Читаем без скачивания Амазонка - Ник Картер

Ник увидел, что руки девушки мгновенно напряглись, в округлившихся глазах появился страх. «Черт побери, расслабься». — заклинал Ник про себя, беззвучно чертыхаясь. Как будто по законам телепатии она перевела взгляд на Ника: он мысленно посылал ей слова поддержки и ободрения, как бы глазами приказывая ее телу расслабиться и взять себя в руки.

Рычание раздалось позади Ника снова, но теперь уже более близко и громко. Не оборачиваясь он увидел огромную пятнистою лесную кошку — почти четыреста фунтов силы, мышц, скорости и неукротимой ярости, — которая легко и грациозно прошла мимо.

Ягуар во всем мире считается убийцей, не имеющим себе равных. В отличие от большинства других лесных кошек, ягуар выслеживает человека, находя в этом для себя какую-то радость.

Золотистый силуэт остановился на краю пруда, вытянув передние лапы с огромными когтями, один удар которых мог выпустить кишки из человека. Ягуар поднял морду и начал принюхиваться, уже уловив странный и незнакомый запах человека. Затем он с жадностью напился и, отступив назад, начал разглядывать людей.

Темные глаза огромной кошки скользнули по лицу Ника, но тот сидел неподвижно, зная, что запах человеческого тела уже щекочет ноздри ягуара.

Тарита оказалась к нему ближе всех. Ник с ужасом видел, что ягуар медленно двинулся по направлению к девушке. Глаза Тариты округлились от ужаса, но она не двигалась. Немного не доходя до нее, ягуар было отвлекся, увидев какого-то маленького зверька, протрещавшего в кустах. Когда он вновь повернулся и уставил холодные зрачки на Тариту, ее плечи подались вперед и вся она, казалось, внутренне сжалась.

Ягуар остановился, выгнув передние лапы и припал к земле, подкрадываясь, не отводя от девушки немигающего взгляда. Бога ради; стой смирно! Ник взывал про себя, подавляя желание крикнуть. Но было поздно. Передвигаясь с лапы на лапу, все так же глядя на свою жертву у кола, ягуар медленно подбирался, теперь уже оскалив огромные клыки. Шаг за шагом, он подкрадывался ближе и ближе.

Вдруг Тарита вскрикнула и вскочила на ноги, так внезапно, что Ник вздрогнул. Она заметалась на привязи, то падая, то снова вскакивая на ноги. Ягуар в первую секунду тоже, видимо, оторопи и присел, отпрянув, но тут же прыгнул с громким рыком. Тарита уже почти добежала до конца своей привязи, и ягуар промахнулся в прыжке, попав в середину между двумя шестами. Когда золотая тень промелькнула мимо, Ник бросился вперед, сильно ударив ягуара плечом по заду. Сбитый с прыжка ягуар завертелся, злобно рыча, и увидел второго противника.

Ник был на ногах и наблюдал, как, достигнув границ привязи, Тарита начала бегать по большому кругу как сумасшедшая, спотыкаясь, падая и вскакивая. Ягуар секунду колебался. Как большая кошка, вначале он сел, мгновенно вычислил траекторию ее движения, затем огромными прыжками кинулся за ней вдогонку. Все мышцы Ника напряглись до предела: ягуар прыгнул — одним длинным прыжком — чтобы сбить жертву.

В воздухе сухо треснул выстрел, и огромное кошачье тело кувыркнулось. Второй выстрел, раздавшийся сразу же вслед за первым, поразил ягуара в голову. Золотистое тело рухнуло, не долетев до Тариты шести дюймов. Обрадовавшийся было Ник увидел, что Тарита потеряла сознание и упала возле неподвижного ягуара; в следующее мгновение из-за деревьев с ружьем в руке появился Яснович, за которым вышли все остальные члены его группы. Русский полковник подошел и осмотрел убитого ягуара.

— Жаль, что у нас нет возможности взять его с собой, — заметил он. — Красивый экземпляр. Получился бы великолепный ковер.

Он повернулся к Нику. Тот глубоко вздохнул.

— Спасибо, полковник, — произнес Ник. — Спасибо тебе за всех нас.

Двое русских помогли Тарите прийти в себя и подняться на ноги. Яснович весь сиял от удовольствия и радости.

— Мы двигались вдоль реки и вдруг наткнулись на каноэ, — объяснил он свое появление. — После этого найти вас труда не составило. Мы быстро обнаружили ваш лагерь и брошенные мачете. Кто вас связал, китайцы?

Брови полковника Ясновича поползли вверх от удивления, когда Ник рассказал все, что случилось с ними.

— Я думал, что в этом деле участвуют только китайцы, вы и мы, — задумчиво произнес он, переваривая эту новую для него информацию. — Это значит, нам надо трогаться и немедленно.

Он скомандовал своим принести длинные веревки и связал всех троих спинами друг к другу. Ник заметил, что у некоторых русских до сих пор лица сохраняли некоторую одутловатость. Полковник крепко обмотал всех троих гибкими лозами, оставив свободными запястья, а сами руки привязав к бокам.

— Я уверен, что вам придется потрудиться, чтобы освободиться, — произнес Яснович. — Возможно, на это уйдет час, а может и все три. За это время мы уйдем далеко вперед, а без мачете, которыми вы прорубаете себе дорогу в джунглях, вы отстанете еще больше.

Он вытащил «Люгер» и положил его на землю в двадцати футах от них.

— «Вильгельмина»! — воскликнул Ник.

— Мы нашли его в вашем лагере, когда изучали стоянку, — ответил полковник. — У меня тоже есть чувство сострадания, и я не хочу оставлять вас полностью безоружными. Вы подберете его, когда освободитесь.

Русский прощально махнул Нику рукой:

— Мы отдали тебе наш долг. И вместе с тем я объявляю тебе шах.

Ник поморщился. Да, это был шах. Русские исчезли в джунглях, и он сразу начал освобождать руки. Русские крепко привязали их друг к другу, но они могли шевелить телами и тихонько двигаться. Ник предпринял целый ряд коллективных наклонов, прежде чем путы ослабли. Но прошло еще более двух часов до того момента, когда он смог выдернуть, освободив, одну руку. Остальное все было довольно легко, и через несколько минут все трое уже стояли, растирая руки и те места, куда веревки особенно глубоко врезались.

Ник поднял «Вильгельмину», сунул ее в кобуру. Русские настолько точно рассчитали, сколько времени займет у них собственное освобождение, что это вызвало у Ника сильное раздражение. Близилась ночь. Времени у них оставалось только на то, чтобы вернуться по своим следам от озера к тому месту, где Колбен устроил на них засаду. Они расположились на ночлег прямо в джунглях на крошечной лужайке меж трех раскидистых деревьев. Время от времени Ник ощущал прижимающееся тело Тариты, ее руки, охватившие его, и гладкую грудь, наполовину зарывшуюся в него.

— Извини, что я подвела тебя там, у озера, — сказала девушка тихим сокрушенным голосом. — Я пыталась стоять смирно, но когда он направился ко мне… я просто не смогла.

Она снова задрожала всем телом, вспомнив тот момент, и Ник крепко сжал ее, пытаясь удержать судорожно бьющееся тело девушки.

— Я понимаю тебя, — успокоил он Тариту. — Больше не думай об этом. Забудь все.

Конечно, он знал, что всю свою жизнь она будет помнить об этих часах, проведенных на грани жизни и смерти. Как можно забыть о единственной секунде, спасшей от рвущей на части смерти?

Как можно забыть ее взгляд, холодный и безжалостный? Конечно, если видеть смерть так часто, как он, можно привыкнуть не обращать на нее внимания, загнав страх куда-то в самые отдаленные уголки сознания. Но забыть о ней навсегда невозможно.

Ник тронул ее тело, погладил ее теплую гладкую грудь и почувствовал, как заволновались его чресла. Он обрадовался, услышав звук ее мерного дыхания. Она уснула.

VII

Ник проснулся злой: мало того, что эти чертовы джунгли сами по себе делали все для того, чтобы расстроить все его планы, так теперь еще и Колбен, и русские, и китайцы были впереди, а он плелся в хвосте. Ник же не терпел этого никогда, ни при каких обстоятельствах. Между Ником и местом падения вожделенного устройства оставалась последняя полоса совершенно непроходимых джунглей, а у них не было мачете, один только «Люгер» и семь пуль к нему. Был, конечно, и маленький стилет «Хьюго», применимый против самых слабых зверей и людей, но в борьбе с существами, обитающими в джунглях, он становился не более чем зубочисткой. Но, как обычно, чем больше было случайностей, тем больше возрастала решимость Ника их преодолеть, чем больше возникало препятствий перед ним, тем яростнее становилась его злость.

— Я вырвусь вперед, — сказал он Тарите. — Ты должна находиться непосредственно позади меня и показывать мне направление.

Девушка посмотрела на него, и в ее бездонных глазах мелькнуло удивление: это был новый для нее тон, суровый и непреклонный. Ник тронулся в путь, чуть подпрыгивая на ходу, раздвигая переплетающиеся лозы, разрывая могучими плечами спутанные узлы ветвей, хватая их, ломая и дергая. Вскоре его руки покраснели от крови из-за тысяч шиловидных стеблей и утыканных колючками вьюнков. Однако он продолжал идти впереди Тариты и Атуту, которые отнюдь не испытывали неудобств, следуя за ним — как будто они шли с мачете и руках. Когда, наконец, Ник остановился, то не смог разогнуть сведенных от напряжения судорогой рук. Девушка поспешила к нему с каким-то белым клейким веществом, которое она соскребла с листьев растения. Оно было прохладным и успокаивающе подействовало на его израненные руки. Атуту присел рядом с Ником, глядя на него с восхищением и удивлением.