Читаем без скачивания Бегство из гетто: Заметки по поводу рукописи, оставленной в ОВИРе - Борис Кравцов

„Мы удивляемся, что в среде евреев из России развилась йерида (буквально — спуск, то есть бегство из Израиля. — Б. К.) и нешира (от слова „ношрим“, „прямик“, то есть человек, выезжающий из СССР по израильскому вызову в любую страну, кроме Израиля. — Б. К.). Но это легко объяснить, если понять, что такое потребительство и кто такие потребители… Все места у кормушки заняты…“

Ну а Шполянский, где и как он нашел свой „кусок пирога“, свою кормушку?

В. ШПОЛЯНСКИЙ:

„…Калейдоскоп желаний и представлений об их осуществлении каждый раз являет новые картинки, и у каждого картинки свои. В погоне за „своими картинками“ я побывал в странах трех континентов, был прямым участником или свидетелем многих сложных процессов, происходивших как в душах отдельных людей, так и в целых обществах.

Я „не пропал“ и при желании жить на Западе и дальше не пропал бы, но в этом не столько элемент везения (хотя наличествует и он), сколько осуществления мной идеи индивидуальной независимости, вытекающей из моих возможностей…

Мне везло в тех случаях, когда я был готов продать свой труд или опыт — касалось ли это спроса на идеологию, труд реконструктора или редактора, — я всегда находил спрос на свои предложения и именно тогда, когда это нужно было мне“.

Обратите внимание на эту фразу, я ее специально подчеркнул, и мы еще вернемся к ней.

В. ШПОЛЯНСКИЙ:

„Я встречал и даже инструктировал некоторых эмиссаров (речь идет о сионистских провокаторах, засылаемых в СССР под видом туристов. — Б. К.), а затем, будучи в США в нескольких крупных сионистских организациях, наблюдал за многими процессами — от вербовки добровольцев (для засылки в СССР. — Б. К.) до их отчетов по возвращении домой.

В Тель-Авиве, где-то в середине 1975 года, я волею случая (и некоторых необходимостей) познакомился с известным сионистским деятелем из США, с делами которого и связаны два последующих года моей жизни.

К этому времени я получил представление о многих явлениях, большая часть которых не могла не оттолкнуть своей неприглядностью — социальной и нравственной. Речь идет о том, зачем государству Израиль нужны иммигранты и какая судьба постигнет их — поколение за поколением. Мои впечатления носили еще слишком общий характер, не начни я путь в США и не имей возможности еще в Израиле и в США столкнуться с целым рядом несообразностей, которые на поверку оказались откровенной подлостью, свидетельствующей об очень многом.

В США меня встречал президент „независимой“ сионистской организации „Ал Тидом“ мистер Гарри Бронштейн. Его интерес ко мне не был ни случаен, ни бескорыстен. По его замыслу я должен был принимать участие в нескольких крупных антисоветских акциях, выставках, митингах, встречах. За подобный „прокат“ ему полагалось 50 процентов чистого дохода.

С учетом и идеологических и материальных выгод, мое пребывание в США было обставлено достаточно широко — обо мне писали в газетах, возили по общинам.

И где бы я ни бывал все это время, я встречался либо с теми, кто заправляет машиной прибыли или служит ее интересам, либо с жертвами деятельности этой машины, самыми несчастными из которых оказывались недавние выходцы из СССР.

В самом начале, когда я только начал встречаться с деятелями различных сионистских организаций, с одной стороны, и работниками радио „Свобода“ или „Голос Америки“, членами НТС или монархистами — с другой, я с каждым говорил „о своем“, имея в виду, что они работают „каждый за себя и на себя“.

Но когда стала обнаруживаться глубокая и постоянная связь несопоставимых, морально несопоставимых явлений, когда я начал видеть альянс сионистов и украинских националистов, власовцев из РОА и жертв нацистских концлагерей, редактора просионистской газеты и редактора монархического журнала, когда передо мной обнажилась грязная кухня единого антисоветского, нет, не только антисоветского, а античеловеческого объединения, я начал спрашивать себя: а не слишком ли много сил поставлено сегодня против тех, кто еще в СССР, но кого хотят выманить сюда и обречь на небытие?..“

Итак „не пропал“, нашел свое „место под солнцем“. Работодателем, проявившим спрос на идеологию, оказалась в числе прочих и „Ал Тидом“ (в переводе с иврита — „не молчи“), махровая сионистская организация со штаб-квартирой в Нью-Йорке. Ее подлинное лицо хорошо известно, об этом уже не раз писалось в советской печати. Но „объективности ради“ предоставим слово другой стороне — израильскому еженедельнику „Оплот“, опубликовавшему большое интервью своего редактора с „доктором-психологом“ Гарри Бронштейном, он же рав Цви Бронштейн, бывший раввин, бывший „один из ведущих специалистов по „брит-милла“ (обрезанию)“, он же представитель израильской торговой фирмы в США, а на „общественных началах“ — президент „независимой“ организации „Ал Тидом“, „с неистощимой энергией и юношеским задором безраздельно отдающий себя борьбе за репатриацию советских евреев“.

Правда, не совсем понятно, какое отношение имеет обрезание к психологии, доктором которой числится г-н Бронштейн, но об одном обстоятельстве его бывшая профессия мне напомнила.

В Израиле, как известно, немало было полемики и споров по поводу того, кого считать евреем. В том же, кого считать неевреем, особенно когда речь идет о мужчинах, сомнений ни у кого не было. В этой связи не могу не привести два свидетельства, опубликованные в печати.

Из раздела объявлений газеты „Наша страна“ (на русском языке):

„ОЧЕНЬ ВАЖНОЕ ОБЪЯВЛЕНИЕ для олим из Советского Союза. ВСЕМ МУЖЧИНАМ, которые не проделали „брит-милла“ (обрезание) у себя или своих сыновей (независимо от возраста), обратиться к нам. Операция производится БЕСПЛАТНО. Мы обязуемся СОХРАНИТЬ ТАЙНУ. Пишите по адресу…“

Из рассказа одного из израильских граждан, опубликованного в еженедельнике партии Мапам „Однова“ (на польском языке):

„Меня пригласили в отдельную комнату. Приказали снять брюки. Начался осмотр — тщательный, всесторонний. Мучительную тишину наконец прерывают слова: „Точно, еврей!“ Где и когда это происходит? В Варшаве? В Лодзи? В 1941-м? 1942-м? 1943-м?.. Нет, в Израиле, в 1960 году. Дело происходит в Тель-Авиве, на улице Явне, в помещении почтенной организации, носящей название „Суд раввинов“. Когда? Как уже сказано, в 1960 году от рождения Христова… В моей жизни мне два раза снимали брюки для удостоверения принадлежности к избранному народу: один раз в гетто, перед отправкой в Освенцим, второй — здесь, в еврейском государстве…“

Однако обратимся к интервью раза Бронштейна. „…Мы решили оказать евреям из СССР практическую помощь. Она заключалась в направлении „шли-хим“ (посланцев) в Россию для установления контактов с советскими евреями, в отправке посылок активистам алии, в организации для них разъяснительного материала сионистского характера. Нас поддержали, в основном, религиозные круги, движение „Херут“ и „Лига защиты евреев“. Борьбу мы ведем легальными способами, но иногда, как бы это правильнее сказать, и не совсем легальными… Наша главная цель — привести как можно больше евреев в еврейское государство…“

Ну что сказать по поводу „откровенности“ этого раввина, которого в 1967 году выдворили из СССР, закрыв для него границы нашей страны? „Борец“ за выезд советских евреев в Израиль, сам он живет в США, движение „Херут“, которое его поддержало, — это крайне правый блок, который привел в кресло премьер-министра террориста М. Бегина, ну а о „Лиге защиты евреев“ и ее фюрере Кахане сама израильская пресса писала: „фашисты“. Вот на „паях“ с таким деятелем и „сотрудничал“ два года Шполянский. Все просто, на деловой коммерческой основе: Шполянский продавал „идеологию“ — „свидетельства очевидца“ о „страданиях“ советских евреев. Бронштейн „организовывал“ митинги и собрания, а доход пополам — пятьдесят процентов на пятьдесят… Не считая „политических дивидендов“ — ведь, как известно, ничто так высоко не ценится на идеологическом рынке империализма, особенно американского, как антисоветизм.

В. ШПОЛЯНСКИЙ:

„…Я продолжал привычные дела (?!), работая на „Ал Тидом“, радио, газеты, участвовал в „маршах солидарности“, инструктировал эмиссаров, засылаемых в СССР. После короткого пребывания в Израиле опять вернулся в США и пробыл там еще полный год, работая уже преимущественно „на себя“ — в качестве специалиста по реставрации и отделке особняков.

Я бывал на различных радиостанциях и в редакциях газет и журналов, в сионистских и других антисоветских организациях. Я встречал тех, кто управляет гигантскими механизмами тотальной лжи, много времени проводил среди тех, кто осуществляет практическую часть работы этих механизмов.

Тот активный образ жизни, который я вел в поисках „места под солнцем“, давал мне возможность увидеть, узнать и опознать многие приметы того, что называют лицом „свободного мира“. Создатели лжи и ее жертвы, альянс бывших нацистов с их вчерашними жертвами, студенты-практиканты, оказывающиеся штатными работниками разведорганов, и многое-многое другое с калейдоскопической быстротой сменяли друг друга и давали поводы для широких размышлений и обобщений. И все это время я вновь и вновь возвращался к мыслям о том, что мы делаем и так ли это нужно нам самим и, особенно, детям, а сентенции о „будущем детей“ я слышал частенько — так же часто, как мог видеть и какими эти дети растут и каковы их возможности в „новом мире“ — Израиле или США, в Араде или Нагарии, Брайтон-Биче или Лос-Анджелесе…