Читаем без скачивания Служба такая... - Василий Пропалов

— Хорошо, зайду. Больших преступлений за ночь не было?

— Нет. Так, кое-что из мелочи есть.

Поговорив немного, следователь вышел. Ровно в десять он появился у криминалистов, получил материалы экспертиз и сразу же, не обращая внимания на предложенный стул, начал читать стоя. Его больше интересовали выводы. Глаза быстро пробежали исследовательскую часть заключения, остановились на самом важном тексте: «Клочок материала, изъятый с автомашины… ранее составлял одно целое с плащом, снятым с трупа гражданина Вяткина».

— Та-ак, — сказал сам себе Андрей Филиппович, осторожно положил на стол прочитанный лист и стал читать второе заключение. И опять выводы категорические: «Стекла, обнаруженные при осмотре места происшествия… одинаковы по химическому составу и флуоресценции с осколками стекол, изъятых с машины… Химический состав тех и других стекол: кремний, цинк, кальций, натрий, магний, бор, медь, алюминий…»

— Значит, машина налетела на Вяткина, — задумчиво рассуждал следователь, потирая правой ладонью острый подбородок. — Теперь Каблуков заговорит правду, отпираться бессмысленно, сам поймет.

Через полчаса Каблуков, обросший щетиной, сидел перед Михайловым и давал новые показания. Ознакомившись с результатами экспертиз, он с минуту не шевелился, хмурился. Затем еле слышно выдохнул:

— Пишите.

— Вот это другой разговор. Нам нужна правда. Понимаете?

Каблуков молча кивнул лохматой головой.

— Итак, слушаю, — Андрей Филиппович навалился грудью на стол, продолжая глядеть на заросшее лицо допрашиваемого.

— На перекрестке попала встречная машина. Я погасил фары. Свет встречной машины ударил по моим глазам. Есть среди нас, шоферов, подлецы… Меня ослепило. В этот миг что-то стукнулось о мою машину. Я включил дальний свет. Правая фара не горела. Не останавливаясь, я поехал дальше… Утром переставил стекло с левой фары на правую. Только выехал на улицу — меня задержали.

— Были ли вы знакомы с Игорем Вяткиным?

— Нет.

— Признаете ли тот факт, что именно вы сбили машиной Вяткина?

— Выходит, я.

— Почему сразу не остановили машину?

— Сперва растерялся, потом побоялся…

— Значит, уже тогда вы поняли, что совершили наезд?

— Предполагал. Но человека я не видел.

— А вообще кого-нибудь из людей видели на том перекрестке?

— Тоже нет.

Вопросы — ответы. Вопросы — ответы. Большая часть времени у следователя занята допросами, нередко изнурительными. Без допросов невозможно установить истину. А она, истина, порой запрятана так глубоко, вплетена в такие сложные ситуации, что добыть ее не так-то просто. Вот и сейчас, отправив Каблукова в камеру, Андрей Филиппович не успокоен его признанием, не спешит закончить расследование. Потому что не убежден, в какой степени виновен Каблуков, хотя явные доказательства налицо.

Вспомнив, что начальник уголовного розыска обещал к четырнадцати часам доставить в райотдел Алексея Сорокина, Михайлов быстро вышел из КПЗ. На пути завернул в кухню-раздатку, наскоро съел три горячих беляша, выпил стакан молока.

Сорокин сидел в коридоре и внимательно осматривал каждого сотрудника милиции, проходившего мимо. Заметив его около своего кабинета, Михайлов остановился, спросил:

— Ваша фамилия?

— Сорокин.

— Заходите.

Мелкими шагами Сорокин просеменил в кабинет, стреляя по сторонам маленькими карими глазами. Короткая челка наполовину прикрывала низкий лоб. На правой щеке ссадина. Поведение вольное, будто он не в милиции, а в собственном доме. Выдернув из кармана пачку папирос и потряхивая коробкой спичек, спрашивает:

— Я того?

— Вообще-то у нас не курят, — ответил Андрей Филиппович, догадавшись, что означает «того».

— Порядочки, — с иронией буркнул Сорокин, перекосив лицо. — Везде пишут: следователь предлагает папиросу… А тут собственных не закуришь. Трепотня одна.

Михайлов промолчал. Сорокин не понравился ему с первых минут, но как бы то ни было, а разговаривать с этим неприятным парнем придется.

Сорокин глядел в окно. Не задумываясь, отвечал на вопросы. Да, Игоря Вяткина он знает с весны. Бывал с ним в городском саду. Иногда встречались в поселке. В автобусе? С Вяткиным? Не ехал. Мало ли что наговорят. Могли обознаться.

— Вы лично ехали тогда на кольцевом? — уточняет следователь.

— Ехал. С работы. Во вторую вкалывал…

— На каком месте сидели?

— У окна…

— Рядом кто сидел?

— Ишак его знает. Парень какой-то.

— Еще кто из ваших ехал в автобусе?

— Я никого не видел.

Андрей Филиппович достал из-под стола черный полуботинок, протянул Сорокину.

— Ваш?

— Мой, — твердо ответил Сорокин, разглядывая подошву. Короткая улыбка мелькнула на губах.

— Какого числа утеряли?

— Когда Игоря нашли…

— При каких обстоятельствах?

— Подрался. Пришлось удирать. Полуботинок слетел.

— С кем произошла стычка?

— Ишак его знает.

— Из-за чего?

— Так. Он задел меня плечом. Я врезал ему. Ну, и схватились.

— Где все это произошло?

Сорокин назвал место. Получалось, драка была на квартал выше места гибели Вяткина, на параллельной улице.

— Как же полуботинок оказался около трупа Вяткина?

— А я почем знаю.

Андрей Филиппович задал еще несколько вопросов и отпустил допрашиваемого. Уже от порога Сорокин пробубнил:

— Полуботинок-то отдайте!

— Пока не могу.

— Порядочки, — буркнул Сорокин, взявшись за ручку. Рывком шагнул в коридор, хлопнув дверью. Было слышно, как он скатился вниз по мелким ступенькам. «Видать, тип еще тот, — подумал Михайлов, вставая, чтобы закрыть отскочившую дверь. — Каким охарактеризовали его Боровлянкина и Менщикова, таким и оказался. А если действительно он ехал в автобусе с Игорем Вяткиным, потом поссорился и толкнул под машину? Если главный виновник не шофер Каблуков, а Сорокин?»

Мысли прервал начальник райотдела майор Горбунов. Он бесшумно появился в кабинете следователя и, подходя к столу, поинтересовался:

— Ну, что у вас получается с делом Вяткина? Каблуков признает вину?

— Признает. И доказательства против него есть серьезные. Но я не совсем убежден в его виновности.

— Почему?

— Заковыка одна появилась.

— Какая?

— Хозяин найденного полуботинка Сорокин утверждает, что не ехал в автобусе с Вяткиным и не видел его в тот вечер.

— Да?

— В том-то и дело, Иван Кондратьевич. Послушайте, что он говорит.

Показания Сорокина Михайлов читал негромко и не быстро, то повышая, то понижая голос. Майор стоял, опершись обеими руками о кромку стола.

— Не Сорокин ли шибанул Вяткина под машину? — закончив чтение, спросил следователь, подняв озабоченные глаза на Горбунова.

— Могло быть, — неопределенным тоном ответил майор. — Подумав, твердо добавил — Давайте проверим и Сорокина. Часть работы, надеюсь, вы возьмете на себя?

— Конечно. Очные ставки с Боровлянкиной и Менщиковой, проверку по работе… Все это я сделаю, Иван Кондратьевич…

— Хорошо. Самое трудное поручим уголовному розыску. Звоните Константинову. Пусть зайдет.

Михайлов, удерживая в правой руке телефонную трубку, мизинцем набрал номер.

— Федор Романович! Михайлов позвонил. У меня Иван Кондратьевич. Просит зайти.

— Иду, — оборвалось в трубке. Константинов пришел минуты через три.

— Федор Романович, ваши люди проверяли, кто покарябал Сорокина? — спросил Горбунов, продолжая стоять у стола.

— Занимались. Только что закончили.

— Ну, и как?

— Задира он, Тимошка Черенков ему и поддал…

— Каким образом полуботинок Сорокина очутился на месте происшествия?

— Пока не установлено. Думаю, скоро выясним.

— Ладно, будем надеяться.

В КПЗ висела больничная тишина. Каблукова вывели из камеры с измятым лицом. Протирая кулаками заспанные глаза, он тяжело шагал по коридору, покачиваясь из стороны в сторону. У распахнутой двери следственной комнаты его дожидался Михайлов. Андрей Филиппович не пошел к прокурору просить санкцию на арест, а решил взять от Каблукова подписку о невыезде и освободить из-под стражи.

В следственной комнате тот же коричневый стол, те же две большие табуретки, которые, как и стол, прочно прикреплены к полу. Андрей Филиппович объявил постановление об избрании меры пресечения. От всего прочитанного в голове Каблукова зацепилось немногое: «В отношении Каблукова… избрать подписку о невыезде».

— Суть понятна? — спросил Михайлов, положив бумагу на стол.

— Вроде.

— Теперь читайте подписку.

Принимая исписанный лист, Каблуков тряхнул нерасчесанной шевелюрой. «Я, Каблуков Виталий Тарасович, — говорилось в тексте, — проживающий… даю настоящую подписку следователю следственного отдела УВД Курганского облисполкома по Октябрьскому району г. Кургана капитану милиции Михайлову в том, что обязуюсь из указанного выше местожительства без разрешения следователя и суда не отлучаться до окончания предварительного следствия и рассмотрения в суде дела… и являться по первому требованию судебно-следственных органов. В случае перемены места жительства обязуюсь немедленно поставить об этом в известность лицо, производящее дознание, или суд.