Читаем без скачивания Ожившая весна (СИ) - Борзакова Надежда Марковна

- Рус, ты мне нужен, - прошептала, касаясь губами холодного уха. Он молчал. Взял мою руку, перевернул ладонью вверх и медленно водил большим пальцем по линиям. Нежно.

Он всегда так нежен, даже теряя голову в порыве страсти. Даже тогда, в тот жуткий день, когда был груб и жесток – был нежен. Притворялся бы по полной, на мне б живого места не осталось. Я то теперь знала, сколько силы в этих руках…

- Чтоб было кого защищать собой? – почти прохрипел. Тяжело так, будто от каждого сказанного слова становилось больно.

- Чтоб было кого любить, - он вздрогнул как от удара. Обернулся, обхватил пальцами мой затылок, надавил, сближая наши лица. Чувств на них сейчас не разглядеть, но видеть, чтоб понять, и не нужно.

- Наташа, тебя забросило в фильм ужасов наяву. А я – единственный, кто хоть как-то от них защищал. Поэтому ко мне влечет и кажется, что ты влюбилась. Даже такая фигня в психологии есть.

- Нет…

- Что ты обо мне знаешь, Наташа? Пару фактов…

- Об Антоне знала много и исключительно хорошего, - перебила я. - Более того, я была с ним два года, но…Чувства были совсем другие. Они и в подметки не годились….

- Будь все, как раньше, мы бы, если б встретились, если б как-то столкнулись, - он усмехнулся. - Представляешь вообще нас вместе где-то? Например, в каком-нибудь ресторане или даже просто на улице? Уголовник и аристократка.

- Я не аристократка!

- Ты понимаешь, о чем я. Такому, как я, рядом с тобой не место. Мы как день и ночь.

- Как утро, Рустам. И как вечер. Как самое прекрасное время, когда любимые вместе, - я закрыла ему рот ладонью, не давая возразить. - Ты меня тоже особо не знаешь. По крайней мере, не больше, чем я знаю тебя. А когда защищал, рискуя жизнью, убивал за меня, так знал еще меньше. И ничего кроме проблем по факту от меня не видел.

- Не сравнивай.

Поцеловал ладонь. Потерся об нее щекой, щекоча бородой.

- Не твоя вина, что мы так попались. Всего не предусмотришь, всех не победишь. Мы ведь люди, а не боги.

Щека под моими пальцами буквально окаменела. Рустам отвернулся, уставился в ночь.

- Тебя чуть не…, - он поморщился как от боли. - И чтоб спастись, тебе пришлось убивать людей! Из-за меня! Из-за того, что я не справился.

Стараясь ненароком не задеть раненое плечо, я перебралась Рустаму на колени.

- Никто не может справиться со всем, - прошептала ему в висок. Медленно и упрямо. - В одиночку – никто. И перестань наказывать себя за это. Перестань винить. А если не сможешь, я помогу. Знай, что у тебя есть человек, который поможет справиться с тем, с чем ты один не можешь. Я, например, это уже давно знаю.

- Тогда дай помочь тебе справиться.

Сговорились они оба что ли.

- С тем, что предпочла не умирать и не терять тебя? Поверь, справляться тут не с чем. Я очень рада, что мы живы.

- Ты почти не спишь. А когда засыпаешь, видишь кошмары…

- Я вижу тебя. На асфальте и всего в крови. Как тогда, когда тот урод выволок меня на улицу. Я подумала, что ты убит. И каждую ночь я вижу именно это.

Весь ужас того мгновенья заново обрушился на разум. Я заплакала, нет зарыдала на его плече. Меня затрясло – так сильно, что начали стучать зубы. Зажмурившись, до боли закусив губу, чтоб хоть как-то обуздать себя, я спрятала лицо на груди у мужчины, обняла или скорее оплелась вокруг него. А Рустам закутал нас в покрывало и сидел, чуть покачиваясь, будто баюкая меня. Холодные губы прижаты к моему виску. Тяжелое, прерывистое дыхание шелестело в волосах. И потом, когда слезы иссякли, я ощутила, как горячая капля упала на мою щеку, скользнула по ней, оставляя влажную дорожку, и исчезла, сорвавшись с подбородка.

Глава 25

Все в этом мире имеет свойство заканчиваться. Даже сам мир – прежний, это сумел. Что уж говорить о человеческой жизни или, например, о запасах. Поначалу часто приходилось заставлять себя есть, ведь мой организм всегда реагировал на стресс полнейшим отсутствием аппетита.

Теперь же он не то чтоб, адаптировался, конечно. Просто инстинкт самосохранения вкупе с многократно возросшей и непривычной нагрузкой брали свое. И есть теперь хотелось постоянно. Если мне настолько тяжело, то каково двум взрослым почти двухметровым горам мышц? Экономили все, не ныл никто, но это не отменяло необходимости пополнять запасы. Пищи, воды, топлива. Самое главное – топлива. Если какая-никакая еда все еще находилась, воду можно было отфильтровать и закипятить, то бензин во всех возможных «источниках» был на исходе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Конечно, без машины мы протянем – научились, вот только сможем недолго. До первого крупного стада. А они встречались все чаще. Не счесть, сколько раз приходилось их объезжать полями или пережидать, укрывшись где-то – почти не дыша, с замирающим сердцем, пока стонущая толпа пройдет мимо.

Мертвых больше, чем живых…

Но и их мы тоже встречали. Например, большую семью – супруги и их трое детей-школьников. Они были из Белоруссии. Попасть собирались на полуостров, в надежде, что там что-то осталось и звали с собой нас. Но мы все же продолжили выбранный маршрут – рациональность объединения была сомнительной со всех точек зрения.

Мы бойцы, а они – нет. Ты же понимаешь, Наташа. Я понимала.

Еще была целая группа. Десяток человек. Хорошо, что умеющих держать оружие лишь половина, иначе мы вполне могли бы лишиться как минимум припасов и, как максимум, жизней. До сих пор я помнила этот леденящий душу ужас, когда мы ме-едленно расходились, держа друг друга на мушке.

Натыкались мы и на остатки укреплений. Целые кладбища боевой техники с зомби в военной форме. Как и почему они не справились?

Ну и несколько раз мы слышали крики. Но помочь уже не успевали. Оставалось только бороться с гнетущим чувством безысходности и двигаться дальше. Всегда двигаться.

Объезжать заваленные дороги, делать гигантские крюки, огибая крупные населенные пункты или же заезжать в них, когда нет иного выхода. Или когда нужно рисковать, чтоб добыть ресурсы.

Путь, который раньше бы мы проделали максимум за сутки-двое, длился уже недели.

Если все и везде действительно так, то еще немного, максимум пара лет, и мы привыкнем мерять землю лишь своими ногами, ну или в лучшем случае вернемся к гужевому транспорту. Если сумеем совладать с одичавшими животными, если сумеем научиться разводить их. Обрабатывать землю, выращивать на ней овощи, пшеницу. Но как быть с лекарствами, оружием? Ведь когда-нибудь иссякнут последние пули и последние таблетки, а произвести новые будет некому и негде.

Некому и негде. Как велико количество важнейших аспектов, к которым применимо это словосочетание.

- Не объехать, поэтому повнимательнее. Наташ, сядь назад. За рулем – я.

Именно так мы преодолевали каждый более-менее крупный населенный пункт, который предстояло проехать напрямик. Рустам за рулем, Костя на переднем пассажирском, а я – сзади.

Мы уже близко. Еще немного и будем на месте.

Подобные радужные мысли всегда заглушал набат – а что если там… И различные варианты того, что именно может нас ждать в Карпатах.

Мы въехали в еще один городок. В основном частный сектор. Естественно пустой. Забытый.

- Там что, человек? – нарушил напряженное молчание Костя. Рустам поехал чуть помедленнее. И действительно, вскоре мы убедились – миниатюрная сухонькая фигурка в цветастом халатике и белоснежном платочке на голове, замершая у одной из калиток принадлежит живой бабушке.

- Здравствуйте. Не бойтесь, мы Вас не обидим, - сразу как остановились и вышли, пообещала я. Наверно, доброжелательный тон не вязался с нашим внешним видом – оборванцы, вооруженные до зубов, но женщина перепуганной не выглядела.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Скорее всего.

- А я и не боюсь. Отбоялась уж свое. Откуда будете, детки?

- Из Киевской области.

- И как там?

Я стушевалась. Пожала плечами. Не хотелось ни расстраивать пожилую женщину, ни лгать.

- Ясно, не отвечай, дочка, - теплая сухая рука взяла мою, - ну заходите, путешественники.