулу-куле, близ Адрианопольских ворот. Сербы, молдаване и валахи — торговцы сырами, копченым мясом, фруктами и овощами. Персы — в основном коммерсанты — сосредоточиваются в многочисленных хане квартала Мехмет-паши. Греки-караманлы, говорящие по-турецки, но в остальном сохранившие свою этническую идентичность, обосновались в Нарликапы, Кумкапы, а также в Фанаре. Грузины, абазины, а также этнические меньшинства, представляющие весь Ближний Восток, рассеяны по всему Стамбулу и его пригородам. Эта этническая пестрота как раз и превращает турецкую столицу в один из наиболее космополитичных городов в мире.

Однако в этом городе со смешанным населением ни одно из этнических меньшинств не теряет своеобразия, но, напротив, каждое из них верно своим обычаям и истово выполняет все обряды и заветы своей религии. Мусульмане, христиане, евреи различаются между собой по всем внешним признакам — например, по одежде, прическе, обуви, по признакам, которые соответствуют регламентации, введенной османами на всей территории Империи. Правила эти выполнялись не очень строго, судя по тому, что султаны в своих фирманах (указах) неоднократно напоминали, что они должны выполняться{136}. Кроме того, каждый живет в своем квартале (махалле), который представляет собой маленькую общину, сплоченную вокруг мечети, церкви или синагоги, общину, естественным главой которой выступает имам, священник или раввин. Редко, очень редко в этом квартале обосновывается чужак, иноверец. Турки опасаются селиться среди «неверных», представители меньшинств — среди турок. Впрочем, османы сами, либо по доброй воле, либо в порядке признания свершившегося факта, предоставили некоторые кварталы меньшинствам, а последние с тем большей охотой пользуются этой возможностью, что заселение всего квартала представителями какого-либо одного меньшинства дает им ощущение солидарности, союза, силы перед лицом турок Таким образом, размещение по территории Стамбула зданий различных религиозных культов служит верным указанием на этническое и религиозное распределение населения столицы.

Имеется, впрочем, и исключение из общего правила — Галата. В ней меньшинства в значительной мере перемешаны как между собой, так и с европейцами. Но Галата, как говорилось выше, — это город «неверных» по преимуществу, турок там нет или почти нет, а потому и им до нее, в отличие от Стамбула, мало дела.

Категория «меньшинство» удовлетворяет вполне определенным критериям. Меньшинство образуется теми немусульманскими подданными Османской империи, которые уплачивают подушную подать, джизье{137}, и находятся под юрисдикцией главы своей религиозной общины, то есть греческого или армянского патриарха либо великого раввина. Меньшинства подчиняются общим запретам и распоряжениям правительства, но вместе с тем пользуются привилегиями, признанными и зарегистрированными в официальных документах, на которые всегда позволительно сослаться. Представители меньшинств могут входить в профессиональные корпорации: в некоторых из них они составляют большинство, в других — меньшую часть от общего числа. Наконец, ряд корпораций рекрутируют своих членов исключительно среди меньшинств. Это те, что практикуют профессии, несовместимые со статусом мусульманина. Или те, что предполагают навыки или знания, которыми турки не владеют. Лишь в чрезвычайных обстоятельствах представители меньшинства становятся правительственными чиновниками или занимают какой-либо пост в иерархии дворцовой службы. В виде исключения (исключения такого рода, впрочем, не слишком редки) они все же выполняют обязанности драгоманов, лекарей и хирургов — и в этих случаях освобождаются от уплаты подушной подати. Однако некоторые меньшинства, особенно евреи, выполняют полуофициальные функции, предоставляемые им на основе аренды, — такие, к примеру, как таможенная служба или обслуживание денежного обращения.

Меньшинства, в силу своего этнического происхождения и религиозной принадлежности, практически устранены от выполнения официальных функций в системе администрации — как гражданской, так и военной. Тем не менее они делают все для них возможное, чтобы не попасть полностью под турецкий каблук. Для чего и используют оставленные в их распоряжении «отдушины», то есть такие области деятельности, в которых турки либо заняты очень мало, либо их вообще нет. Например, в области торговли, где меньшинства не испытывают никаких утеснений, или торгового мореходства, или денежного обращения. Именно в этих сферах меньшинства демонстрируют свое превосходство над своими господами. На презрительное отношение к себе османов они отвечают презрением другого рода — презрением личности, которая владеет иным оружием, чем законы, военная сила и грубое владычество. Это чувство дает, несомненно, определенную моральную компенсацию и вместе с тем не препятствует поиску влиятельных покровителей, которые оказывают «неверным» широкую помощь, — разумеется, за соответствующую мзду. Такое покровительство позволяет меньшинствам сохранить материальные выгоды, приобретаемые в ходе своей экономической деятельности.

Однако мало кому из представителей меньшинств удается подняться на сравнительно высокую ступень материального благосостояния. Это — «буржуа», чье положение, с другой стороны, малозавидно, так как именно высокое благосостояние привлекает к себе жадные взоры персон, облеченных властью. В таких случаях прибегали к другой помощи, к иной протекции (особенно со второй половины XVII века) — к помощи и протекции иностранных послов. Но опять-таки тех лиц, кто мог бы прибегнуть к такому маневру, было очень мало.

По сравнению с этими «буржуа», которые пользуются привилегированным положением в своей общине, рядовые ее члены не очень-то отличаются образом жизни от рядовых мусульман. Отвлекаясь от различий в языке, вере и традициях, можно сказать, что в своем быту, в своей повседневной жизни они ведут себя так же, как турки. Они постоянно соприкасаются с турками как на улице, так и на работе. И если совместное проживание в одном городе и совместное занятие одним и тем же делом в рамках одной и той же корпорации не всегда порождают взаимную приязнь или хотя бы, по меньшей мере, взаимную терпимость, то, во всяком случае, они налагают общие черты на внешний облик и на характеры людей, принадлежащих различным религиозным и этническим общинам. Особенно этот феномен общности заметен на низших слоях населения.

Что касается «франков» из Галаты и Перы, то они совершенно чужды этой социальной среде. Прежде всего, они практически не вступают в какой-либо контакт с турками{138}, иногда ходят в гости к нескольким грекам, а их отношения с евреями всегда носят лишь деловой характер. К тому же они очень малочисленны: в XVI веке их всего несколько десятков, в XVII — от двух до трех сотен, но и в последнем случае это — ничтожно малая величина сравнительно с численностью населения огромного города. Они, конечно, не имеют права становиться чиновниками османского государства (разве что примут ислам){139}, не имеют права и вступать в традиционные корпорации. Впрочем, некоторые из них, обосновавшись в Галате, практикуют профессии лекарей, хирургов, аптекарей, но это — единственные профессии, доступные для них.

Не всегда имея возможность — или разрешение — прибыть в Турцию с женами и детьми, они живут либо как под колпаком в своем микроскопическом мирке рядом со своим посольством (с тех пор как иностранные представительства появились в Пере) или же стремятся проникнуть в греческую среду. Иногда они женятся на гречанках, и хотя их дети теоретически остаются подданными Османской империи, все соглашаются видеть в них «франков» — независимо от того, был ли их отец англичанином, венецианцем, голландцем или французом. Эти рожденные в Стамбуле «франки» очень хорошо приспосабливаются к условиям местной жизни. В XVI веке они обычно носят восточный костюм, но в следующем столетии постепенно меняют его на западный, несмотря на недовольство и предписания османского правительства.