Читаем без скачивания Тайна Пристройки 3 - Колин Декстер

— Сожалею.

— Извините, сэр?

— Сказал, что сожалею. Это все. Должно быть, я сам пропустил эти проклятые очки! А есть и еще нечто, что я хотел бы вам сказать. Вы хорошо поработали! Не удивительно, что иногда я считаю, как мне повезло, что вы со мной, мой старый приятель.

Льюис выглядел счастливым, когда, продиктовав Морсу адрес Смитов, положил трубку, поблагодарил про себя окулиста и вернулся прямиком в Оксфорд. Вдвоем с Морсом они договорились не пытаться встретиться с загадочным семейством до завтрашнего дня. Льюис был доволен этим, так как чувствовал себя действительно очень уставшим.

Миссис Льюис видела, как был счастлив ее супруг, когда вернулся домой в 21:00. Она приготовила ему яйца и жареный картофель и в очередной раз подивилась, какое благотворное влияние иногда оказывает инспектор Морс на человека, за которого она вышла замуж. И сама она тоже была счастлива; она всегда чувствовала себя так, когда он был счастлив.

После телефонного разговора с Льюисом, Морс решил, что мог бы остаться на ночь в Лондоне, а утром сделать остановку в Рединге по пути в Оксфорд. Он подошел к рецепции (там была та же служащая!) и в третий раз любезно спросил ее, не сможет ли она предложить ему одноместный номер на ночь. Это она была в состоянии сделать, так как были отказавшиеся. Морс заполнил бланк на имя мистера Филлипа Палмера, ирландца, и подал его обратно служащей. Когда она давала ему ключи, в ее глазах он прочел непонимание. Морс наклонился и тихо ей сказал:

— Только еще одно, мисс. Если случайно объявится главный инспектор Морс, пожалуйста, сразу же пошлите его ко мне, хорошо?

Девушка, теперь уже окончательно сбитая с толку, смотрела на него глазами, в которых читалось, что или он совсем сошел с ума или же она. И когда он направился к главной лестнице, она подумала, не позвонить ли управляющему и не проинформировать ли его о своих подозрениях, возможно, только что она дала номер террористу из ИРА[16]. Но передумала. Если он и принес бомбу, она наверняка не могла быть в чемодане, так как чемодана у него не было, и вообще он был без багажа. В сущности — по всему было видно, что у него не было даже зубной щетки.

Девятнадцатая глава

2го/Зго января, ночь

Ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность.

Вся эта история набирала скорость как-то сама собой. Для Маргарет Бауман — это как если бы она вела машину с поврежденными тормозами по крутому склону — единственным выходом было каким-то образом справиться с набирающей скорость машиной, и молиться, чтобы доехать до ровного места без фатального столкновения. Но остановиться на середине было абсолютно невозможно.

Около года назад она впервые осознала, что ее супруг проявляет недвусмысленные признаки алкоголизма. Были дни, когда он не брал в рот ни капли спиртного; но были периоды, когда употреблял по два-три раза в неделю. Возвращаясь с работы, она находила его в каком-то полусонном состоянии с замедленными реакциями, вероятно после поглощения значительного количества алкоголя, а ее замечания только вызывали у него едва сдерживаемую грубость, и жестокость, которая ее сильно пугала. Неужели причиной его пьянства было то, что она (впервые со времени их женитьбы) ему изменила? Она не была уверена. С годами каждый из них изменился, она это знала. Но Том, ее супруг, как будто бы претерпел кардинальное изменение в характере, и ее все больше ужасала мысль, что он узнает о ее связи с другим, и ее пугало то, что он может сделать нечто ужасное с ней, с ним, а может и с собой, если узнает правду.

Она изменила ему в конце лета и продолжала изменять большую часть осени, и уже тогда она начала понимать, что подобная связь наполнена такими же рисками, как и брак. В первое время им было достаточно встречаться раз в неделю, он мог работать в выходные, чтобы брать отгул в середине недели, а это удобно сочеталось с ее собственным свободным временем (после обеда в четверг). Они занимались любовью в его собственном доме в Северном Оксфорде. Так было в начале; в первые два-три месяца с ним было интересно — он был заботлив, старался доставить ей удовольствие.

Но со временем он (подобно ее супругу) изменился: стал более резким в некоторых отношениях, более требовательным, менее разговорчивым, а его стремление к сексуальному удовольствию (это было настолько ясно для Маргарет) заполняло все их послеобеденные встречи. В дальнейшем он захотел видеть ее еще чаще, даже принуждал ее придумывать для шефа череду посещений стоматолога, врачей и неизлечимо больных родственников; или притворяться перед супругом, что накопилось много незавершенной работы. Она начала презирать мужчину за то, что он позволил беспамятной открытой любви к ней дегенерировать в безудержную похоть. Природа ее страсти тоже имела физическую сторону, и она была требовательна, груба, эгоистична, также как и он, и это делало их идеальной парой в постели. Простой истиной было то, что чем больше он ее использовал и злоупотреблял сексуальным удовольствием, тем больше она чувствовала себя только физическим объектом, на тело которого направлен его ненасытный аппетит. В сущности, в конце года она начала подозревать, что физически нуждается в нем также как и он в ней, хотя долго отказывалась признать, даже самой себе, все последствия подобного прозрения. Но, в конце концов, пришлось взглянуть фактам в лицо.

Вскоре он начал предъявлять слишком много притязаний на нее, упрашивая встречаться ежедневно по полчаса во время обеда, хотя она (честное слово) скорее бы предпочла бокал красного вина и сандвич с ветчиной в компании своей подруги и коллеги Глэдис Тейлор. И вот пришел момент открыть карты, который должен был случиться рано или поздно. Он попросил ее оставить супруга и уйти к нему: «пришло время оставить человека, которого не любишь и начать жить с тем, кого любишь». И, несмотря на то, что она была почти готова сказать «да», в конце концов, ее ответом было «нет». Почему Маргарет Бауман отказалась, она сама с трудом смогла бы объяснить. Вероятно, потому что (по крайне мере сейчас) это создало бы ей большие неудобства. Достаточно угрюмый и лишь отчасти преуспевший в жизни мужчина, каким был ее супруг, тем не менее был человеком, за годы жизни с которым она пережила многое. Но были и другие вещи, которые надо было обдумать, прежде чем вот так просто бросить все: кредит на машину, страхование жизни, ипотека за дом, совместные друзья и родственники, соседи, даже ссоры и разочарования, которые связывали их каким-то своеобразным способом. Но была и еще одна причина, из-за которой она отказалась. Глэдис (весной Маргарет начала работать в отделе, где работала и Глэдис) стала ее очень близкой подругой; и однажды она рассказала Маргарет, как когда-то супруг изменил ей, и как в продолжение месяцев после этого она чувствовала себя такой униженной и израненной, что думала, что едва ли сможет снова прийти в себя. «После того, что он сделал со мной — призналась она, — я вряд ли пожелала бы пережить такое кому-нибудь другому». Она сказала это так просто, без каких-либо моральных поучений, но эффект оказался значительным…

Точно в тот четверг после обеда, когда она сказала свое окончательное «нет», они жестоко поругались, и она ощутила легкое беспокойство от блеснувшей в его глазах скрытой страсти к насилию. Несмотря на то, что он впоследствии успокоился, и всю следующую неделю пытался извиняться, она поняла, что все началось в тот пресловутый четверг. Это было неприятной ошибкой с ее стороны и следующие две недели превратились в кошмар. Он позвонил ей на работу, и она едва успела схватить трубку раньше своих коллег. Их глаза, как приклеенные, следили за ней (из чистого любопытства, как она надеялась), пока она обещала ему перезвонить. Что она и сделала, разумно и трезво умоляя его оставить ее в покое на несколько недель, возможно, все решится само собой. Потом пришло первое письмо на работу — приятное и милое, в котором он умолял ее возобновить их обычные встречи. А после, когда она не ответила на первое письмо, пришло второе — посланное домой, которое она подняла с коврика перед входной дверью тем мокрым и грустным ноябрьским утром, когда собиралась на похороны. Том еще не встал, и она по-быстрому вскрыла конверт и просмотрела письмо — жестокое, оскорбительное, вселяющее страх письмо, которое она сунула на дно сумки, услышав скрип ступеней наверху.

Когда тем утром она сидела за столом напротив супруга, казалось, что она поглощена содержанием полудюжины брошюр, которые взяла накануне в обед в «Саммертаун Трэвел», они подробно описывали путешествия — от легких прогулок по холмам Западной Англии до подъемов на вершины Гималаев. И как сильно она желала в этот момент, чтобы ее любовник умер!