Читаем без скачивания Ричард Длинные Руки — ландесфюрст - Гай Орловский

— Псы Войны! — прокричала она, дрожа всем телом. — Их могут вызвать только очень сильные колдуны!.. И копить мощь на такое черное дело нужно годами!

— Значит, того стоило, — сказал я и, посмотрев на нее, уточнил, — с точки зрения этих идиотов.

Она стояла бледная и с прижатыми к груди руками.

— Значит, — прошептали ее губы, — они сумели привлечь на свою сторону самого Керенгеля. Это самый могучий маг… Нам не уйти.

— А вот и неправда, — ответил я жизнерадостно. — Я от бабушки ушел…

Вдали послышался грозный гул. В том же месте, откуда выскочили эти два пса-нежити, напролом выметнулись всадники в дорогих доспехах, с пышными султанами и на покрытых богатыми попонами конях.

Я насчитал двенадцать человек, все выглядят очень даже серьезными и озабоченными. Завидев нас, они начали сдерживать коней — хороший знак, прямую атаку двенадцати рыцарей мы вряд ли выдержим.

— Бобик, — сказал я, — охраняй вот ее. Разрешаю убивать.

Бобик замахал хвостом, кровавый огонь в глазах разгорелся так, что зловещий отсвет пал и на морду.

Всадники с галопа перешли на рысь, а с нее на шаг, приблизились на такое расстояние, чтобы успеть закрыться щитами, если попробую ссаживать с помощью стрельбы.

Передний прокричал:

— Кто бы ты ни был, мы приветствуем тебя, сумевшего остановить наших Псов Ночи!.. Я — сэр Агинарк, глава королевский охраны. А это мои люди.

— Ричард, — назвался я, — странствующий рыцарь, который ищет смысл жизни и свое место в ней.

Агинарк крикнул:

— У тебя должно быть могучее средство от нежити?

— Есть, — скромно сказал я. — Я сам это средство.

Он коротко хохотнул.

— Хорошо сказано. А теперь о деле. Мы преследуем эту женщину, она выкрала нечто важное из королевского дворца. Она принадлежит нам.

Я перевел взгляд на леди Ротильду.

— Так вот в чем дело? — протянул я озадаченно. — А я смотрю, в той картине, что вы нарисовали, многое не сходится…

Она сказала отчаянным голосом:

— И что? Да, я соврала. Но эта вещь принадлежит мне!

Всадник возразил спокойно:

— Эта вещь принадлежала королю Гергенту Великому.

— Это был муж! — воскликнула она. — Теперь принадлежит мне!

Всадник покачал головой:

— Нет.

— Это достояние королевской семьи!

Он отрубил тверже:

— Это достояние королевства.

— Я — королева!

— Уже нет, — ответил всадник и обратил взгляд на меня. — Кто бы вы ни были, отважный герой, но правда и право на нашей стороне. К тому же нас двенадцать, с оружием обращаться умеем. За лук вы схватиться, конечно, успеете, но больше двух выстрелов сделать не дадим, как вы понимаете. Все мы тверды в желании вернуть сокровище в королевскую казну. Даже если убьете кого-то из нас, да хоть половину, остальные зарубят вас…

Я сказал медленно:

— Последний довод особенно… убедителен. Хорошо, передаю эту весьма обременительную ношу вам. Бобик, ко мне! У нас своих дел невпроворот.

Конечно, мне бы в самом деле ехать, дел невпроворот, но я политик только на словах да в громадье планов, а на самом деле весь из себя оскорбленная на глазах женщины ранимая сущность, прям поэт трепетный и легкокрылый…

Проскакал милю на случай, если за мной следят каким-то образом, затем вернулся по их следу, понял, в каком направлении движутся, что не такая уж и задача, послал Зайчика по взгорью и вскоре увидел весь их отряд внизу в долине.

Так и есть, руки Ротильды свободны, однако длинный повод ее коня привязан к седлу едущего впереди всадника. Более того, ее ноги, как я заметил с изумлением, связаны прочной веревкой друг с другом под конским брюхом. Едет она гордо, ни на кого не смотрит, да с нею и не заговаривают, их дело привезти ее обратно и получить награду.

— Не спеши, — шепнул я Бобику. — Ищи место для засады…

К моему удивлению, он посмотрел серьезно и помчался вперед по гребню. Зайчик понял и ринулся за ним.

Этот псяка в самом деле отыскал удобное местечко: долина сужается, много свалившихся камней затрудняет дорогу, а в мою сторону есть узкая тропка между отвесными скалами.

Я спешился, огляделся. Зайчик сразу отошел на задний план, выбил копытом что-то вкусное из валуна и начал с хрустом грызть.

Я потрепал Бобика по лобастой башке.

— Да ты умница, — сказал я потрясенно, — я не знал, что такой хитрый… Может быть, ты и кофе делать умеешь?

Он хитро улыбнулся, лизнул мне руку и лег на камни. Я приготовил лук, а вдали уже послышался приближающийся стук копыт.

Они едут в том же порядке: впереди рослый воин с красивым жестоким лицом, в кольчуге, с плеч ниспадает красный плащ, что накрывает идущую от седла веревку, за ним движется конь с Ротильдой, а следом остальные одиннадцать воинов.

Если раньше ехали компактной группой и весело переговаривались, то теперь им прошлось вытянуться по одному, я прицелился в переднего и ждал, когда тот приблизится к рассчитанному месту.

Он словно ощутил опасность, начал быстро зыркать по сторонам, затем взял привязанный к седлу шлем и напялил на голову, даже забрало опустил.

Я вздохнул, быстро натянул тетиву, поймал цель и спустил стрелу. Воин, как мне показалось, успел ее заметить в последний миг, но отшатнуться не сумел, она ударила его сбоку в шею и вышла с другой стороны.

Он захрипел и начал клониться на конскую гриву.

Я поднялся и прокричал во весь голос:

— Ротильда!.. Ко мне!

Бобик заворчал и посмотрел на меня с упреком.

— Не ревнуй, — сказал я. — Женщина! Мы скоро от нее избавимся.

Ротильда пустила коня вперед, поравнялась с ведущим. Я успел увидеть, как она дотянулась до его пояса и выхватила оттуда нож, дальше я за нею не следил, стрелы идут веером в безумцев, что стараются атаковать, перепрыгивая через упавших людей и коней.

Ротильда наконец перепилила конский повод и повернула коня в сторону этой узой расщелины.

— Молодец, — прошептал я с облегчением, — догадалась… Бобик, не ворчи, ты все равно умнее.

Глава 10

За Ротильдой погнались несколько человек, к ней уже протянулись руки, но одному стрела угодила в голову, другому в грудь, третий влетел за женщиной в щель, он то мне и нужен: стрела попала ему в шею, он начал падать, потянул повод, и они с конем грохнулись оземь, загородив узкую тропку.

Конь с Ротильдой вылетел из расщелины на мою сторону, глаза у обоих перепуганные, она закричала восторженно:

— Я знала, я знала!

— Теперь не отставать! — велел я.

С длинного пологого холма мчаться легко и красиво, ее конь в самом деле не отставал в простом галопе, и мы ушли довольно далеко, прежде чем она перестала оборачиваться.