Читаем без скачивания Воздушные головорезы - Александр Афанасьев

По длине и ширине плит полковник определил их толщину. Он понял, что этот аэродром способен принимать все типы самолетов, включая стратегические бомбардировщики.

Да, кто-то совсем недавно приводил его в порядок. Скорее всего, это делали не террористы.

Потом Хатим Рушди заметил, что в здании, которое стоит вдалеке, кто-то вставил пластиковые окна на всех этажах. Это уж точно не террористы. Им совершенно незачем было делать такое.

У ангаров, видневшихся вдали, были закрыты створки. Сами они отнюдь не выглядели заброшенными.

Поблизости стоял трактор. Отставной полковник обратил внимание на то, что он переоборудован для того, чтобы использоваться как тягач для тяжелых самолетов, и выглядит вполне рабочим.

Так кто же все это делал? Кому такое надо?

Египетский пилот не знал, что аэродром приводили в порядок украинцы за счет США. Согласно новой концепции, получившей неофициальное название «листья кувшинки», американцы брали курс на постепенное закрытие постоянных баз за рубежом, оставляли только самые важные из них. Теперь они предпочитали заключать секретные соглашения с теми или иными государствами, в том числе и бывшими сателлитами СССР. Правительства этих стран получали деньги и поддерживали нужные американцам объекты в надлежащем состоянии. В должный момент они пустят туда настоящих хозяев. Такие государства могут и не состоять в НАТО.

Вот такое соглашение заключили украинцы с американцами. Они обязались в случае необходимости пустить заокеанских друзей на свою землю, на те аэродромы, которые строили советские рабочие. Янки собирались использовать эти площадки в войне против русских.

Тех самых, с которыми украинцы прожили в одной стране триста с лишним лет. Русских, которые семьдесят лет назад, не раздумывая, отдали свои жизни, чтобы освободить Украину от фашистской чумы, от гитлеровских полчищ.

Тех самых, под флагами которых ходят сейчас украинские неонацисты. Для многих молодых украинцев гитлеровцы были освободителями. Или такими же оккупантами, как войска «Радяньского союза».

А сейчас аэродром использовался для проведения террористической акции против России.

Вот так!

Украина понад усе.

Террористы вышли из самолета последними, только после того как очистили салон от пассажиров. Они спустились на бетон по старенькому, не самоходному трапу и оказались в объятиях гораздо более многочисленной группы моджахедов. Эти борцы за веру принесли с собой тяжелое вооружение и готовы были продолжить полет.

– Братья! Хвала Аллаху, вы долетели.

– Иншалла.

– Аллах ведет нас прямой дорогой.

– Как я жалею, что не могу полететь с вами.

– У каждого свой путь джихада.

– Хвала Аллаху, следующий раз мы встретимся в раю.

– Да не оставит вас Всевышний.

– Аллаху акбар.

В это же самое время у стойки шасси происходил другой, куда более конкретный разговор, без лишних восхвалений Аллаха. Один из его участников прятал свое лицо под маской, второй не скрывал его. Это был один из террористов.

– Подан сигнал тревоги с вашего борта.

– Шайтан!..

– Мы блокировали его. Он дальше не пошел.

– Слава Аллаху. Русисты ни о чем не догадываются.

– Смотри, чтобы не было резких маневров. Русские могут что-то заподозрить и выслать истребители.

– Я не первый день живу на свете. До Москвы я буду в кабине.

– Так и сделай.

– Да, сэр. И еще…

– Что?

– Первый пилот. Его обязательно надо убить.

– Почему?

– Кажется, он опознал меня. Я охранял аэродром, на котором они тренировались. Он проходил курсы «Топ ган».

– Его нельзя убить. Он должен доставить вас в Москву. Потом ты можешь пристрелить этого типа. Как уходить, ты знаешь.

– Да, сэр. Знаю.

Самолет «Эрбас А330» сел на территории Украины, но система управления воздушным движением ничего не знала про это. В ней по неизвестным причинам внезапно произошел сбой.

Вскоре авиалайнер продолжил полет.

Так работает система

– А почему вы здесь сидите совсем один? – спросила Алиса, не желая вступать с ним в спор.

– Потому, что со мной здесь никого нет! – крикнул в ответ Шалтай-Болтай. – Ты думала, я не знаю, как ответить? Загадай мне еще что-нибудь!

– А вам не кажется, что внизу вам будет спокойнее? – снова спросила Алиса. Она совсем не собиралась загадывать Шалтаю загадки, просто она волновалась за этого чудака. – Стена такая тонкая!

– Ужасно легкие загадки ты загадываешь! – проворчал Шалтай. – К чему мне падать? Но даже если б я упал – что совершенно исключается, – но даже если б это вдруг случилось…

Тут он поджал губы с таким величественным и важным видом, что Алиса с трудом удержалась от смеха.

– Если б я все-таки упал, – продолжал Шалтай, – Король обещал мне… Ты, я вижу, побледнела. Немудрено! Этого ты не ожидала, да? Король обещал мне… Да, он так мне прямо и сказал, что он…

В тысяча девятьсот девяносто первом году мы думали, что все кончилось. Я был тогда совсем молодым да глупым, но все прекрасно помнил. Это чувство какого-то недоумения. Никто не мог понять, как мы жили все предыдущие годы и десятилетия, с кем враждовали и зачем. Мир стремительно освобождался из тисков страха, оставлял позади холодную войну и с удивлением узнавал, что, оказывается, можно просто жить. Без ракет, наведенных друг на друга, ненависти и страха, громогласной пропаганды. Просто жить.

А потом с этим у нас не сложилось. Просто жить мы так и не смогли.

Четверть века спустя у нас была и новая холодная война, и страх, и ненависть, и тайные тюрьмы, и война. В своей стране как в чужой. Война без линии фронта, тыла и флангов. Мы снова научились верить и ненавидеть.

Зачем я вам это говорю? Мне хочется, чтобы вы поняли, сколь глубока кроличья нора. Мы создаем тайные тюрьмы и системы слежения, именуемые СОРМ-1, СОРМ-2, СОРМ-3. Мы поднимаем в воздух беспилотники, организуем все новые и новые спецслужбы, которые действуют и в своей стране, и в чужих. Нам постоянно приходится защищать одних людей от нападений других. Мы это делаем для того, чтобы с нами ничего не случилось, не взорвалась бомба, не упал самолет, какие-то негодяи не открыли огонь в толпе. Не… не… не. И вот это самое «не» – пустота, отсутствие – обходится нам год от года все дороже. Мы теряем не только презренный металл, но и человеческие жизни.

Тайная тюрьма находилась в Подмосковье. Точное ее местонахождение я вам не раскрою, даже намекать не стану. Скажу лишь, что она не единственная. Это я знаю точно. Даже в Москве и Подмосковье есть и другие подобные учреждения.

Дело в том, что, по данным ФСБ, в Москве действуют восемьдесят семь нелегальных объединений и групп лиц, исповедующих радикальный ислам. В столице зафиксировано более двух тысяч человек, которые когда-либо лично участвовали в боевых действиях в составе незаконных вооруженных формирований исламской направленности.

Это значит, что тайные тюрьмы нам очень даже нужны.

Мы с Андреем Павловичем ехали туда в большом белом фургоне, в котором не было окон. Дверь закрывалась изнутри намертво. Грузовой отсек был отделен от водительского места наглухо, хотя в обычных машинах это не так. В ней были откидывающиеся кресла по бортам, прямо как в старом кинотеатре.

Еще я заметил, что рукоятки на крыше, за которые можно держаться, не пластиковые, а стальные. Они приварены не к кузову, а к жесткому стальному каркасу. Он гарантирует, что с людьми, находящимися внутри, все будет в порядке, даже если фургон, к примеру, перевернется.

Заметив мой интерес к этим самым рукояткам, наш сопровождающий, обычный с виду мужик, без оружия, подмигнул мне.

– Кто не был, тот будет, кто был – не забудет? – спросил я.

– Ага. Точно.

– Ехать долго еще?

Мужик пожал плечами.

– Не знаю, сколько кружиться будем. Инструкция!..

Часы и все средства связи мы сдали еще до этого.

На место фургон прибыл примерно через час. С виду это был логистический комплекс, самый обыкновенный, из быстровозводимых конструкций. Забор из бетонных плит, витки «егозы» поверху и едва заметные изоляторы системы «Кактус». Видеокамеры. Конечно, дорого, но все в пределах допустимого законом. Судя по шуму, где-то рядом проходит крупная автомагистраль. Похоже, это Третье транспортное кольцо.

– Куда?..

– Туда, в дверь.

Внутри нас встретили охранники, вооруженные служебными «Сайгами-2». У них, в отличие от гражданских образцов, белое цевье. На этом вся разница и заканчивается.

Андрей Павлович предъявил постоянное удостоверение сотрудника ФСБ РФ, а я – временное. Дело в том, что по штату я числюсь не в ФСБ, а во внешней разведке. У меня вообще нет никакого удостоверения. Ну, скажите, пожалуйста, кому я буду его предъявлять? Сотруднику контрразведки страны пребывания?