Читаем без скачивания Высматривая путь. Том II (СИ) - "JohnLemon"

Но что делать тут, он определенно и точно не понимал. Поглядывал, как Дера возится со своими ритуальными штуками и молчал. Внезапно вспомнил, как обсуждал баб со своими братьями-ведьмаками в стенах родной крепости. Хотя те грязные и избитые остроты, что звучали за столом, вряд ли можно было бы применить хоть частично. Да и назвать Фредерику потаскухой или слабой на передок мамзелью, он не мог. И уж точно не мог схватить ее за задницу или наговорить с три короба, чтобы уж наверняка ноги раздвинула, как предлагал Ламберт. Эскель почесал в затылке и вздохнул. Никаких идей, пока, так и не появилось, оттого решил просто молчать, чтобы ничего не испортить, как умел. Их нынешние отношения пусть и были теплыми, но от тех, желанных, что остались в окрестностях Новиграда — далеки.

Фредерика сделала глубокий вдох, положила на согнутые колени руки, ладонями вверх и прикрыла глаза. Ровно так, как учила наставница. Нужно было сделать все, как раньше: сконцентрироваться, почувствовать энергию вокруг себя, открыть разум и попытаться что-то сотворить. Ведьмак бросил на нее косой взгляд, только намереваясь забросить все свои желания вместе с не начавшимися попытками и завалиться спать, как его взгляд привлекло плечо, выглянувшее из-за сползшего ворота рубахи. Видать, плохо стянула завязки у горла. Но, судя по всему, такое внезапное обнажение ее совершенно не волновало.

Эскель осмотрел острое плечо, и окончательно решив, что была не была — потянул к нему руку. Если уж тот его порыв ему простили, то и этот, наверняка, должны. Немного помедлил, затем едва ощутимо провел кончиками пальцев по гладкой коже. Тут же почувствовал почти неуловимое покалывание и отдернул руку, обеспокоенно взглянув на Деру. Та сидела, не шевелясь, все с тем же умиротворенным выражением лица. Такого раньше ему не приходилось испытывать. Даже с Трисс. Но он так и не понял, почувствовала ли сама Фредерика что-то. И если нет, то для привлечения внимания этого явно было недостаточно. Потому, пришлось ускоренно набраться достаточно смелости и, поджав губы, уже прикоснуться к плечу увереннее. Плавно огладив нежную кожу, он потянул пальцами за ворот рубахи и, вместо того чтобы бесцеремонно стянуть его, поступил с точностью наоборот — прикрыл плечо.

Фредерика лишь блаженно застонала, а внутри Эскеля все оборвалось. Он взглянул на свою руку, затем на травницу и только открыл рот, чтобы спросить, как она заговорила первой:

— Очень необычное ощущение. Твои эманации почему-то ощущаются гораздо сильнее, — она медленно шевелила губами, то и дело срываясь на шепот.

Ведьмак непонимающе осмотрел девушку, сделал глубокий вдох и бесшумно придвинулся чуть ближе, примерно на ширину ладони.

— Интересно, это связано с тем, что я сейчас медитирую? — все не унималась та.

Он поразмыслил еще немного и преодолел последнее небольшое расстояние между ними. Уперся ладонью в настил, за спиной Фредерики, чуть склонился к ней, почти касаясь носом прядей волос, затем нерешительно протянул руку. На мгновение замялся, а когда прислушался к ее размеренному дыханию, осторожно провел пальцами от острого края плеча вверх к шее. Молясь о том, что правильно расценил ее намеки, если это вообще были они.

Дера дернула уголками губ, едва заметно улыбнувшись. Признаться, она после того откровенного разговора с Кейрой о многом успела подумать. Например, о том, что Эскель, в принципе, не так уж и плох, как мужчина, а еще, что из-за своей доброты не причинит ей вреда. Также о том, что тот инцидент исчерпал себя сразу же. Просто с эмоциями и переживаниями они оба долго справлялись. Она тогда не была готова к близости здесь и сейчас, а он… скорее просто был под действием эликсиров или адреналина. С заказа ведь вернулся.

Но здесь и сейчас до боли хотелось, чтобы он сам прикасался к ней. И если тогда он так сдержанно поцеловал ее руку, когда она решила, что больше нет смысла «строить из себя невесть что», как сказала чародейка, то и близость с ним может быть такой же ненавязчивой и, в каком-то роде, целомудренной. По крайней мере она на это рассчитывала. Себе же обещала только одно — дать ему шанс, посмотреть, что он будет делать, с какими намерениями и, если хоть что-то пойдет не так — рубить все это сразу на корню. Конечно, в голове все еще трепыхалась мысль о том, что отвергнутый ведьмак может быть крайне злым и непредсказуемым, но ведь тогда, после той пощечины, он взял себя в руки, следовательно и тут, в случае чего, все должно пройти хорошо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Так или иначе, а она видела все эти его взгляды, и то, как он ненавязчиво пытался быть рядом даже тогда, когда имел все шансы быть отвергнутым. В итоге, она дала ему свободу действий, правда не сразу заметила, как внутри нее постепенно разрастается неведанное доселе чувство. Нечто среднее между возбуждением и трепетом. Неужели так ощущаются прикосновения мужчины, которому симпатизируешь? Или это все от треклятых эманаций, которые, как назло, ощущались особенно остро? Было жутко интересно, отчего так произошло, но подумать об этом Дера решила позже, как и обсудить оное с ведьмаком или наставницей. Да что уж там греха таить, даже дворяне из ее эротических снов не вызывали в ней такого эмоционального прилива, а они были на порядок решительней и касались ее далеко не с такой осторожностью.

Вместе с тем, пальцы Эскеля добрались до ее шеи, едва ощутимо скользнули к уху и заправили за него особо мешающую прядь волос. Дера затаила дыхание, а когда он осторожно коснулся его губами, невесомо поцеловал, а следом торопливо скользнул к щеке, то ее кожа и вовсе покрылась мелкими пупырышками. Дыхание у него было горячим, а прикосновения нежными, оттого девушка, с трудом сдерживалась, чтобы не повести себя, как заправская портовая шлюха. И откуда в ней такие, в некотором роде, животные наклонности понять пока не удавалось. Внезапно касания прекратились, а из груди непроизвольно вырвался рваный стон.

Ведьмак и сам готов был стонать и даже треснуть от нахлынувшего желания. И если бы он не остановился, то уверенности в том, что все будет также невинно, не было. В добавок ко всему прочему, еще и пришлось искать позу, в которой его возбуждение будет незаметным. Мало ли, вдруг это отпугнет неопытную деву. Он заворчал, заерзал, засуетился и с трудом умостившись, наконец, замер. А через мгновение выдохнул, окончательно возвращая своему рассудку трезвость. Хвала создателям, что ведьмаков наделили способностью контролировать все физиологические процессы в организме, иначе быть беде, как пить дать. Вместе с тем, Эскель осознал, что лучше действовать постепенно и ни в коем случае не терять контроль над ситуацией. Иначе инцидент повторится, а потом уж точно все пути к расположению Фредерики будут для него закрыты навсегда. Боги, с каких это пор он стал таким понимающим и осторожным? Гарцует вокруг девки как конь какой в брачный сезон. Но, с другой стороны, он ведь отличался терпением, так что решил зайти с козырей, так сказать, — ждать удачного момента и только потом брать быка за рога.

Дера распахнула глаза, ощутив внезапный прилив сил и адреналина. Откуда он взялся и еще так неожиданно — ума не приложить, но пока есть, значит нужно пользоваться моментом. Авось в этот раз получится добиться каких-то существенных результатов. А то так и до старости мучиться можно и не дойти до чего-то в самом деле стоящего. Она торопливо отыскала в корзине нож, разложила все необходимое для ритуала и решительно резанула себе ладонь. Эскель дернулся от такого порыва и от вида стекающей по боку ладони крови. Но Фредерика, ни на что не обращая внимания, щедро намазала мандрагоровой кашицей рану и молчаливо протянула ведьмаку свечу, чтобы тот зажег ее. Он сразу смекнул, и щелкнул пальцами, поджигая искрой фитиль. Девушка тут же принялась нашептывать нужные слова.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Сейчас она была до ужасающего уверена в себе и своих силах. Даже мыслей не было о том, что что-то может не получится или пойти не так. И, как позже оказалось, была совершенно права. Воск начал испаряться и рассыпаться на светлые искры как только соприкасался с кореньем. Дера с нескрываемым ликованием всматривалась в эти, тут же исчезающие, искорки совершенно четко ощущая, как сердце бешено стучит в ушах и как все тело обрело невероятную чувствительность, словно открытая рана на ее руке. От легкого дуновения ветра она покрывалась мурашками и вздрагивала, слух четко улавливал чуть сбившееся дыхание ведьмака, а птицы над их головами подозрительно умолкли. Чувство наполняющей силы вскружило голову, заставило пуще прежнего поверить в себя и одновременно испугаться тому, что это может оказаться простым сном.