Читаем без скачивания Звезда Берсеркера (Клуб Любителей Фантастики — « L») - Фред Саберхаген

Суоми и де ла Торре сошли вниз по трапу, неся указанные предметы. Опустив сумку у ног Кестанда, Шенберг объявил:

— Это то, что я обещал привезти для Микены в прошлый раз. Батареи для ламп, кое-какие медикаменты. Передай, что я очень сожалею, что не встретился с ним. Если все будет хорошо, в следующий сезон я опять сделаю остановку здесь. И вот еще… — Он поднял два тяжелых контейнера и вручил их юноше: — Это тебе. Хороший металл для клинков и наконечников. Отдай их хорошему мастеру, пусть закаливает их в талой ледяной воде — здесь ее достать нетрудно.

— Я очень тебе благодарен. — Кестанд явно был рад подарку.

После того как рампатрап был поднят, люк задраен, Шенберг, не тратя более времени, поднял корабль в воздух. Он продолжал вести его на ручном управлении, взлетев по крутой дуге, которая постепенно перешла в горизонтальный полет, курсом на северо-запад.

Пассажиры на этот раз находились вместе с ним в рубке управления, сидя или стоя вокруг пилотского кресла, наблюдая за манипуляциями пилота. Когда полет выровнялся, де ла Торре спросил:

— И куда теперь, бесстрашный вождь? Отправимся посмотреть, как местные чемпионы проламывают друг другу черепа?

Шенберг вздохнул.

— Сначала — охотиться, Гус. Если верить парню, до начала Турнира еще два—три дня. Мне не терпится немного пострелять. — На этот раз, чисто формально, он посмотрел на спутников, сгрудившихся вокруг. — Как это вас устраивает, люди?

Под ними уплывала назад, на восток, планета. Солнце, на этой высоте снова ставшее бело-голубым, нарушило свой природный курс и тоже сейчас уносилось на восток. Индикатор контроля двигателей показывал, что генераторы работают на грани опасной перегрузки, — с такой скоростью несся корабль вблизи мощной притягивающей массы планеты. Шенберг в самом деле проявлял нетерпение. Он выдвинул на корпусе силовые поглотители, чтобы погасить звуковую волну, вызванную от рассекания воздуха корпусом яхты. С поверхности их на этой высоте никто заметить не мог, и услышать, соответственно, тоже.

Селеста и Барбара вскоре покинули рубку, чтобы снова задекорировать себя в современном интерстелларном стиле. Следующие несколько дней, как предполагалось, они не должны были попадаться на глаза местным представителям сильного пола, которых мода большого мира межзвездной цивилизации могла привести в шоковое состояние.

Атена, держась за спинку кресла Суоми, сказала:

— Интересно, нет ли здесь таких же охотников, как и мы. Инопланетных то есть.

Шенберг только пожал плечами. Суоми сказал:

— Думаю, могут быть — три—четыре. Ведь мало кто может позволить себе путешествие на частной яхте и притом иметь еще и склонность к охоте.

— Поскольку все мы имеем такую склонность, — заметил де ла Торре, — то нам повезло, когда мы нашли Оскара.

Оскар никаких комментариев не сделал, услышав сие. Суоми спросил у де ла Торре:

— Кстати, вы работаете у Оскара? Вы мне так и не сказали.

— У меня независимое дело. И на деловой почве мы с ним и познакомились. Примерно год тому назад.

Шенберг немного увеличил высоту полета, чтобы снять часть перегрузки с генераторов. На этой высоте мир, называемый Хантер, почти, казалось, выпустил яхту из цепких пальцев своего притяжения. На нескольких стенных экранах можно было наблюдать за движением терминатора — линии, делящей ночь и день. Она проходила по облачной пелене почти перпендикулярно к невидимому экватору, скрывавшемуся на дальнем юге. Южный полюс, полностью закрытый изгибом шара планеты, сейчас переживал середину семилетнего периода вечного солнечного дня. Солнце над ним уже год как миновало зенит и теперь по спирали все ниже спускалось к горизонту.

Через пару стандарт-лет солнце сядет полностью над южным полюсом и одновременно взойдет над северным полярным горизонтом. Сейчас же Арктика Хантера, где шла вторая половина долгой зимней ночи, должна выглядеть такой же безжизненной, как и поверхность Плутона, погребенная под солидным слоем замерзшей планетной влаги. Заря равноденствия ознаменует конец охотничьего сезона. Сейчас же он был в самом разгаре в средних северных широтах, где солнце недавно поднялось над горизонтом, с каждым днем все выше и выше поднимая дугу своего прохождения с востока на запад, принося с собой оттепель. Именно туда должен был сейчас направлять полет яхты Шенберг.

Когда Шенберг снизил высоту полета, примерно час спустя после посадки в обиталище Микена, они оказались в полусумеречном мире льда, голых гранитных склонов и фантастических, эрозией выеденных ледников, возвышающихся над долинами, полными гремучих водных потоков и буйно возрождающейся к жизни зелени.

Шенберг отыскал район, где охотники могли бы передвигаться среди льда и камня, и где имелась площадка, способная стать посадочным участком для яхты. На этот раз, прежде, чем открыть люк, он взял со стеллажа небольшое ружье. В открывшийся люк ворвался многоголосый рев мчащейся воды. Шенберг глубоко вздохнул и замер в проеме люка, выглядывая наружу. Остальные, как и раньше, сгрудились за его спиной. Селеста и Барбара, не одетые для такой погоды, дрожа, отодвинулись в самый тыл. Воздух был влажен и холоден, пах оттепелью, пробуждающейся инопланетной жизнью. Перед ними простирался ландшафт, слишком разнообразный и обширный, чтобы охватить его одним взглядом и в один миг. Тени южных гор простерлись далеко, до предгорий на севере.

На охоту они должны были выйти прямо сейчас — в запасе было еще несколько стандартных часов дневного света. Шенберг начал обычный осмотр оружия и другого оборудования, одновременно бросив клич добровольцам.

Атена тут же объявила, что она готова выступить. Де ла Торре последовал за ней. И Суоми тоже — хотя лично он не собирался убивать какое-либо живое существо, не угрожавшее его жизни. Он испытывал искреннее и сильное желание, даже потребность, выйти из корабля наружу, хотя бы ненадолго. Несмотря на то, что во время создания интерьера «Ориона» были использованы все хитрости и уловки энвиронментальной психологии, чтобы снизить, нейтрализовать психические последствия долгого пребывания в ограниченном пространстве шести людей, несколько недель путешествия все же сказались на самочувствии. Кроме того, Суоми, отлично знавший все эти психологические уловки, в наименьшей степени, наверное, поддавался их благотворному воздействию. Барбара и Селеста предпочли не выходить на охоту в этот день — после того, как Шенберг дал понять, что он того не желает. Он пообещал девушкам более спокойный мирный пикник на следующее утро.

— Тогда пойдем парами, — объявил Шенберг, когда все было готово. — Гус, ты уже охотился, но не на этой планете. Поэтому хочу рекомендовать тебе и Атене — пройдитесь вдоль долины, вниз.