Читаем без скачивания Ожившая весна (СИ) - Борзакова Надежда Марковна

- Рус! Рустам! – обхватила руками покрытое испариной лицо, - проснись.

Он схватил меня за запястья и тут же уронил больную руку, зашипев от боли. Расфокусированный безумный взгляд не сразу нашел меня в полутьме.

- Мы в старом дачном домике, помнишь? Я тебя подлечила, все будет хорошо, -  прошептала, забравшись пальцами в волосы на макушке. Пересела на край раскладушки, вторую руку подсунула ему под спину слева, - Привстань потихоньку.

Помочь он мне не дал, сам резко оттолкнулся здоровой рукой. И ею же обнял меня. Я зарылась лицом между его шеей и плечом, обхватила торс, поддерживая.

- Наташ, ты вся мокрая, - рука залезла под худи. - Что…

- Я в порядке, - подняла голову и нашла его взгляд, - Правда. Просто приснился кошмар. Нам обоим.

- Где ты спала вообще?

- Сейчас только переоденусь и лягу с тобой.

Глава 23

Мы выжили. Все трое. Сейчас – четыре дня спустя, я могла сказать это совершенно точно. Того, чего я опасалась, не произошло. Полученные травмы не опасны для жизни. Что одного, что другого. Костя вообще вчера днем взялся за осмотр печки и объявил, что ее можно топить. А сегодняшнее утро началось с размеренного стука топора. Ругайся, не ругайся – без толку. Ну, хотя бы теперь понятно, что ребро все же не сломано, иначе махать топором он бы не смог.

- Рус, представляешь, я вам нормальный горячий обед приготовлю, - я села на краешек раскладушки.

Он только хмыкнул. Вот это нежелание разговаривать уже начало беспокоить даже больше ран. Огнестрел и рассечение потихоньку заживали. Совсем небольшое воспаление было, но антибиотики помогали. Температура стала уже почти нормальной. Сотрясение мозга если и есть, то легкое. Антибиотиков хватит на весь курс, антисептики есть, значит, скорее всего, с ранами я справлюсь.

Физическими.

А вот к душевным подпускать меня он не желал. В принципе немногословный, Рустам теперь вообще почти все время сурово молчал.

Так, буквально выплевывал короткие ответы на мои вопросы о самочувствии - различные вариации со словом «нормально», и с непроницаемым лицом следил, чтоб я ела, а к ночи сдвигался к краю раскладушки, намекая, что пора мне укладываться.

Меня же продолжали преследовать кошмары, вернее, теперь один единственный, и потому я изо всех сил старалась не спать. Но когда усталость брала свое, и я все же засыпала, а жуткие картины начинали затягивать в свои сети, Рустам всякий раз вырывал меня из них. Будил, а потом не спал вместе со мной до рассвета….

- Гречки сварю. С тушенкой. М-м-м…

- Сколько ее у нас еще?

- Хватит дней на пять, точно. И хлопья есть. Круп немножко. И вермишель еще. И даже шоколадки. И кофе.

Я погладила его по макушке. Нагнулась и едва-едва коснулась губами повязки на брови, поцеловала скулу, заросшую уже скорее бородой, чем щетиной, щеку.

- Тебе такая длинная уже не идет. Интересно, получится у меня постричь ножницами аккуратно, как думаешь? Если нет, придется сбрить под ноль. Или, может, подождем и присмотрим в следующий раз триммер? Вдруг где-то будет работающий на батарейках.

- Можно. Разом больше чуть не сдохнуть из-за меня, разом меньше…

С улицы донесся грохот. Я схватила пушку и бросилась к двери, но зашел Костя.

- Прошу прощения, - он свалил дрова у печки. - Сейчас натопим, тепло-о будет. Водицы накипятим, пусть стынет.

- И я вам горяченького приготовлю.

- А потом, хочешь, тебе воды наносим и нагреем? Ополоснешься, а мы с Палачом пока воздухом подышим. Вижу же, как твоя возвышенная натура терзается отсутствием купальни…

Он бы продолжил, но наткнулся на метавший молнии Рустамов взгляд и замолчал.

Что ж, по крайней мере, теперь моя уверенность в том, что именно его гложет, окончательно окрепла. И пора уже нам поговорить. Но это все равно придется отложить до ночи. Не при Косте же.

Какое блаженство оказаться в тепле. Как оно нужно и важно, чтоб набираться сил. Мы не хотели палить топливо, поэтому грелись в машине всего один раз и недолго. Костер я разводила в импровизированном мангале, сделанном из старого ржавого тазика и нескольких кирпичей, но это было не то.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Как могла, я законопатила щели хламом, но от сквозняков и сырости полностью было не спастись. Сожгла весь найденный подходящий хлам и ветки, а потом пыталась сама с помощью топора разобрать останки ближайшего домика, но результат был плачевным. Выходила осматривать окрестности. Короче говоря, хоть единственным моим желанием было сесть возле Рустама, взять его за руку, а лучше лечь рядом, обнять и не отходить ни на минуточку, двигалась я постоянно.

Иначе нам было не выжить.

Я сообразила гречневую кашу – намного более сносную, чем получалось на костре, заварила кофе. Впервые за четыре дня еда принесла удовольствие. 

Когда возвращалась с вымытой посудой и кое-как постиранной парой шмоток – да, теперь мы мыли пластиковые тарелки и вилки, экономили, услышала отрывок разговора.

-…а она переживает. Кусок в горло не лезет, скоро тенью станет. Себя пожалел уже, может и ее пора?

- Ты че вместо меня ее пожалеть хочешь?!

- М-да, сильно тебе по бошке прилетело.

Услышав мое приближение, оба замолчали.

Внутри все прямо клокотало от злости, но я пыталась вести себя как ни в чем не бывало.

Развесила белье возле печки. Да, чистым оно не стало, но так лучше, чем не стирать совсем. А вообще Костя прав – можно и помыться. Хоть немного.

Скорее бы уже настало реальное лето. Ведь хоть календарное и приближалось, в эти дни, как назло, резко похолодало. Температура на улице к полудню поднималась от силы до двенадцати градусов, а ночью опускалась чуть ли не до ноля, да еще и почти постоянно шли дожди.

Собралась за водой. Костя увязался следом.

- Ведро все равно только одно, Кость. И я нормально его доношу. А ты и так уже сегодня…

- Слушай, Рембо в юбке, поубавь понты, а? Поигралась в Ксену – принцессу-воина - и хватит.

- Так я Рембо или Ксена? Определился бы.

- Ты смелая и сильная, - он посерьезнел. - Я таких не встречал.

- Это у тебя просто зомби-апокалипсис еще недавно. Вот пройдет время, увидишь – таких, как я, полно. Каждая выжившая женщина.

- Ничего подобного, - он почесал в затылке. - Та сама, как? После…

- Двойного убийства?

- Это очень херово в первый раз. Да и потом.

- Ты же вроде по уклонению от уплаты налогов?

Он усмехнулся. Вспомнил, наверно, тот разговор в охотничьем домике.

- Я сидел по убойной статье, Наташ. Но именно этого убийства не совершал. Так, надо было прикрыть кое-кого.

- Именно этого, - протянула я.

- Да.

Мы дошли до колодца. Кособокого и хлипкого, но зато с прямо кристально чистой водой. Потому, что здесь давно никто не жил. Нет людей – нет мусора.

- Так что, если нужно поговорить, я всегда готов. Знай, я твой друг.

- Костя, если думаешь, что я мучаюсь от чувства вины, то ошибаешься. Это, наверно, плохо. Или как минимум странно, но я не чувствую ничего того, что должна бы. Подумать, покопаться в себе время было. Так вот – ничего. Был выбор – мы или они. И, по-моему, он очевиден. Я все-таки не святая. Анжелку жаль.

Анжелки – такой еще маленькой и наивной, но в то же время сильной и мужественной, любящей золотые украшения и жаждущей жить настолько, чтоб согласиться отдать себя такому как Седой, больше нет. А мы даже похоронить ее не успели. Просто оставили там…

- Не пожила совсем… С другой стороны, она хоть так, быстро. Раз и все. Не всем настолько везет. Сейчас особенно.

И завозился с колодцем.

Глава 24

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Глубокая ночь. Темно, хоть глаз выколи. Зато ветра нет, а вместо дождя морось и не слишком холодно. Но Рустаму все равно не место на хлипком пороге, да еще в одних штанах и покрывале на плечах. Тихонько вышла, устроилась рядом. Он обнял за плечи. Каким бы отстраненным или даже злым не был, а никогда не прогонял. Физически.