Читаем без скачивания Советы юным леди по безупречной репутации - Софи Ирвин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Возможно, вы и напишете его портрет, мистер Бервик, – сказала леди Хёрли, – но именно я устрою первое суаре в их честь в Бате. Могу лишь сожалеть, что уезжаю из города на пятницу и субботу, иначе уже пригласила бы Мелвиллов.
– К чему такая спешка? – спросила Элиза, которую позабавили досадливые нотки в голосе леди Хёрли.
– Право, я не хочу, чтобы меня снова обошли на повороте. Леди Кейт устроила вечер для мадам д’Арбле[2], когда та прибыла в Бат. Миссис Пьоцци[3] в прошлом ноябре заполучила ученых из Персии, а я твердо намерена пригласить Мелвиллов.
Миссис Винкворт фыркнула, словно желая подчеркнуть неуместность претензий леди Хёрли, осмелившейся соревноваться со столь именитыми дамами, но Элиза пропустила ее фырканье мимо ушей.
– Вас совсем не беспокоит присутствие в городе таких… колоритных персон? – спросила у леди Хёрли миссис Майклс, в то время как мистер Бервик бросился к Мелвиллам.
– От них сильно попахивает нарушением приличий, – провозгласил мистер Бродуотер.
– Фи! – насмешливо откликнулась леди Хёрли. – Это благословение небес – приезд в Бат столь элегантных гостей, особенно таких даровитых.
– Даровитость заслуживает одобрения, но чрезмерность в женщинах фатальна! – возмущенно заявил мистер Бродуотер.
Леди Хёрли и Маргарет издали негодующие вскрики и нашлись с остроумными ответами, а Элиза, отвлекшись от перепалки, снова устремила взгляд на Мелвиллов. Наблюдая за разглагольствующим графом – окружающая публика живо ему внимала, – Элиза, как вчера перед концертом, ощутила покалывание в кончиках пальцев. Что, если нарисовать Мелвилла в утлой лодчонке посреди моря – как он, лишившись всяческих развлечений, движется навстречу неминуемой гибели? Может, это хоть немного умерит ее гнев? Граф, словно почувствовав, что за ним наблюдают, посмотрел на Элизу. Их взгляды встретились, и он приветственно помахал рукой.
Элиза, которая никогда в жизни не переступала черту учтивости, повернулась к нему боком, намеренно и очевидно глядя в другую сторону, словно отрицая само его существование. Прямой отказ.
Она сама не верила в собственную храбрость; ее сердце ускорило бег, зачесались ладони. В свои двадцать семь лет она никому не давала прямой отказ. Она оставляла бесчисленные оскорбления и знаки пренебрежения без ответа, без возражений, проглатывала свою гордость снова и снова, показывая миру застывшую улыбку, но… Больше никогда. Больше никогда. Она с благодарностью приняла из рук мистера Флетчера стакан, отпила… и едва не подавилась при звуках тихого, но уже знакомого голоса.
– Неужели вы только что выдали мне прямой отказ?
Элиза стремительно обернулась – перед ней, склонив голову набок, стоял Мелвилл. От ужаса у нее приоткрылся рот.
– Я… ну-у, – забормотала она, чувствуя, как лицо заливается краской.
– Так и есть! – ликующе и заинтригованно воскликнул граф.
Элиза устремила на собеседника испуганный взгляд. Она не ожидала, что придется с ним объясняться. Разве весь смысл прямого отказа не заключается в том, чтобы не разговаривать с персоной, его получившей?
– Могу я спросить почему? – поинтересовался Мелвилл.
Было непохоже, что он обижен, испытывает неловкость или расстроен, и это обстоятельство, вместо того чтобы успокоить Элизу, только подстегнуло ее негодование. Неужели этот человек мнит себя настолько выше ее, что его чувства никоим образом не затронул даже прямой отказ?
– Прошу, скажите, миледи, – настаивал Мелвилл, поскольку она по-прежнему молчала. – Как я вас обидел?
Ощущая, как вскипает в ней каждая унция недавно обретенной ярости, Элиза выпрямилась во весь рост.
– Всего лишь любыми доступными вам способами, – ответила она, стараясь выразить всю глубину своего возмущения и при этом не повысить голос.
Хотя все вокруг были погружены в беседу, она не хотела, чтобы ее подслушали.
– Неприемлемая обстоятельность с моей стороны, – моргнув, сказал Мелвилл. – Но вы не могли бы объяснить подробнее?
Теперь, когда все предосторожности отброшены, увиливать от ответа было бессмысленно.
– Мы слышали, что вы сказали леди Каролине вчера вечером, когда уходили с концерта, – сообщила Элиза, отступая в сторону, чтобы отвести собеседника подальше от возможных любителей сплетен.
– Вам придется мне напомнить, – неспешно произнес он.
– «Охрани нас Господь от деревенщины, старых дев и вдов – большинство из них невыносимые зануды», – процитировала Элиза.
– Ах, – протянул Мелвилл. – Какое несчастье, что вы услышали столь неосмотрительное, пусть и емкое замечание!
Элиза воззрилась на него:
– Вам действительно нисколько не стыдно?
– Почему мне должно быть стыдно? – ответил он, по-прежнему изгибая губы в раздражающей улыбочке. – В конце концов, грех подслушивания совершили вы, а не я.
Элиза с ужасом обнаружила, что к глазам подступили слезы досады, и в отчаянии их сморгнула.
– И я рада, что подслушала, поскольку теперь знаю ваши истинные мысли, – произнесла она насколько могла ровно. – Но даже если мы были бы так скучны, как считаете вы и ваша сестра, мы все равно не заслуживали бы столь бессердечного отзыва.
Окончание фразы прозвучало значительно менее твердо, чем ее начало, и перед лицом столь внятно выраженных переживаний Мелвилл растерял остатки веселости.
– Вы пристыдили меня, миледи. – Кажется, он наконец начал воспринимать слова собеседницы всерьез. – Последние недели были… тяжелыми для Каролины и меня… Но это не оправдание. Вы правы, я высказался крайне бессердечно. Простите.
Извинение прозвучало искренне. Элиза позволила себе им насладиться. Джентльмены нечасто признавали себя виноватыми вне зависимости от тяжести преступления. За все годы совместной жизни покойный граф ни разу не сделал ничего подобного.
– Спасибо, – произнесла она наконец, кивнув в знак принятия.
Через плечо Элиза заметила, что их тет-а-тет начал интересовать публику, состоящую из нетерпеливых дам.
– Я не должна отвлекать на себя все ваше внимание, – заявила она. – Кажется, миссис Донован хочет с вами побеседовать.
– Меня это не волнует, – беззаботно бросил Мелвилл. – Я желаю беседовать с вами.
Элиза устремила на него неуверенный взгляд, заподозрив, что он шутит. Пусть она и приняла извинения, но больше не повторит свою ошибку и не воспримет всерьез его флирт.
– Что вас так удивляет? – не понял Мелвилл.
– Только вчера вы заклеймили меня занудой, – напомнила она.
– Миледи, если мы намерены стать друзьями, вы должны забыть эту историю с «занудой».
– А мы намерены стать друзьями? – испуганно спросила Элиза.
– Это воистину мое заветное, непреходящее желание, – сказал он, прижав руку к сердцу. – Вы должны поужинать с нами
