Читаем без скачивания Ричард Длинные Руки – король - Гай Орловский

Еще в дальнем от зала коридоре радостная суета, оживление, возбуждающе пахнет жареным мясом, печеной рыбой, острыми специями, слуги носятся, как пчелы в растревоженном улье.

Нас заметили, двое побежали вперед, там звонко и ликующе протрубили фанфары.

Герольд прокричал во весь голос:

– Его высочество принцесса Аскланделла Франкхаузнер… в сопровождении принца Ричарда Завоевателя!

В середине фразы он малость дал петуха, сообразив, что теперь надо объявлять меня, а не Аскланделлу, но умело вывернулся, добавив грозное прозвище.

Перед нами распахнули двери в мир гама, веселья и сутолоки с такой готовностью, что еще чуть, и отодвинули бы даже стены. Мы вошли рука об руку, то есть Аскланделла движется всего в шаге от меня и касается кончиками пальцев моей оттопыренной в ее сторону руки.

За столами уже пируют, Аскланделла не повела и бровью: как это начали без меня, северные варвары, что с них возьмешь, дикари. Однако эти дикари в дорогих одеждах разом поднялись, внушительное зрелище, люблю множество сильных и решительных мужчин.

За столом не преклоняют колено, даже головы, все смотрят радостными глазами, а мы идем красиво и церемонно, Аскланделла прямо плывет, аки утица, хотя вообще-то лебедь, а я, естественно, орел сизоклювый.

Слуги уже замерли у наших кресел с высокими спинками, готовы отодвинуть в нужный момент и задвинуть под самые задницы, а мы, двигаясь величаво и расточая улыбки, прошествовали к своим местам и церемонно уселись, оглядывая всех благосклонно и милостиво.

Только теперь зал содрогнулся от мощного вопля из сотен мужских глоток:

– Слава Ричарду!

Я встал, помахал рукой, что вызвало новый взрыв энтузиазма, и снова сел. Именно так, слава Ричарду, и никаких там принцев, гросспринцев и прочих титулов и даже прозвищ.

Длинный стол заставлен широкими тарелками из чистого золота, кубками и чашами, мисками и супницами, широкими чашами для бульона, даже кружками, но не простыми, а из редкого в этих землях малахита, а запахи от стола валят одуряющие.

Я сглотнул слюну, когда взгляд упал на лоснящуюся капельками выступившего жира коричневую кожицу роскошного откормленного гуся. Поджарили настолько умело, что кожица кое-где полопалась, обнажая нежнейшее сочное мясо, и теперь пальцы хищно сжимаются, готовые сорвать эту коричневую кожицу и отправить в пасть, а потом торопливо рвать само мясо.

Аскланделла повела на меня дивными очами, и я понял, что не рвать мне жадно обжигающее пальцы мясо, а кушать и даже вкушать чинно и благолепно.

Она сказала негромко:

– Улыбайтесь, ваше высочество. А то все видят, как я вам аппетит порчу.

– У меня уже и так рот болит, – буркнул я.

– Все равно улыбайтесь, – сказала она наставительно. – Это одна из обязанностей… сюзерена.

Я зыркнул с подозрением, но она, похоже, точно не проговорится насчет моих замашистых планов на королевскую корону.

– Вам положить овощей? – спросил я. – А то все мясо и мясо…

– Намекаете, – поинтересовалась она, – что я хищница?.. Вовсе нет. В смысле хищник он только хищник, а человек и хищник, и намного более…

– Какие намеки? – спросил я. – Просто я пытаюсь поухаживать за вами, но за вами разве поухаживаешь? Еще и руку откусите!

Она подумала очень серьезно, подняла на меня взгляд:

– А вдруг все-таки не откушу?

– Нет уж, – сказал я нервно, – я человек боязливый и не рисковый.

– Это заметно, – обронила она и, не дав мне слова сказать, живо добавила: – Вон там лорды из Бриттии и еще четверо из Гиксии. Помашите им сейчас же!

Я послушно помахал им, дружески улыбаясь, что вызвало там взрыв восторга, а я запоздало подумал, что она как-то уж слишком, это я сюзерен, а не она, женщина есть женщина, даже если она Жанна д’Арк или Алиенора Аквитанская.

Лорды то и дело поднимают кубки за здравие великого Ричарда и прекрасной Аскланделлы, как это ухитрилась очаровать их всех, хотя, конечно, время у нее было, меня черти носили по Храму в самом деле долго.

Слуги бегом заносят на широких блюдах жареных гусей и лебедей, кабанов и оленей прут на носилках по двое, а со стороны двора вкатили два бочонка вина.

Изящная золотая чаша с россыпью бриллиантов по ободу перед Аскланделлой наполнена вином, но принцесса с рассеянным видом пощипывает корочку пирога.

Я сосредоточился и вообразил самые нежные и тающие во рту пирожные, что и не пирожные, а вообще разврат какой-то. Они появились у нее на блюде как раз в момент, когда она опускала руку к пирогу. Моментально сориентировавшись, она чуть-чуть улыбнулась и взяла нечто воздушно-шоколадное, что мельче макового зерна, но умело раздуто до размеров грецкого ореха.

Я, к примеру, всегда чувствую себя обманутым, чтобы не сказать жестче, однако у женщин иная логика, визжат от восторга.

Аскланделла не визжала, ее вообще невозможно представить визжащей, но я видел по ее невозмутимому лицу, что такая забава ей нравится.

Заметив, как я поглядываю на пирующих военачальников, сказала негромко:

– Зигмунда Лихтенштейна.

– Что? – не понял я.

– Рекомендую его.

Я переспросил тупо:

– Куда?

– Оставить здесь, – ответила она. – Простите, что подсказываю такие очевидные вещи, уверена, что вы и сами бы так решили, хоть и чуть позже. Вы же сами сказали, что чудовищно могучи задним умом, а на лестнице так вообще король остроумия и находчивости!

– Гм, – проговорил я, – оставить… А зачем? Ах да, с ограниченным контингентом дружественных войск для постоянного принуждения к миру!.. Ну да, конечно. А почему их?

– Они прибыли уже после захвата Генгаузгуза, – напомнила она. – Простите, что напоминаю… Не успели отличиться в боях именно здесь, хотя все сильные и свирепые воины, обожающие кровь и сражения. О вас говорят с таким восторгом, что я усомнилась, не спутали ли с кем-то еще… Вы и могучий, и сильный, и лютый, во что поверю легко, но вы якобы еще и благородный, великодушный, рыцарственный до кончиков ногтей…

– Гм, – сказал я с недоверием, – и это все? Или что-то утаили? Нет, вы точно утаили, принцесса! Я бы сказал о себе намного больше. А что я умница и красавец, разве умолчать можно? А о моей необыкновенной, просто легендарной скромности ничего не сказали? Не поверю. Это вы точно зажали из ревности… Но насчет Лихтенштейнов вы правы, что удивительно. Если отправить обратно вместе с Легендарной и Победоносной, у них остается неприятное послевкусие.

– Легендарная и Победоносная, – напомнила она, – осталась где-то на границе Бриттии и Варт Генца.

– Точно? – переспросил я с недоверием.

– Если не путаю, – сообщила она. – Но, скорее, это вы путаете и перепутываете, ваше высочество. То у вас Легендарная и Победоносная – разные, то одна, то появляется еще и третья – Познавшая радость побед… В любом случае Зигмунд с братьями будут счастливы, если почтите высоким доверием представлять ваши интересы в крайней точке своего в самом деле, надо признать, удивительно победоносного в силу исключительного везения похода.

– Ах, – сказал я, – вы меня смущаете. Я хоть и принц, но скромный. И застенчивый…

– Некоторым везет, – заметила она. – Вы знаете, кому.

– Только не понимаете, – уточнил я ехидно, – почему.

Альбрехт зашел сзади и приподнял меня почти силой. Я заулыбался, возделся и, подняв кубок выше головы, провозгласил тост за новые победы и новые свершения.

Ничего необычного, такие тосты слышу с колыбели, но зал ответил радостным ревом, будто отыскал какие особые и необыкновенные слова, обожаю простодушных людей.

Отовсюду раздался звон металлических кубков и чаш, на столешницы плещет вино, со всех сторон орут веселое, бодрое и воинственное, даже мне нравится это веселье.

Глава 11

Аскланделла повела взглядом по всему залу от стены до стены, получается величественно и милостиво.

– Вам повезло, – произнесла она.

– Правда?

– У вас такие соратники…

– Нравятся?

– Как и вам, принц.

– У меня талант, – ответил я скромно, – подбирать кадры. Даже талантище. И взваливать на соратников всю работу.

– Это я заметила сразу.

– Зато, – сказал я наставительно, – мне остается самое трудное…

– Ваше высочество?

– Придумывать тосты, – ответил я, не подобрав из своих запасов банальностей ничего умнее.

Она слегка поморщилась, но спросила деловито:

– Отсюда сразу в Варт Генц?

– Сперва в Бриттию, – ответил я. – Рождается у меня прямо щас некий хитрый план. Хотя я не хитрый, но план хитрый. Это потому что с вами вот сижу рядом. А если бы еще и… гм…

– Заскочите в Пекланд, – посоветовала она. – Или в Ирам. А лучше в оба.

– Зачем?

– Как я поняла, – ответила она, – вам нужна поддержка. Желательно всесторонняя.

– А Пекланд…

– В вашей армии есть лорды из Пекланда, – напомнила она, – а также из Ирама. Их немного, дружины у них слабые, я смотрела, но все равно это прозвучит весомо.