Читаем без скачивания Проповедь и преподавание по Ветхому Завету: Руководство для Церкви - Уолтер Кайзер - мл.

Важно понять, что это не универсальные истины, одинаково применимые во всех ситуациях. Также притчи предпочитают использовать настоящее время и избегают употребления местоимений первого лица, в том числе притяжательных. Это качество придаёт притче вид вневременного принципа и подталкивает интерпретатора к универсализации её значения, которое применимо во всех ситуациях без исключения. Но проповедник должен избегать этого искушения, чтобы не упрощать толкование, решив, что значение prima facie (лат. «на первый взгляд, по первому впечатлению»; прим. пер.) каждый раз необходимо превращать в универсальный принцип или что исключения невозможны. Притча охватывает большинство ситуаций, не утверждая, что она применима в каждом возможном случае, который кажется похожим на другие. Утверждать, что значение притчи применимо всегда и везде — значит слишком растягивать границы жанра и обращаться с притчами как с разъяснительной прозой!

Наиболее простая форма притч содержит лишь один описательный элемент, например, «разговор о деньгах» или «скоротечность времени». Но чаще встречается более сложная структура. МакКензи описывает эту форму как состоящую из трёх компонентов: (1) образ притчи, то есть уровень буквального значения; (2) послание притчи — основное значение притчи; (3) архитектурная формула — связь темы и комментариев, сделанных относительно этой темы.[71] Архитектурные формулы, состоящие из взаимоотношений тема-комментарий, согласно МакКензи, могут быть выражены в двух основных формах: притчи, построенные на сравнении (equational proverbs), где А равно Б, то есть А и Б тождественны, и притчи, построенные на противопоставлении (oppositional proverbs), в которых А и Б противопоставлены друг другу. Это можно увидеть на примере следующих притч:

Притчи, построенные на сравнении:

«Не люби спать, чтобы тебе не обеднеть» (Прит. 20:13).

Форма: А равно Б.

«… где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Матф. 6:21). Форма: Где А, там и Б.

«Где нет волов, [там] ясли пусты» (Прит. 14:4).

Форма: Где нет А, там нет Б.

Притчи, построенные на противопоставлении:

«Всякий путь человека прям в глазах его; но Господь взвешивает сердца (Прит. 21:2).

Форма: А не равно Б.

Лучше немногое при страхе Господнем, нежели большое сокровище, и при нем тревога (Прит. 15:16).

Форма: лучше А, чем Б.

Лучше блюдо зелени, и при нем любовь, нежели откормленный бык, и при нем ненависть (Прит. 15:17).

Форма: лучше А, чем Б.

Кроме обычного значения, которое имеют слова в словосочетаниях, Притчи демонстрируют частое употребление метафор[72], метонимии и сравнений. Сравнение — это формальное сопоставление двух разных объектов (с использованием слов «как», «подобно» или «что… то»). Например, Прит. 11:22: «Что золотое кольцо в носу у свиньи, то женщина красивая и — безрассудная». Также в Прит. 26:14: «Как дверь ворочается на крючьях своих, а ленивец на постели своей» (в Синод, перев. без союза «как»; прим. пер.). Притчи 25:14: «Что тучи и ветры без дождя, то человек, хвастающий ложными подарками». Слова «как», «подобно» и «что… то» предупреждают толкователя о наличии явно выраженного сравнения (А подобно/как Б).

Метафора, с другой стороны, является подразумеваемым или не выраженным напрямую сравнением. Например, Прит. 10:15: «Имущество богатого — крепкий город его, беда для бедных — скудость их». В Быт. 49:9 сказано: «Молодой лев Иуда, с добычи, сын мой, поднимается…». В Евангелии от Луки 13:32 Иисус говорит о царе Ироде: «И сказал им: пойдите, скажите этой лисице…». Ирод имел только одну общую с лисицей черту — хитрость и коварство!

Ещё одной риторической фигурой является метонимия[73] — замена одного слова другим с целью достичь впечатления, которого иначе невозможно достичь. В книге Притчей «уста, губы» и «язык» часто используются для обозначения чего-либо ещё. Например, Прит. 12:19: «Уста правдивые вечно пребывают, а лживый язык — только на мгновение» или Прит. 25:15: «мягкий язык переламывает кость». В этих примерах «язык» и «уста» означают то, что они производят, или то, что исходит от них, а не часть анатомии.

Проповедники и преподаватели должны уделять должное внимание этим фигурам речи, так как они не только влияют на толкование, но, что ещё более интересно, также придают проповеди или уроку определённый оттенок и вкус, которые иначе отсутствовали бы.

Обычно проповедникам хорошо известно, что не следует использовать отдельные притчи (одну или две строки) как изолированный и самостоятельный текст, а нужно объединять их в группы, в соответствии с общими темами. Существует больше связей и контекстуальных отношений между отдельной притчей, предыдущими и последующими притчами, чем признавалось прежде. Это и будет основой отстаиваемого нами утверждения, что лучше строить или проповедник, когда он (она) движется от серии притчей к уроку или проповеди? В каком порядке следует задавать вопросы, чтобы облегчить процесс передачи истины этих мудрых слов современной аудитории?[74]

1. Во-первых, определите, является ли притча частью группы притч, объединённых общей темой. Один их примеров такого вида объединения притчей в группы находится в отрывке Прит. 11:1-21, как отмечает в своей работе Дуэйн Гарретт. Этот отрывок образует inclusio с понятием о том, что такое мерзость для Господа и что Ему приятно, в стихах 1 и 20. Группа поменьше, находящаяся между этими границами, составляет подразделы этой главной темы. Ст. 1–4 говорят о том, что Бог ненавидит обман (ст. 1) и обещает, что неправедное богатство нечестивых не помизбавлениюпроповедь на текстовых группах притчей, чем рассматривать каждую притчу изолированно от других или использовать только тематический подход. Недавние исследования послания Иакова в Новом Завете привели к такому же заключению. В каждом контексте содержится нечто большее, чем считалось ранее, что соединяет те части, которые кажутся несопоставимыми, в единицы мысли.

Какие вопросы должен задавать учитель и надежде праведников.

Третья подтема находится в ст. 9-13: ст. 9 и 12 параллельны друг другу и говорят об унижении ближнего через злословие; ст. 10–11 параллельны и составляют двустишие.ожет им в день суда (ст. 4), в то время как смирение и честность являются наилучшими путеводителями (ст. 2, 3).

Вторая подтема внутри большей темы Божьего отвращения к нечестивым и Его благоволения к праведникам находится в ст. 7–8. Эти два стиха связаны ещё одним inclusio, со словом «нечестивые» в начале 7 ст. и в конце 8 ст. И снова безнадежность, нищета и бесцельность жизни нечестивых противопоставляются

Ст. 13 находится за пределами хиазма и выполняет функцию послесловия в теме о языке: нечестивые не только используют свой язык со злым умыслом; им просто нельзя доверять! Существуют и другие группы притчей, которые толкователи часто не замечают. Некоторые из наиболее очевидных — Прит. 22:17–24:22, а также различные группы притчей, имеющие свои заголовки, в Прит. 25–31 гл.

2. Определите, существуют ли литературные связи между исследуемой притчей и предыдущим и последующим текстом.

Этот пункт похож на предыдущий, но он подчёркивает необходимость изучить контекст более серьёзно. Например, кто-нибудь может выбрать для подготовки урока или проповеди Прит. 6:27–28: «Может ли кто взять себе огонь в пазуху, чтобы не прогорело платье его? Может ли кто ходить по горящим угольям, чтобы не обжечь ног своих?». Но контекстом для этих двух стихов будет отрывок с 20 по 35 стихи. Риторические вопросы, заданные в ст. 27 и 28, находятся в контексте предупреждения против прелюбодеяния. Ученик предупреждается о том, что лучше держаться подальше от распутной женщины (ст. 24), потому что тот, «… кто входит к жене ближнего своего, кто прикоснётся к ней», тот «не останется без вины», то есть ненаказанным (ст. 29).

Также можно наугад выбрать отрывок Прит. 19:20–21 как отдельный текст, но он может быть неверно истолкован, если не распознать, что контекстом для этих стихов являются ст. 16–23. Гарретт считает, что эти восемь стихов вращаются вокруг темы о дисциплинированной и благоразумной жизни. В начале и конце этих стихов о добропорядочной жизни находятся похожие темы: хранение Божьих заповедей (ст. 6) и жизнь в благоговении перед Ним (ст. 23). Согласно Гарретту, структура выглядит следующим образом:[75]

А: Верность Божьему пути в жизни (ст. 16)

Б: Давай бедному (ст. 17)

В: Дисциплинируй своего сына (евр. ns ст. 18)

В*: Пусть гневливый отвечает за свои поступки (евр. ns ст. 19)