Читаем без скачивания Тульский–Токарев. Том 2. Девяностые - Андрей Константинов

Ровно в 23.20 они выкатились в прямой эфир:

— Здравствуйте, дорогие радиослушатели. В прямом эфире еженедельная авторская программа «Нестандартные люди». У микрофона в студии Ленинградского Дома радио ваша постоянная ведущая Светлана Барышникова и наш сегодняшний гость — оперуполномоченный уголовного розыска, старший лейтенант милиции Артур Тульский. Тема нашего сегодняшнего разговора будет острой и, как и предполагает наша программа нестандартной… Поговорим о работе нашей милиции…

Что было дальше, Тульский помнил плохо. Светлана что-то спрашивала, он отвечал… Вроде — в тему, она даже засмеялась один раз… Потом звонили слушатели. Он с кем-то спорил и что-то горячо объяснял. Когда запустили песни про милицию, Света показала ему большой палец показала, что все идет отлично. Время пролетело неожиданно очень быстро, Артур даже удивился, когда Светка, растопырив пятерню, показала, что у них остается пять минут:

— Артур, скажите, а приходится ли вам в вашей работе сталкиваться с чем-то непонятным, непознанным. С мистически нераскрываемыми преступлениями?

Барышникова была настоящим журналистом и легко подвела его к той теме, о которой он говорил, хотя и не верила в нее сама.

— Мистика… В угрозыске мистики нет. Но — завелась тут у нас на Васильевском острове одна гнида, видимо, очень много о себе думающая…

— Очень интересно, только не говорите, что в интересах следствия нельзя разглашать…

— Почему нельзя — можно… Просто он не установлен пока.

— И какие же преступления он совершил?

— Это только по кодексу преступления… а… мерзость это… Он пытается ломать судьбы людей, действуя подчас чужими руками… Понимаете, когда гангстер в банке расстреливает полицейского, это, конечно, плохо, но это логично, это, если хотите, производственные отношения. А когда ни для чего душат женщину в парадной, это болезнь.

— И как же вы ее собираетесь лечить?

— Ну, как. Зайду однажды к нему в хату и скажу: рот закрой, с вещами на выход!

— А не самоуверенно ли?

— Увидим.

— А этот человек…

— Он не человек!

— А кто же он — монстр?

— Он душегуб и мразь!

— Преступник?

— Нет. Преступники — они работают. У них такая профессия — пусть плохая, и мы с ней боремся. А у этого… Он изображает из себя гения, хотя все проще — его, я думаю, женщины не любят. Вот он и мстит всему миру.

— Ой, какие вы страсти на ночь рассказываете. Мы напугаем наших радиослушателей!

— Ничего. Ленинградцы — люди крепкие. Да и этому упыренку недолго осталось на свободе бегать. Поверьте — у нас милиция, уголовный розыск, не так уж плохо работают. Встречать бы еще в обществе побольше понимания…

— Ну, что же, наше эфирное время подходит к концу, давайте пожелаем нашему сегодняшнему гостю удачи и успехов в его нелегком и таком нужном для всех нас деле…

…После эфира было многое. Возбужденная Светка хохотала и говорила, что все прошло отлично. Разумеется, Тульский поехал ее провожать до дому. Разумеется, зашел в квартиру. Ну и… В общем, они снова мешали нормально спать соседям. Изголодавшийся Артур (да еще на после-эфирном нервяке) как озверел, да и Светлана перестала быть деловой и строгой. Кстати, и костюмчик-то у нее не таким уж официальным при ближайшем рассмотрении оказался — дело в том, что Тульскому поначалу приспичило, чтобы стоя и именно в этом костюмчике… — очень эротичная, как выяснилось, одежка… Вот только стол они в комнате, в итоге, сломали, но Артур клятвенно обещал его починить… Они не спали всю ночь, но им и не хотелось спать. О том, что будет утром, Тульскому думать тоже не хотелось.

…А утром он тихой сапой прокрался к себе в кабинет и даже зачем-то начал себя осматривать. Странно устроен человек — сначала разговаривать разговоры на пятимиллионную аудиторию, а потом пытаться это скрыть — ну, где тут логика! Конечно же, о его выступлении к полудню уже знали все, кто можно, и кто нельзя — тоже. Во-первых, в дежурке слушали радио. Во-вторых, начальство уже тоже было в курсе, потому что в главке с утра случился переполох по этому поводу. Счастье еще, что эфир был прямой, и до полковников и генералов все доводилось только в виде искаженных пересказов. А пересказывали вот что — какой-то опер с Васильевского нагнал жути, рассказывал про непойманного маньяка, вообще вел себя в эфире развязно, не так, как подобает офицеру милиции. Правда, милицию и уголовный розыск защищал хорошо, особенно, когда им по телефону разные диссидентские додманы звонить стали… Но все равно — кто разрешил? Кто санкционировал?! Время-то какое на дворе — уже где-то в чем-то воля, но… многое еще было не принято… и до свободы было еще очень далеко. Впрочем, до нее — всегда далеко.

В общем, вставили пистон начальнику Василеостровского РУВД, он, соответственно — Токареву. Василий Павлович выдернул к себе Тульского (вычислилось все очень легко — все 16-е бегало на Артура смотреть, как на звезду, и даже из других отделений забегали), выслушал его невнятное объяснение, схватился за голову, наорал, но в оправданиях перед главковским начальством, конечно, выгораживал его — кричал, что необходимо популяризировать работу милиции и угрозыска. Выслушав объяснения Тульского насчет идеи провоцирования Невидимки, Токарев-старший пожал плечами, поскольку в силу прессы не очень верил — а вот начальников в ГУВД ему пришлось клятвенно заверять, что никаких непойманных маньяков на Васильевском острове нет, что это была такая метафора — такой способ привлечь внимание и заинтересовать… Из главка пообещали оргвыводы сделать позже, а начальнику ГУВД пришлось в тот же день тоже выступить на радио — по настоятельной рекомендации из обкома партии — и успокоить общественность, официально заявив, что никаких данных о действиях в Ленинграде маньяков и «серийщиков» не имеется. В общем, шуму было много.

Тульский испытал «сладкое бремя славы»: мало того что ему, как минимум, обещали строгий выговор так на нем еще и чуть ли не весь личный состав РУВД «чувство юмора оттачивал» — задразнили парня «поп-звездой», «властителем ночного эфира» и так далее и тому подобное. На вопросы же коллег о «маньяке» Артур, как заведенная кукла, отвечал, что, мол, просто хотел атмосферу всколыхнуть, ведущую попугать…

Во второй половине дня в 16-е заявился Артем — тоже уже все знавший и потому злой как черт. Между приятелями состоялся неприятный разговор. Тульский пытался объяснить, почему он ничего не сказал Токареву-младшему заранее. Артема его аргументация не устраивала. Артур боялся, что Токарев сейчас спросит его — ну как, мол, проводил Светочку домой после эфира? Но Артем сказал о другом.

— Знаешь, Артур, либо мы по Невидимке идем вместе — и тогда давай согласовывать друг с другом свои действия и идеи, либо… Дело даже не в том, как этот упыренок среагирует… Что, я — не прав?

— Прав, — согласился Тульский, которому крыть было действительно нечем, — но, Тем, может, этот Невидимка и не слышал ничего, а? Может, он только телевизор смотрит?

Токарев-младший сердито усмехнулся:

— А зачем же ты тогда в радиоэфире выступал?

Артем круто развернулся на каблуках и, уже выходя из кабинета, посоветовал:

— Воротничок застегни — а то засос видно!

И шваркнул дверью. Это была их первая размолвка.

…А молодой человек с неподвижными глазами и паутиной в душе радио-то как раз слушал. Он как раз телевизор не любил смотреть. Он часто сидел у окна в своей квартире, не зажигая света, и — в фоновом режиме — слушал радио. Так что Тульского он услышал. Услышал и разозлился, потому что кое в чем опер попал в «десятку». Был бы он казаком — взорвался бы и крикнул: «Ну мы его, суку, укоротим». Но этот человек обладал другим характером. Он не взорвался. Он сидел у окна и улыбался…

Токарев

…Цапнувшись с Тульским, Артем поехал на тренировку и уродовался там до тех пор, пока не затомило спину. Токарев действительно рассердился на приятеля — и дело было не только в Светке, хотя и в ней, конечно, тоже. Артем и раньше подмечал у Артура эту манеру — поставить перед фактом, навязать какую-то свою инициативу, свое желание, не интересуясь особо другим мнением. Токарев все понимал — да, конечно, издержки воспитания — но ведь не до такой же степени?! Ну и, плюс ко всему, у Артема свои тараканы в голове бегали — дескать, Тульский сотрудник, а он нет, его мнение, следовательно чисто совещательное… Это уже была, конечно, полная ерунда, и Артур, естественно, совсем так не думал, но Токареву нравилось иногда нянчиться со своей старой болью…

…Вечером еще и отец подлил масла в огонь, поиздевавшись над Тульским, но при этом заметив, что, в принципе, ход сделан интересный, а, главное, нестандартный.