Читаем без скачивания Шах и мат - Анастасия Шец

– Но при этом мне было интересно, будет ли оно писать цветной водой!

Я немного расслабилась и засмеялась, прибавила шагу. Хотелось скорее увидеть речку, снова забраться на трубы, свесить ноги и беззаботно болтать ими в воздухе. Ребята поспешили за мной.

Постепенно деревья становились все реже, а скоро и вовсе сменились редким приземистым кустарником с какими-то белыми и темно-синими сморщенными старыми ягодами. Я в немом восхищении остановилась. Все осталось как прежде: влажные берега, уносимые водой листочки, полуразрушенные и наверняка уже не используемые трубы, у основания покрытые плесенью. Выглядели они непрочно, но я все равно двинулась вперед.

– Может, не надо? – скептично спросила Алена, но пошла следом.

Женя засмеялся и, крепко взяв ее за руку, потащил ко мне. А я времени даром не теряла и уже ловко забралась на трубы, уселась на самую середину и стала весело болтать ногами. Ко мне ненадолго вернулась легкость, и снова захотелось наслаждаться каждой секундой жизни. Свежий ветерок дул в лицо, волосы развевались. Я оперлась руками о трубы и закрыла глаза, подставляя лицо солнцу.

Алёна лезть к нам отказывалась, сказав, что эта труба не выдержит даже двоих. А в детстве-то мы и по пять, и по шесть человек сидели… Но она нашла другой выход – забралась на основание трубы и разлеглась, прикрывая глаза и пригреваясь в тепле.

– Ох, знаете, а хорошо тут!

– Знаем, – с усмешкой ответил Женя, усаживаясь рядом со мной. Я только засмеялась. – Одно из лучших местечек для релакса.

– Определенно…

Мы замолчали. Наконец не было никакого напряжения, ничего гнетущего – только приятное тепло, распространяющееся по телу, и невероятный позитив. Странный я человек – человек крайностей. От глубоких недр апатии и вершин параноидальных айсбергов до нежных солнечных ванн с приятной звукотерапией.

Я чувствовала, как расслабляется и уставшая голова, и каждая клеточка тела. Оно будто запасалось этим теплом, наслаждалось им. Пришла весна, птички поют – что может быть лучше, как говорится? Да и солнце – лучший антидепрессант.

Женя так расслаблен не был. Он явно о чем-то думал, не давая себе даже минутки отдыха. Вероятно, его что-то серьезно беспокоило.

– Насть, – тихо позвал он и повернулся ко мне. – Максим ничего тебе не говорил?

– Когда? – удивилась я, недовольная, что он нарушил такой чудный момент.

– Ну, там, на мосту… Это же был мелзавод?

– Угадал. – Я поджала губы и поняла, что они солоноватые.

– Вот там. Ничего?

– Не говорил. Просто про Лешу рассказывал. Ну… всякое там, что происходило за это время. – Я вздохнула и взглянула на Женьку. – Вот и зачем ты начал?

– Просто… Я задумался. Насть. У меня к тебе просьба.

– Какая? – Внутри все сжалось от странного предчувствия.

– Не воюй с ним. Не надо, ладно?

– Я не воюю с ним. Это он воюет со мной.

– Следуй течению. Не сопротивляйся. Все может кончиться как хорошо, так и плохо. Он хочет, чтобы ты гуляла с ними? Гуляй. Хочет, чтобы сидела постоянно дома? Лучше сиди. Мой тебе совет.

– Почему? Почему я должна пасовать? Я же… Как мне не защитить себя? Почему мне надо ему просто тупо повиноваться? Это же глупо.

– А ты сможешь защитить себя? – Женя внимательно на меня посмотрел. Я замолчала. – Вот то-то же. Ты не повинуешься. Ты поступаешь разумно, чтобы не пострадать.

– Но я не слабая.

– Нет, не слабая. Но он тебе не по силам. Я думаю, Максим уже придумал что-то… А Сашка с остальными ему помогут.

– Я не понимаю только одного. – Хмурое негодование наверняка отразились на моем лице. Мы оба напряглись.

– Чего же?

– Почему он так прицепился ко мне? Было и было. Прошло же уже. Я вернулась, да. Но Макс далеко не дурак и не мстительный психопат. Он мог бы отстать от меня. Так нет же, вцепился… В глотку, как акула какая-то. Хищник.

– Именно. – Женя неоднозначно кивнул. – Хищник, Насть. Когда-то… Когда ты… Когда мы заперли тебя в подвале той больнички, а потом ушли, все ребята разошлись по домам, а мы с ним пошли на шашлыки. И мы разговорились тогда… Я спросил, почему мы это сделали, я же знал, что тебе страшно там. Всегда это видел. – Я скривилась, будто он сейчас не просто говорил со мной, а собственноручно распарывал старые раны или прижигал кожу сигаретами. – Он знаешь что мне сказал? «Она клевая девчонка. Я испорчу ее жизнь». Я запомнил эти слова. Он еще говорил что-то о том, что не надо было так грандиозно промахиваться… А то, что его не пустили в спортивный колледж, стало апогеем конфликта.

– У меня нет выхода?

– Никакого.

Мы переглянулись и, как по команде, замолчали, думая каждый о своем. Я думала о том, как бы мне исправить ситуацию. Как втереться в доверие к учителям, чтобы всегда крутиться возле них. Как научиться избегать Максима и остальных. Это будет сложно – мы учимся в одном классе. Я думала, думала, думала… Я ненавижу думать. Это так сложно – пытаться понять то, чего не понимаешь абсолютно, разобраться во внутреннем мире и причинах поступков закрывшегося человека. Пытаться зарыться с головой в землю. Потому что переводиться в другой класс или в другую школу – дело непростое. Нежелательно, чтобы это касалось родителей. Исчезнуть. Сложно исчезать, когда ты есть, не так ли?

На другой стороне берега послышались шорохи, а затем – отчетливый топот. Вскоре удалось различить чеканный шаг нога в ногу и зычную строевую песню. За тонкими деревцами вдалеке замелькали движущиеся силуэты, похожие на темное облачко. Я приподнялась и вгляделась в лесистую даль.

– Что это там? Солдаты?

– Военные, – пояснил Женя, зевнул и откинул волосы назад. – Недавно же говорили… А-а-а, точно! Ты же не знаешь… В городе появилась военная часть, ее территория начинается в точности за рекой. Иногда они проводят учения, и тогда по всему городу ревут сирены. А еще они выступают на всех парадах, их часто показывают по местному ТВ… Вот и все.

Я пораженно вскинула брови. Ничего подобного раньше не было.

– Как-то это странно.

– Почему же? На ОБЖ нас пару раз водили туда. Это интересно. Да и там все так… Цивильненько. – Женька пожал плечами, а затем рывком поднялся и подал мне руку. – Пошли. Уже смеркается… – Я подняла взгляд на далекое небо, чуть более темное и волшебное. – А нам скоро на матч. – Женя на секунду замолчал, а затем громко закричал: – Алена! Поднимай свою ленивую задницу!

Алена, разнеженная и довольная, вяло зашевелилась и встала. Мы спустились