Читаем без скачивания Орда встречного ветра - Ален Дамасио
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
101
π «Где Арваль, черт возьми?» Голготу никто не отвечал. Он обернулся, ища взглядом Фироста. «Он что решил, что я могу в этом скалистом бардаке вам трассу просто так пропилить, без флажков, на нюх? Куда его опять унесло?» До него все не доходило, и он принялся искать Эрга, сказать ему, чтоб тот летел на поиски. Глаза его светились приглушенным светом. Он поднял голову к небу, рыская по голубой плоскости глазами в поисках соколов. Они частенько любили кружить над Арвалем и нам так легче было определить, где он. Голгот даже не старался. Не хотел. Он не смирился ни с одной из наших потерь. Разве что только с фаркопщиками, Барбака и Свезьеста он, кажется, забыл. Его заклинило, начиная со смерти Леарха и Каллирои. Он глубоко любил эту Орду в двадцать одно звено. Она была его продолжением, ему в ней было хорошо. В ней он чувствовал себя непобедимым. Как и я. У него осталась привычка говорить, не оборачиваясь, по ходу контра. Мало. Редко. Но у него всегда находилась отповедь в адрес Каллирои или Аои. Если видел какой-то куст, то всегда подначивал Степпа. Медуза на горизонте — сигнал для Ларко. Когда песок в лицо — обсудить с Тальвегом плотность крупинок. Всегда просто детали, мелочи. Движение в Паке. Близкий зигзаг. И Тальвег отвечал, порою криком через встречный ветер. Ларко хвастался «В клетке!», когда за медузой захлопывалась створка. И еще Караколь его все время о чем-то спрашивал. Он это любил. Я не понимал, во что мы превратились. Мне казалось, что все они вернутся. Что они ушли вперед, что ждут нас там. Я ждал чуда. Какого? Я ждал Верхнего Предела. Ороси сказала, что все они там: Арваль, Леарх, Каллироя, Тальвег, Ларко, Фирост, Эрг. Она их чувствовала. Я же не ощущал ничего определенного. Я верил в вихри, но понимал, что никаких мостов не существует. Они, конечно, могут вжиться в нас, как Каллироя в Ороси
100
или Ларко внутри Кориолис. Это да. Они даже могут витать вокруг. И наверняка имеют локальное воздействие на течение ветра. Но они больше никогда не смогут встать с нами рядом, засмеяться, пошутить. И именно это было важно. Тальвег больше не предупредит нас о расщелинах. Эрг не защитит своим винтом. Ларко не словит ни одной сороки и не посмотрит на Кориолис как на бесценную принцессу. И да, Голгот, Арваль больше не поставит ни одного флажка.
)- флажок не поставить но прокладываю путь все равно) — разведчик остается) — покажи голготу линии ветра) — мчись впереди мчись сквозь фирн славный ротор) — пробивная простая на юго-восток метка) — левой рукой вдоль обвала) — сделать вешку) — след по помёту) — следы норской серны) — пересечь под крючковатой сосной голова тапира сильная тепловая значит) — взобраться прямо лицом стенка вверх перешеек) — перевал теневой склон трасса диагональ диагональ на убыль) — держаться линии тальвега всегда лучшее укрытие лощина) — идите за светлячком идите…
) Мне сорок два и ничто не заставит меня повернуть вспять после тридцати одного года контра, хотя мне не раз приходила в голову мысль, что мы разрушаем сам миф Орды. Мы раз и навсегда докажем, что человек не способен дойти до края Земли. Во всяком случае пешком. В скором времени Фреольцы построят эоликоптеры, способные удержаться под кривцом и понесутся вверх, как стрелы, и доберутся до самого конца, и все узнают раньше нас. Еще лет десять ветряковых исследований, и они будут готовы. Мы же упокоимся где-то за горизонтом, пусть дальше на пятнадцать, а может целых тридцать лет от Крафлы, и никто об этом, разумеется, никогда не узнает. Настанет то
99
утро, когда один из нас не сможет больше пройти ни шага, когда больше не станут держать ни мышцы, ни колени, чтобы поднять каркас костей, однажды даже у самого Голгота задрожат ноги — тогда как по всему низовью нас давным-давно будут считать пропавшими без вести, как 31-ю Орду, чьи тела так и не нашли, и которую так поспешно (теперь я это понимаю) записали как сгинувших в лавине на предгорье Гардабера, найдя лохмотья их одежды.
Мы оставляли вешки где только могли, выкладывая из камней огромный символ «Ω 9» на обезснеженных хребтах, в знак нашего прохода для следующей Орды или какого-нибудь Диагональщика, что сумеет перелететь Норску на своем крыле или на автожире, — всегда же можно верить в чудо. Мы расставляли ориентиры еще и потому, что мы с Пьетро иногда размышляли о том, чтобы вернуться, не потому что готовы были все бросить, не из слабости — из реализма. В Аэробашне говорилось о бесконечном расстоянии. Но тогда нужно будет все же вернуться и рассказать, что из себя представляет этот Верхний Предел, если окажется, что он не заслуживает других почестей, кроме как вернуться обратно к людям, чтобы поведать им всю обезнадеживающую истину.
Я сам не понимаю, что говорю.
Мы ставили вешки, потому что нам было страшно, потому что мы были одни, потому что никто и никогда до нас не разгуливал по склонам этих гор, и это ощущалось на каждом перевале. И мы больше не испытывали от этой мысли ни капли гордости, а лишь чувство покинутости в бескрайней белизне, мы чувствовали себя брошенными здесь на погибель.
◊ раз все равно где-то размажет так уж лучше тут и сейчас в Вой-траншее позвонки на повторную закалку в
98
холодной лаве жестким каркасом по граниту не чувствую плеча рубанком по скале фланговик держи Пак блокируй задний ход до самых костей струя жидкого металла застыл топор в лицо быстрее «Леарх врубай крыло» орет Голгот «держи» удар плечом в стену нас сносит каркас интегрально скребком по камню клянусь вверху треснуло ключица я удержал нас дальше не снесло я удержал вот так вот раз все равно где-то размажет так уж лучше тут
Ω
