Читаем без скачивания Стылый ветер - Александр Быков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не думаю, что ты увидишь нечто решающее. Но что-то ты увидеть должна. Что-то, что тебе поможет, подскажет, как дальше быть.
Они сидели в комнате Ольги на жесткой, покрытой соломенным тюфяком кровати. Уно, оказывается, иногда курил кальян и возил его постоянно с собой. Он насыпал сушеной травы, запалил ее от лучины и, пару раз затянувшись, протянул Ольге.
— По крайней мере, попробуешь.
— Хорошо. Я что угодно готова попробовать, лишь бы вернуться домой. — Ольга решительно взяла в руки костяной мундштук.
— Так. Глубже вдыхай, дыши ровно. — Он негромко ударил рукоятью ножа по столу. Еще раз. Ритм был незамысловатый, но неотвратимо-уверенный. — Дыши. Еще. Забудь обо всем. Расслабься. Смотри прямо перед собой и вдыхай. Слушай. Ты вся — слух. Когда барабан замолчит, ты вернешься. Ритм. Задавай свой вопрос. Ты и есть этот ритм...
Ее взгляд, зацепившись за что-то на гладкой противоположной стене, замер. Кальян выпал из расслабленного рта. Уно продолжал выстукивать рукоятью ножа по столу. Он внимательно следил за ее руками, лицом. Всегда интересно — что человек увидит, если осмелится, сможет заглянуть себе в душу и дальше, туда — в запредельное.
«Маленькая трещинка на беленой стене. Трещина, так похожая на ущелье в горах. Она все больше и больше» — думала Ольга. — Внутри ущелья течет ручеек, или нет — речка. С грохотом, пенясь, несет она воды по каменистому дну. Скалы известняка и гранита до самого неба. И я черной точкой иду по тропинке над ревущей водой. Иду и догоняю ту, другую, черноволосую, которая бежит впереди. Ветер, холодный ветер в спину. Он разбрасывает распущенные волосы, задирает белое платье. Бегущая испуганно оглядывается — у нее очень знакомое лицо.
— Постой!
Еще раз оглянулась. Голубые глаза, полные губы, почти ангельское личико — это же мое лицо!..
— Мария?..
— Что тебе надо? Что вы все от меня хотите? — безумие и страх до краев наполняют огромные голубые глаза. Страх...
— Я могу тебе чем-то помочь?.. Мария! Почему ты смотришь мимо меня? — Но в ее глазах страх уже перерос в ужас. Она вцепилась мне в плечи и, словно парализованная невыносимой болью, смотрит куда-то мимо. Губы ее беззвучно шевелятся, пытаясь сказать, крикнуть... какое-то имя? проклятие?»
— Мария! Мария, очнись! — Губы... Это губы Ахмета. Он чем-то напуган?.. Нет, уже все нормально. Улыбается.
— Аллах акбар! — облегченно вздохнул Уно и опустил руки, сжимавшие до этого, словно тиски, ее плечи. — Я уже боялся, что ты не вернешься... Бледная вся. Я прекратил выстукивать ритм, когда ты так побледнела. Испугалась чего-то?
«Свежий ветер дует из распахнутого окна. Лицо почему-то мокрое. Ну да, он старался вытащить меня из транса. Зачем? Я же только-только подошла к разгадке», — пронеслось в голове.
— Кого ты там видела?
— Себя... Нет, Марию, ту девушку, которая... жила в этом теле раньше.
— Хм. И правда, если он вселил тебя в это тело, то ты не Мария. Дома у тебя было свое имя... Какое?
— Ольга.
— Оль-га, — он словно попробовал незнакомое слово на вкус. — Странное имя. Нездешнее.
— Естественно. Там, дома, все иначе, чем здесь... Ахмет, я хочу сейчас же повторить этот опыт с кальяном.
— И не думай. Ты совсем бледная. Эту траву нельзя часто курить. Привыкнешь. И потом — ты ушла слишком далеко. Еще чуть-чуть, и у тебя бы сердце остановилось. Ты что, правда нашла там дорогу домой? Хотела сама по ней...
— Нет. Но я говорила с Марией.
— Что она сказала тебе?
— Ничего. Она ничего не успела сказать. Только остекленевший ужас в глазах — она кого-то очень боится. Потом ты прервал меня... Пусть даже я не найду дороги домой. Мне надо с ней поговорить, разузнать, как Цебеш это сделал. Сама я не помню, но, быть может, Мария... Ну же, Ахмет, зажигай опять свою трубку, — Ольга уже требовала, а не просила.
— Подожди. Так сразу нельзя. Хоть какой-нибудь перерыв... Иначе ты просто надорвешь свою душу. Отвлекись. Расскажи мне о чем-нибудь... Там, в будущем, как это будет?
— Что именно?
— Ну, например, чем кончится эта война? Кто победит?
— Не знаю. Я живу... жила почти на четыреста лет позже. Для нас все ваши страсти — далекая история, которой почти никто не забивает себе голову... Мир совершенно изменится. О вашем, семнадцатом веке напишут множество книг. Одно время я зачитывалась этими приключенческими романами, даже мечтала сама пережить нечто похожее. Роковая любовь, кружева, пистолеты и шпаги. Если бы я знала, как непохожа ваша жизнь на то, о чем пишут в книжках. Здесь все такое... настоящее — страх, горе, боль, усталость... Не знаю, как объяснить тебе, ты к этому привык, а для меня ваш мир слишком... слишком настоящий. Там мы живем как цветы в оранжерее. И вдруг я попала в дикий лес. Необходимость каждый день месить ногами в деревянных башмаках дорожную грязь ради того, чтобы попасть из одной деревушки в другую... Эти ваши, вытрясающие душу на долгих дорогах, телеги. Грязь. Невозможная грязь и каждодневное напряжение сил, чтобы просто остаться в живых. Смерть стоит у каждого за спиной. Наверное, поэтому у вас все в полную силу, как в последний раз. Разбойники, солдаты, инквизиция — кто угодно может схватить, убить. И надо всегда быть готовым убегать... или самому убивать. Все это грубо, зримо, не понарошку... Там, у себя, мы привыкли видеть мир по телевизору или с книжных, газетных страниц. Только окунувшись в вашу теперешнюю дикость и неустроенность, я начала по-настоящему ценить автомашины, горячий душ, телефон, электрический свет... Ты и слов-то таких, наверное, не знаешь.
— Не знаю. Но ты говори. Мне все равно интересно. И потом, надо же тебе кому-то излить свою душу.
— Да. Я просто не представляю, как мне здесь дальше прожить... Даже колдовство у вас настоящее. Цебеш, представь себе, хочет вырастить сказочное чудовище, василиска, и подчинить его себе с моей помощью. Все твердит про яйцо, снесенное черным петухом... Такое здесь что, возможно?
— Ничего подобного раньше не слышал. Некоторые маги умеют видеть то, что находится от них за много дней пути... Говорят, так можно увидеть даже грядущее или поговорить с другим магом.
— Обыкновенный телефон. Или скрытая камера и передатчик телесигнала — чтобы видеть то, что не видно простым взглядом... В нашем мире многие технические средства действуют словно сказочные. Но нет настоящего, дремучего волшебства, со вселением душ, с богом и дьяволом, которые здесь, как и смерть, у каждого стоят за спиной. Порой у меня просто мурашки по коже... У нас вместо магии самолеты, машины, компьютеры и связь через спутник.
— Что за жуткая смесь словенского и испорченной латыни! — Уно недовольно потряс головой. — Но ты говори, рассказывай подробней и нормальными, простыми словами... Как ты там жила? Чем занималась? Я так и думал, что за четыреста лет эти сумасшедшие итальянские механики, вроде Галилея и Леонардо, изобретут какое-нибудь невероятное чудо, например металлических птиц или часы размером с ноготь мизинца... Говори, а я пока опять набью трубку.