Читаем без скачивания Лорд и хозяйка гостиницы - Летиция Райсвик

Предстоящий вечер сулил много радостей.

— Возможно, там будет сам лорд Фицуо — тер, — сказала девушка, вряд ли представляя себе, какую бурю чувств вызвали ее слова в груди Рут.

— Что вы сказали? — как бы рассеянно спросила она.

— Я говорю, что там может оказаться и лорд Фицуотер. А вы и не знали, мэм? — Хэтти хитровато взглянула на Рут, ожидая ее реакции на услышанное. — Очень красивый джентльмен, правда, говорят, немного странный.

— В каком смысле? — полюбопытствовала Рут и замерла, ожидая, что девушка скорее всего начнет повторять чужие сплетни.

— Ну, моя кузина Энни работает в отеле, — начала Хэтти заговорщическим тоном, — и вот, значит, она вчера утром вычищала золу из камина в маленькой гостиной, собираясь развести огонь, когда ей показалось, что в комнате кто-то есть. Естественно, она обернулась посмотреть, кто это, и увидела его светлость. И что, вы думаете, он делал? Сидел и нахально рисовал ее!

Девушка выдержала драматическую паузу. Глаза ее светились от волнения.

— Боже милостивый! — ободряюще проговорила Рут, стараясь казаться не слишком заинтересованной. — И что же она?..

— Ну, она немножко рассердилась, я имею в виду Энни. Рассердилась и прямо спросила его, что это он такое здесь делает, и тогда он показал ей тетрадку. Там у него были маленькие рисуночки, всякие фигли-мигли, чепуха разная, непонятно зачем нарисованная. Ну, носильщик портшеза, как он стоит возле «Памп-Рум» и потирает руки, чтобы согреть их, и еще тощая дама, которая пьет воду так, будто она отравлена… И Энни тоже меленько так нарисована, как она выгребает золу из камина. — Хэтти замолчала, чтобы перевести дыхание.

— Понятно, — сказала Рут. — Надеюсь, ваша Энни после этого успокоилась?

— Она говорила, что он настоящий джентльмен, — ответила девушка. — Сказал ей, что был в гостиной еще до того, как она пришла убираться — должно быть, рано встает или, может, вообще не ложится, — и что она сама, Энни, как картинка, так что он не мог удержаться, чтобы не нарисовать ее. Ну, извинился, что напугал ее, и сказал, что надеется, что она его не прогонит, а потом еще дал ей полкроны. Она говорит, что он настоящий джентльмен и все-таки не надменный, как бывают вообще лорды, но и не слишком нахальный, если вы понимаете, что я имею в виду.

— Да, я понимаю, — сказала Рут и слегка улыбнулась, живо представив себе эту сценку.

Она весьма удивилась бы, если бы о чем-то подобном рассказали ей супруги Редфорды или мисс Ньюком. Подобные истории совершенно не во вкусе светских сплетников. Но как много это маленькое происшествие сказало ее сердцу! Она вспомнила все то хорошее, что знала о нем раньше, эту его внимательность к каждому, даже самому простому человеку, которого он встречал на своем пути. Все это, оказывается, в нем сохранилось. И Рут очень хорошо понимала, почему такие люди, как Энни, нравятся ему гораздо больше, чем, например, мисс Эмили Ньюком. Глупости и ограниченности он никогда не выносил.

Рут опустила глаза, уронила руки и с силой сжала ладони между колен. Ах, если бы только все тогда произошло иначе! Впрочем, стоит ли думать о невозможном; даже не попади она тогда в этот притон в Сент-Джайлзе, все не могло окончиться по-иному. Пасторская дочь не ровня пэру Англии.

— Должно быть, приятно, когда тебя рисуют, — задумчиво проговорила Хэтти. — Но не тогда, конечно, когда выгребаешь золу из камина, а когда ты в нарядном платье и хорошенькой шляпке… — Она перехватила в зеркале взгляд Рут и улыбнулась. — Может, он захочет нарисовать вас, мэм? Это было бы просто замечательно, разве нет?

— Не уверена, захочу ли я, чтобы меня рисовали, — ответила Рут, но увидев, какое разочарование написано на наивной мордашке горничной, добавила: — Впрочем, чего только не бывает.

Когда Рут вошла в гостиную, мистер Мор-тон встал и уставился на нее так, будто никогда раньше не видел.

— Дорогая моя! Вы просто восхитительны!

— Благодарю, сэр.

Произошла пауза, поскольку он продолжал смотреть на нее, и ей стало несколько не по себе. Она возражала Джорджу, когда тот обвинял мистера Мортона в том, что он испытывает к ней лишь дружеские чувства, но на самом деле не была совершенно уверена, что лорд Фицуотер не прав. Не то чтобы Рут подозревала, что он хочет сделать ее своей любовницей, нет, она просто чувствовала, что его интерес к ней порой не совсем уж невинен. Однако надеялась, что этим, пусть не невинным интересом, дело и ограничится.

— Не выпить ли нам перед выходом по бокалу шерри? — спросил мистер Мортон спустя минуту.

— Да, пожалуй, — рассеянно согласилась Рут. — Признаться, я немножко волнуюсь.

— Ну, у вас нет никаких причин для этого. Думаю, все мужчины, которые будут там, позавидуют, что у меня такая красивая племянница.

— Вы очень добры ко мне, сэр. Потягивая шерри, Рут явственно ощущала возбуждение своего компаньона. Наконец она отставила бокал и сказала:

— Если мы не выйдем сейчас же, то наверняка опоздаем.

К своему великому удивлению, на приеме у Коры Ренфрю Рут имела успех. Три вещи весьма содействовали этому. Во-первых, в Бате она была свежим человеком. Во-вторых, все считали ее племянницей богатого человека. И наконец, слухи о том, что лорд Фицуотер дважды прогуливался с нею рука об руку в галерее «Памп-Рум» уже достигли ушей всех, кто присутствовал на приеме. Естественно, каждый был заинтригован ее особой.

Но основная причина успеха Рут не была столь грубой и неромантичной. Она явилась на прием, решив порадовать себя, и удовольствие, которое она получала буквально от всего, действовало на окружающих заразительно. Она была очаровательна и сердечна и, хотя никогда не поверила бы в это раньше, имела вид человека, с юности вращавшегося в водовороте светской жизни.

В какой-то мере она, конечно, играла роль. И не могла, естественно, не посмеиваться про себя, выслушивая от пожилой миссис Адаме комплименты в адрес «благовоспитанной и скромной юной леди». Но с другой стороны, она была только сама собой, ибо к этому светскому (или, вернее, тщившемуся казаться светским) обществу она некогда принадлежала и могла бы вращаться в нем всю жизнь, если бы ее батюшка лучше позаботился о будущем единственной дочери.

— Я так рада, что вы пришли, Рут Прайс, — оживленно сказала Кора, когда все представления были окончены и у нее появилась возможность поговорить с Рут с глазу на глаз.

— Вы были очень добры ко мне, пригласив нас, несмотря на столь недавнее знакомство, — тепло сказала Рут. — Особенно учитывая, что мы здесь всем чужие.

— Это совсем не так, — старалась ободрить ее Кора. — Вы такая очаровательная, все рады быть вашими друзьями. Вот я никогда не знаю, что сказать людям, может быть, оттого, что все эти пустые фразы никому не могут быть интересны.