Читаем без скачивания Приятель фаворитки. Царственный пленник - Энтони Хоуп

– Хорошо сказано! – одобрил Арлингтон.

– Во всем, – счел своим долгом прибавить я, – кроме того, что будет во вред свободе королевства и реформатской религии.

Арлингтон внезапно выпустил мою руку и отодвинулся от меня, хотя продолжал любезно улыбаться. Герцог, очевидно, меньше владевший собой, сердито нахмурился, а Гудльстон нетерпеливо воскликнул:

– Ограничения! Королям не служат с ограничениями.

Скажи это герцог, я, конечно, смолчал бы и только поклонился в ответ, но теперь это меня рассердило. Кто был этот священник, чтобы так говорить со мной? Я забыл всякую осторожность и ответил:

– Однако король носит свою корону с этими ограничениями и сам согласился на это.

С минуту все молчали.

– Боюсь, что мистер Дэл – меньше придворный, чем честный человек, – сказал затем Арлингтон.

Герцог встал с места.

– Не нахожу никакой вины за мистером Дэлом, – холодно и высокомерно произнес он и, не обращая больше внимания на меня, отошел прочь, сопровождаемый Гудльстоном, бросившим на меня грозный взгляд.

– Мистер Дэл! Мистер Дэл! – укоризненно шепнул Арлингтон.

Он тоже отошел от меня, сделав знак Дареллу следовать за ним. Тот повиновался, досадливо пожав плечами.

Я остался один, и, как казалось, в полной немилости. Мое дело было проиграно, еще не начавшись. Как видно, двор не был для меня подходящим местом. Расстроенный, я сел на диван, обдумывая все происшедшее. Прошло с минуту, и вдруг портьера позади меня отодвинулась, и оттуда послышался веселый смех; затем какой-то молодой человек перепрыгнул диван и сел рядом со мною, от души смеясь.

– Отлично проделано, великолепно! Я дал бы тысячу крон, чтобы видеть их физиономии в эту минуту!

Я смущенно вскочил с места, потому что молодой человек был герцог Монмут.

– Сидите, – сказал он, толкнув меня снова на подушку дивана, – я был позади портьеры и все слышал. Слава Богу, что мне удалось сдержать свой смех, пока они отошли отсюда. Так как? «Кроме того, что будет во вред свободе королевства и реформатской религии»? Вот будет интересно рассказать эту сценку королю! – и он, откинувшись на спинку дивана, снова залился смехом.

– Ради самого неба, ваше высочество, не говорите об этом королю! – воскликнул я. – Я и так совсем погиб.

– Безвозвратно, конечно, в мнении моего дядюшки, – сказал герцог. – Вы – новичок при дворе, мистер Дэл.

– Самый ужасный новичок, – жалобно ответил я, на что он снова рассмеялся.

– Разве вы не слыхали сплетен о том, что милый дядюшка не выносит как свободы королевства, так и реформатской религии?

– Никогда, ваше высочество.

– А Арлингтон держал вас сначала за руку, а потом любезно улыбался до самого конца?

– Да, ваше высочество, он был очень ласков со мною.

– О, я хорошо знаю его манеру. Мистер Дэл, позвольте мне за это приключение считать вас своим другом. А теперь пойдемте к королю, – и, встав с места, молодой человек схватил мою руку и потащил за собой.

– Простите, ваше высочество, право, я… – начал было я.

– Ничего не хочу слышать, – настаивал он, а затем вдруг прибавил другим, серьезным, тоном: – я сам за свободу королевства и за реформатскую церковь. Разве же мы не друзья после этого?

– Ваше высочество делает мне слишком большую честь.

– Да разве уж я – такой плохой друг? Разве не стоит иметь другом старшего сына короля?

Герцог выпрямился с достоинством и грацией, которые ему необыкновенно шли. С какой нежностью я всегда вспоминаю этого милого юношу, которого так любили многие, не двинувшие бы пальцем для его отца или герцога Йоркского. Но в эту минуту мне было на него страшно досадно: я увидел мисс Барбару, проходившую под руку с лордом Кэрфордом. По-видимому, они успели помириться и очень мирно беседовали друг с другом. Заметив мисс Кинтон, герцог устремился к ней. Ловко отодвинув в сторону Кэрфорда, он стал осыпать Барбару самыми пламенными любезностями, в которых, однако, было больше страсти, чем уважения. Со мной она обошлась, как с мальчиком, но не сделала этого с герцогом, хотя он и был моложе меня; напротив, она слушала его с краской на лице и блестящими глазами. К моему удивлению, Кэрфорд не выражал никаких признаков недовольства; наоборот, он как будто был доволен ухаживаниями герцога. Мне же хотелось подойти к ней и просить не принимать поклонения сына короля.

– Мистер Дэл, – неожиданно позвал он меня, – еще одно могло способствовать нашей дружбе, а именно – ваша дружба с мисс Кинтон, о которой я сейчас узнал. Я – ее преданнейший раб, готовый ради нее служить всем ее друзьям.

– Что же вы собираетесь сделать ради меня, ваше высочество? – спросила Барбара.

– Чего бы я не сделал! – воскликнул он. – Хотя вы так жестоки, что ничего не желаете сделать для меня.

– Для вас я слушаю столько времени самые смешные речи, ваше высочество, – кокетливо улыбнулась Барбара.

– Разве любовь смешна? Разве можно смеяться над страстью? Вы жестоки, мисс Барбара! – горячо ответил герцог.

Мисс Кинтон весело рассмеялась и бросила на меня торжествующий взгляд, значение которого я хорошо понял: она мстила мне за поцелуй Сидарии, увиденный ею в Кинтонском парке. Теперь я смиренно стоял в стороне; перед ней рассыпался в любезностях его высочество, и половина придворных были свидетелями ее торжества. Я попробовал сказать ей глазами:

«Смейся, смейся, моя красавица? Я люблю ту, которая посмеется над тобой, когда придет ее очередь».

Герцог продолжал свои излияния, а Кэрфорд смотрел на это со спокойствием, странным для претендента на руку девушки. Но теперь Барбара казалась смущенной и с беспокойством осматривалась кругом. Герцог не обращал на это никакого внимания. Я тихонько подошел к Кэрфорду и шепнул ему:

– Милорд, его высочество слишком отличает мисс Барбару. Не попробуете ли вы отвлечь его?

Он удивленно посмотрел на меня и, нахмурившись, спросил:

– Не хотите ли вы еще раз поучить меня, как себя вести?… Вы полагаете, что можно вмешиваться в разговор принцев?

– Принцев? – переспросил я.

– Герцог Монмут, конечно…

– Сын короля, милорд, – перебил я его и со шляпой в руке подошел к Барбаре и герцогу. Она признательно посмотрела на меня. – Ваше высочество не отменит моей аудиенции у короля? – спросил я, остановившись в почтительной позе.

Герцог бросил на меня гневный взгляд, очевидно, не зная, объяснить ли мой поступок наивностью провинциала, или слишком большой дерзостью с моей стороны, и натянуто рассмеялся.

Барбара воспользовалась случаем с поклоном отойти от нас. Герцог не последовал за нею,