Читаем без скачивания Игроки с Титана (сборник) - Филип Дик

– Каково ваше мнение?

– Определенно следует взглянуть на доказательства.

– Приносите, – велел Хэнк Баррису, – все приносите. Прежде всего нам нужны имена. Имена, телефоны, номерные знаки автомашин. Имеет ли Арктор дело с большими партиями наркотиков? С коммерческими объемами?

– Безусловно, – подтвердил Баррис.

– Каких именно наркотиков?

– Разных. У меня есть образцы. Я предусмотрительно брал пробы – для анализа. Могу тоже принести, там много всего.

Хэнк и Фред переглянулись.

Баррис, устремив вперед отсутствующий взгляд, улыбался.

– Что вы желаете добавить? – обратился Хэнк к Баррису. Затем повернулся к Фреду: – Не послать ли с ним за доказательствами полицейского?

Хэнк боялся, как бы Баррис не струхнул и не смылся, оставив их с носом.

– Вот еще что, – сказал Баррис. – Мистер Арктор – неизлечимый наркоман и без препарата «С» не в состоянии прожить и дня. Рассудок его помутился. Арктор опасен.

– Опасен, – повторил Фред.

– Да! – торжествующе объявил Баррис. – У него случаются провалы памяти, которые типичны для вызываемых препаратом «С» нарушений мозговой деятельности. Полагаю, не осуществляется оптическая инверсия в связи с ослаблением ипсилатерального компонента… А также, – Баррис откашлялся, – имеет место повреждение corpus callosum.

– Я просил… предостерегал вас от беспочвенных высказываний. Так или иначе, мы пошлем с вами полицейского. Согласны?

Баррис ухмыльнулся и кивнул:

– Но само собой…

– Он будет в штатском.

Баррис кашлянул.

– Меня могут убить. Мистер Арктор, как я говорил…

Хэнк кивнул.

– Мистер Баррис, мы ценим ваши усилия и осознаем риск, которому вы подвергаетесь. Если информация послужит доказательством на суде, тогда, разумеется…

– Я пришел не ради денег, – вставил Баррис. – Этот человек болен. Его мозг поврежден препаратом «С». Я пришел, чтобы…

– Цель вашего прихода для нас не имеет значения, – оборвал Хэнк. – Нас интересует лишь ценность вашей информации. Остальное – ваше личное дело.

– Благодарю вас, сэр, – сказал Баррис.

И расплылся в улыбке.

Глава 13

В комнате 203 два полицейских психиатра излагали безучастно слушавшему Фреду результаты обследования.

– В вашем случае мы наблюдаем не функциональное нарушение, а скорее «феномен соперничества». Садитесь.

– Соперничества между левым и правым полушариями вашего мозга, – подхватил второй врач. – Мы имеем дело не с одним сигналом – пусть искаженным или неполным, – а с двумя сигналами, несущими разноречивую информацию.

– Обычно человек использует левое полушарие, – объяснил первый. – Именно там расположено его «я», его самосознание. Это полушарие доминантно, потому что в нем находится речевой центр, в то время как все пространственные навыки сосредоточены справа. Левое полушарие можно сравнить с цифровым компьютером, а правое – с аналоговым. Таким образом, они не просто дублируют друг друга, а по-разному получают и обрабатывают поступающие данные. Но у вас не доминирует ни одно из полушарий, и они не дополняют друг друга. Первое говорит вам одно, а второе – совсем другое.

– Словно на вашей машине, – продолжил второй, – стоят два датчика уровня топлива. Один показывает, что бак полон, а второй – что пуст. Такого быть не может, они противоречат друг другу. Однако в вашем случае дело не в том, что один из них исправен, а другой – нет, тут другое… Вы как водитель полагаетесь на показания датчика; в вашем случае – датчиков, которые измеряют одно и то же – то же самое количество топлива в том же самом баке. Если их показания начинают различаться, вы полностью теряете представление об истинном положении дел. Ваше состояние никак нельзя сравнить с наличием основного и вспомогательного датчиков, когда вспомогательный включается лишь при повреждении основного.

– Что же это значит? – спросил Фред.

– Уверен, что вы уже поняли, – сказал врач слева. – Вам, несомненно, приходилось испытывать это, не сознавая причин.

– Полушария моего мозга соперничают?

– Именно.

– Почему?

– Препарат «С»… Он часто приводит к подобным последствиям. Мы этого и ожидали, и наши предположения подтверждаются тестами. Повреждено левое полушарие, которое обычно доминирует, и правое пытается исправить положение, выполняя роль левого. Но такое положение ненормально: организм не приспособлен к подобному дублированию функций. Мы называем это перекрестными сигналами. Помочь тут можно, лишь разделив полушария…

– Когда я перестану принимать препарат «С», все прекратится?

– Возможно, – кивнул врач. – Нарушение функциональное.

– Впрочем, оно может иметь органический характер, – заметил другой, – и тогда необратимо. Время покажет. Когда вы перестанете принимать препарат «С». Полностью перестанете.

– Что? – переспросил Фред. Он не понял – да или нет? Что они имеют в виду? Навсегда это или временно?

– Даже если повреждены ткани мозга, отчаиваться не стоит, – сказал один врач. – Сейчас ведутся эксперименты по удалению небольших областей из обоих полушарий. Ученые полагают, что таким образом удастся избежать «конкуренции» и достичь доминирования нужного полушария.

– Однако существует опасность, что тогда субъект до конца жизни будет воспринимать лишь часть входной информации, – сказал второй врач. – Вместо двух сигналов – полсигнала. Что, как мне представляется, ничуть не лучше.

– Да, но частичное функционирование предпочтительнее нулевого, а два соперничающих сигнала в конечном счете аннулируют друг друга.

– Видите ли, Фред, вы перестали…

– Я никогда больше не закинусь препаратом «С», – сказал Фред. – Никогда в жизни.

– Сколько вы принимаете сейчас?

– Немного. – Он подумал и признался: – В последнее время больше. Из-за стрессов на работе.

– Вас необходимо снять с задания, – решил врач. – Вы больны, Фред. И никто не может сказать – по крайней мере, пока, – к чему это приведет. Может быть, вы поправитесь. Может быть, нет.

– Но если оба мои полушария доминантны и мыслят одинаково, – хрипло проговорил Фред, – почему их нельзя как-то синхронизировать? Как, например, стереозвук?

Последовало молчание.

– Ведь если, – продолжал он, – левая и правая рука дотрагиваются до одного и того же предмета, то…

– Тут возникает проблема «левого» и «правого» – в том смысле, в котором мы говорим, что в зеркале они меняются местами. – Психиатр наклонился к Фреду, который молча глядел в пол. – Как вы объясните, что такое, скажем, левая перчатка, человеку, который ничего об этом не знает? Как он поймет, которую перчатку вы имеете в виду?