Читаем без скачивания Эхо Антеора - Рейне Харо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я считаю ниже своего достоинства продолжать доказывать тебе, что черное – это черное, белое – это белое, а полный бред, который ты несешь, – это полный бред, – раздраженно фыркнул Джупитер, отворачиваясь. – К тому же я уверен, что ты и сама это понимаешь.
– Что я понимаю, так это то, что в тебе говорит страх. Ты боишься, что со мной что-нибудь случится, и ты лишишься единственной возможности подчистить свои косяки.
– Выбирай выражения, соплячка.
– Как грубо, – выкатила губу Лу. – А ведь это, возможно, наша последняя беседа…
– Даже не вздумай… Стой! Луро! – Джупитер попытался остановить ее, но крылатые руки ухватили лишь пустоту: юная орфа объяла себя зеленой аурой дара Оборотня и стала бесплотной химерой. – Если ты… Если ты сейчас же не вернешься, клянусь, я превращу жизнь твоей матери в ад!
– Упс… Ты уже сделал это одиннадцать лет назад! – залилась смехом Лу, на безопасной высоте вновь обратившись в орфу, и, помахав ему на прощание, устремилась к сфере под продолжавшие сыпаться с земли увещевания и угрозы.
Вот бы хлебнуть сейчас нимской перечной водки, подумала она.
Внутренняя полость исполинской сферы продолжала полниться пульсацией и воем, которые разорвали бы на части любого, кто осмелился бы сунуться туда в физическом облике. Джупитер, без сомнений, был прав насчет опасности, которую таила в себе нынешняя нестабильность Иглы. Компенсирующие щитки… Наверное, он имел в виду нечто, похожее на эзеритовые барьеры доспехов, которые носили в Реверсайде. Но Лу бы потратила слишком много времени, чтобы их сделать; к тому же она подозревала, что подобное облачение значительно сковывало бы пение ее костей.
Она верила, что, как и с воззванием к химерам, из этой ситуации есть иной выход. Проблема заключалась только в том, что в случае с химерами Лу имела возможность пробовать и ошибаться, но внутри сферы ей будет дана лишь одна попытка. Вопреки бахвальству, которым напичкала Джупитера перед вылетом, в глубине души Лу вовсе не считала, что пророчество способно оградить ее от худшей участи.
Однако теперь у нее в рукаве имелся козырь. Внутренняя способность к искусству, которую она открыла в себе недавно. Величайшее из всех волшебств.
Она вновь полетела спиралями над долиной, как и в тот раз, когда считывала образы со скелетов предков. Теперь она тоже надеялась использовать их, но уже иначе – не как кости свидетелей катастрофы, а как самый могучий эфирный материал – чаройт; недаром орфы, собираясь в этой долине каждый год в день Сотворения, проводили основанные на искусствах ритуалы при помощи чаройтовых инструментов, дабы узреть будущее. Она прикрыла глаза, вновь сливаясь с покоившимися внизу костями и нагнетая через них эфир, что заставило всех бабочек испуганно вспорхнуть и заметаться над долиной, и начала твердить под нос незамысловатые рифмы.
– Услышьте. Помогите. Правду мне явите. Шепчите. Пойте. Завесу приоткройте. Когда выхода нет, подскажите ответ.
Она знала, что не играет роли, в какую из форм облачать свои чары. Искусство было лишь инструментом, посредником между ее внутренней гармонией и Гармонией эфирного спектра, который содержал в себе ответы на все вопросы. И потому заклинающий шепот ангела перетек в воздушный танец, одновременно изящный и стремительный, оставляющий позади себя узор сияющего желтого эфира – след от ауры дара Шамана, которая густо обволакивала тело Лу. И истина, которую она желала узнать, поддавалась, откликалась на ее призыв…
Спустя несколько минут она стояла на самой высокой точке сферы, собираясь с духом перед тем, как обратиться в химеру и просочиться внутрь. В видениях она узрела, что сможет избежать смертоносного воздействия пульсации, если сделает то же, что делала над долиной – станет парить кругами вдоль стенок сферы, вращаясь вместе с душами и Иглой. Один оборот – один такт пульсации; это предполагало немыслимую скорость полета, и Лу знала, что стоит хоть немного ее снизить, и это выльется в мгновенную смерть. Она также знала, что даже если каким-то чудом сможет удерживать эту скорость, ее кости будут объяты адской болью, столь же сильной, как и во время тех приступов в Магматике – агонией, от которой захочется только реветь белугой, но никак не петь… И потому, стоя на вершине, прежде чем бросить себя в пекло предстоящего испытания, Лу заранее попрощалась с теми, кем дорожила, и мысленно попросила у них прощения за возможный провал.
Когда-то она была просто девчонкой-рабыней, озабоченной лишь собственным выживанием. Сейчас от ее действий зависело выживание огромного мира. И Лу могла лишь беспомощно усмехаться тому, какой же все-таки удивительной штукой была жизнь.
Юркий огненный дракон рыскал над полем битвы, растянувшимся на многие километры в очищенной от растительности полосе невысоких, пестрых от аберраций холмов. Лавируя меж высоченных конструктов, осветительных кристаллов, сражавшихся в воздухе кавалеристов на мантикорах и круживших над полем групп целителей, которые высматривали раненых и погибших, он время от времени пикировал вниз, помогая попавшим в беду отрядам, и затем вновь взмывал ввысь, чтобы не навредить им могучим жаром своего пламени. Так продолжалось до тех пор, пока его создательницу не тряхнули за плечо; стоявший рядом на парящей платформе шаот, завидев условный сигнал, скомандовал:
– К запуску снаряда приготовиться! Двадцать секунд!
Дракон взвился ввысь и устремился к исходной точке – покрытому рытвинами и копотью участку земли неподалеку от платформы, игравшему роль испытательного полигона. Новым тестовым образцом, созданным электом Кэлисом с помощью алхимии, удалось привлечь туда аж целый десяток химер – они бежали за небольшим летающим конструктом, обработанным зельем-приманкой. Но временной отрезок, в течение которого оно могло удерживать внимание химер, был сильно ограничен, и потому ведший отсчет шаот с облегчением выдохнул при виде дракона, который занял исходную позицию над полигоном.
– Через три… два… один… Жги!
Конструкт с приманкой резко остановился в центре площадки, провоцируя жаждущих растерзать его преследователей принять материальный облик. В тот же миг дракон обрушился на них стремительной лавиной истинного пламени. Какое-то время обзор был ограничен слепящим оранжевым заревом, что объяло полигон и взметнулось до высоты парящей платформы. Но вскоре огненные сгустки, на которые распался элементаль, начали гаснуть один за другим, и сквозь вихри дыма стала различима группа убегающих прочь химер, поредевшая лишь на пару голов.
– Проклятые упыри, – пробормотал следивший за экспериментом ученый, чирикая огрызком карандаша в блокноте.
Хотя ее дракон не имел никаких чувств и являлся просто сгустком энергии, да к тому же пал далеко не первой жертвой науки,
