Читаем без скачивания За номером 600 - Николай Костин

- Товарищ старший лейтенант, нам не по пути?

Старший лейтенант какое-то мгновение недоуменно смотрел на Героя Советского Союза, а потом кинулся к нему с криком:

- Товарищ майор... Александр Андреевич... Какими ветрами?

Военные, на удивление прохожим, крепко, по-братски обнялись и расцеловались. Постояли немного и, весело переговариваясь, пошли по улице Горького, по направлению к Кремлю.

Нет, не напрасно Носов хлопотал за Черяпкина перед командиром авиаполка. Он окончил военное училище и успел повоевать на территории Польши и Германии. Летал на военно-транспортных самолетах.

С декабря 1941 года механиком самолета у Александра Носова был Петр Максимец, а с 1944 года и до окончания войны - Борис Бадаев. Первоклассные специалисты. Летчик верил им, как самому себе. Полагался на них в любом вопросе. Знал - не подведут. Пожалуй, ни в одном роде войск не было на фронте такого тесного духовного контакта между людьми, как в авиации. Механик самолета и летчик. Их немыслимо отделить одного от другого. И хотя один постоянно оставался на земле, а другой большей частью находился в воздухе - они делали сугубо общее дело, которое их объединяло, - громили врага, защищали Родину.

Когда бы командир звена ни приходил на самолетную стоянку, авиационный механик все что-то колдовал у машины. Подвинчивал гайки, контрил их шплинтами, закреплял шарниры. Ни один зазор не оставался на самолете без догляда. Добирался до самых дальних закутков в фюзеляже. Особое внимание механик уделял мотору. Готовил его к запуску, приговаривал:

- Дитя любит ласку, а мотор смазку.

- Сержант Максимец, - говорил Александр Андреевич, - идите на обед. Опоздаете - до ужина "загорать" голодным будете.

Максимец только благодушно улыбался и отшучивался:

- Не следи за гудком, а следи за станком. Без хорошего труда не будет и доброго плода.

На самом деле, подготовка авиационной техники требовала титанического усердия. В самолете каждый проводок, каждый рычажок, каждая заклепка несут свою определенную нагрузку. Здесь нет мелочей. Здесь все важно, все взаимосвязано.

Техники и механики знали, что любая их оплошность при подготовке машины к боевому вылету может стоить экипажу жизни. Трудились авиаспециалисты не за страх, а за совесть. Уходили с аэродрома затемно. Приходили на самолетную стоянку чуть свет. Словом, работали без выходных. И не было для них большей радости, чем благополучное возвращение самолета на свой аэродром.

Если ты воевал в пехоте и в твоем автомате кончился диск, ты мог вставить запасной. Если не оказывалось патронов, ты мог их позаимствовать у товарища. В воздушном бою, если ты израсходовал боеприпасы, их не пополнишь и не попросишь у товарищей. Если же случался отказ оружия, оно не заменялось. Победа в воздухе ковалась на земле. Как и от летчика, она в не меньшей степени зависела от авиационных специалистов...

Лейтенант Александр Носов ревностно выполнял обязанности командира звена. Со времени его назначения на эту хлопотливую должность он как-то внутренне подтянулся и внешне возмужал. Теперь его одолевали заботы не только за себя, за свой экипаж, за всю самолетную стоянку... В его подчинении оказалось целое подразделение - авиационное звено. Самая малая ячейка большой полковой семьи. Малая по названию и количеству людей, но значительная по боевой сути. По боевому назначению.

Командир звена являлся ключевой фигурой в эскадрилье. Теперь Носова одолевали вопросы: как он сам летает? Как летают его подчиненные? Что сделал сегодня? Что надо сделать завтра? Сделал хорошо? Почему не вышло отлично? Ошибся? Причина ошибки? Уроки. Выводы. Не повторять дважды одни и те же ошибки ни на земле, ни в воздухе.

Раньше, вернувшись из полета, Носов падал на койку и сразу засыпал. Теперь долго не мог уснуть, ворочался с боку на бок. Думал. И столько сил порою уходило на эти послеполетные раздумья!

Во фронтовом дневнике Героя Советского Союза гвардии подполковника в отставке А. А. Носова об этих днях сохранились две записи: "1. XI. 41 г. Четверкой штурмовиков рассеяли батальон противника. Нагнали на гитлеровцев страху. Поддержали контратаку наших подразделений, освобождавших Залучье".

"27. XI. 41 г. Произвели двухкратную штурмовку вражеских позиций на переднем крае. Помогли нашей пехоте захватить деревню Бураково".

Деревня Бураково стояла на высоком берегу озера Велье. На полетных картах значилась высотой 240,6. Наша пехота наступала на высоту по льду озера. По колено в снегу. Гитлеровцы отчаянно сопротивлялись. Штурмовики делали на высоту один заход за другим. Не давали фашистам передышки. Бомбили окопы. Уничтожали "эрэсами" пулеметные гнезда. Блокировали доты и дзоты.

Нередко летчикам приходилось за один короткий зимний день делать по три-четыре боевых вылета. Прилетят они на аэродром. Зарулят на стоянку. Нервы у каждого как натянутая струна. В голове еще не угасли отзвуки боя, а к самолету подходил командир эскадрильи и спрашивал:

- Устал, Носов?

- Не то слово, - отвечал командир звена.

- Надо сделать еще полет. Разведка обнаружила мехколонну...

Носов кивал головой. Оружейники быстро подвешивали бомбы, реактивные снаряды, набивали новыми лентами патронные ящики. Носов поднимался в воздух и брал заданный курс.

Бомбовые и штурмовые удары по вражеским аэродромам и танкам, по обозам и переправам, по железнодорожным станциям и переднему краю. В каждом полете, в каждой боевой атаке - стремление одержать верх над противником. А это рождало упорство и мастерство. Носов стал асом, гордостью штурмовой авиации Северо-Западного фронта. После того как в 288-м штурмовом авиаполку побыла делегация свердловчан, летчики-фронтовики в январе 1942 года писали в газете "Уральский рабочий": "Приезд в наш полк делегации свердловчан является замечательной демонстрацией несокрушимости единства фронта и тыла. У нас с вами одна цель, одна задача: истребить оккупантов всех до единого... Мы уже уничтожили более 200 вражеских самолетов. Были дни, когда гитлеровцы после нашей штурмовой работы за один день недосчитывали сразу по 40 самолетов. Мы истребили, по самым минимальным подсчетам, до 10 тысяч немецких солдат и офицеров, уничтожили более 250 танков, свыше 700 автомобилей и бронемашин, более 100 полевых и зенитных орудий.

Сокрушительные удары по боевой технике и живой силе врага наносит наш сокол-штурмовик Александр Носов, самый молодой в коллективе. Он успел совершить 60 боевых штурмовок и уничтожить 10 вражеских самолетов, более сотни автомашин с живой силой и техникой противника, 15 полевых орудий".

В письме свердловчанам летчики-фронтовики сообщали, что молодой коммунист Александр Носов не знает страха, сражается с немецко-фашистскими оккупантами до последнего патрона, пока в баках машины остается хоть капля горючего.