Читаем без скачивания Путь Моргана - Колин Маккалоу

Однако Монро не преминул начать на острове продажу привезенных им товаров.

– Стивен, – сказал Ричард, – помнишь, когда-то ты предлагал мне братскую помощь? Ты не мог бы одолжить мне немного денег? Я отдам их векселями – разумеется, с процентами.

– Я охотно одолжу тебе денег золотыми монетами и дождусь, когда ты вернешь мне долг золотом, – с хитрой улыбкой отозвался Стивен. – Какая сумма тебе нужна?

– Двадцать фунтов.

– Сущие пустяки!

– Ты уверен?

– Брат, я получаю щедрое жалованье от правительства. За время пребывания на острове у меня скопилось две или три сотни фунтов – точно не знаю, я никогда не спрашивал об этом казначея. Мои потребности просты, мне все равно, чем оплачивать их, – золотом или векселями. А у тебя есть жена и скоро появится ребенок, не говоря уже о доме, который давно пора достроить. – Закрыв все ставни, Стивен снял со стены челюсть акулы, пойманной им еще на «Александере», нажал какую-то пружину и открыл потайную дверцу в стене. Из тайника он вынул увесистый кошелек.

– Вот тебе двадцать фунтов, – сказал он, отсчитывая монеты на ладонь Ричарда. – Как видишь, без гроша я не остался.

– А если кто-нибудь польстится на акулью челюсть и обнаружит тайник?

– Надеюсь, челюсть окажется последней в списке воров. – Стивен спрятал кошелек и снова повесил на стену трофей. – Пойдем, пока какой-нибудь толстосум не опередил нас.

Ричард купил несколько мер муслина с рисунком тонких веточек, уже давно сообразив, что Китти сказала ему не всю правду: платья для служанок обычно шили из шерсти, а три ярда муслина действительно могли стоить три гинеи. Должно быть, судья просто пожалел плачущих, растерянных девушек, а присяжные поддержали его. Кроме того, Ричард купил дешевый коленкор для повседневной одежды, катушку ниток, иголки, ножницы, линейку длиной в ярд и мастерок для себя, железную печку с решеткой, поддоном для золы и отверстием для дымовой трубы. У капитана Монро нашлась и разборная дымовая труба из тонкой стали, но он запросил за нее больше, чем за всю печку. Оставшиеся деньги Ричард потратил на плотную хлопчатобумажную ткань, из которой получились бы отличные пеленки, и темно-красную шерстяную саржу на зимние пальто Китти и малышу.

– Ты израсходовал почти столько же денег, сколько на покупку двенадцати акров земли, – заметил Стивен, проверяя, прочно ли привязаны покупки веревкой к саням. – Этот Монро – настоящий разбойник.

– Земля требует труда, а трудолюбия мне не занимать, – отозвался Ричард. – Но я хочу, чтобы моей жене и детям жилось на Норфолке как можно удобнее. Шерстяная и холщовая одежда не годится для этого климата, ткань, которую нам выдают со склада, расползается при первой же стирке. Лондон опять обманул нас. Однако, поскольку Китти шьет лучше, чем готовит, скоро у нас появятся обновы. – Он просунул руки в упряжь и застегнул пряжку на груди. Сани легко сдвинулись с места, хотя их груз весил не менее трехсот фунтов. – Кстати, сегодня вечером мы ждем тебя к ужину, Стивен.

– Благодарю за приглашение, но принять его не смогу. Мы с Тобиасом решили отпраздновать отлет птиц с горы Питта, поужинав двумя прекрасными рыбинами, которых я сегодня утром поймал на рифе.

– О Господи! Ты же мог утонуть!

– Только не я! Большие волны я чую за милю.

Ричард мысленно согласился со Стивеном, зная, что он наделен особым даром предсказывать погоду, чувствовать течения и волны. Никто не знал о климате Норфолка больше, чем Стивен.

Решив сразу увезти печку в новый дом, Ричард начал взбираться по крутому склону горы Георга, двигаясь от дороги на Куинсборо. Такое восхождение было для него не в новинку: по склону длиной в милю ему уже приходилось таскать сани, нагруженные каменными глыбами. Будь у него тележка на колесах, втягивать ее на гору было бы труднее, а полозья саней легко скользили по колеям, даже когда дорогу покрывала грязь. Но в это время года такое случалось нечасто. Только по ночам шли ливни, спасая урожай пшеницы и кукурузы.

Ричард постоянно боролся с искушением бросить работу на лесопилках и заняться расчисткой собственной земли, но ему хватало здравого смысла, чтобы подавить в себе эти опасные желания. А бедняга Джордж Гест не выдержал, перестал работать на правительство, занялся строительством собственного дома и был приговорен к порке.

Плеть приходилось все чаще пускать в ход: майор Росс, лейтенант Кларк и капитан корпуса Нового Южного Уэльса Уильям Хилл старались поддержать хоть какое-то подобие порядка в колонии, членам которой была чужда солидарность. Они жили в соответствии с традициями своей родины, скудным жизненным опытом и собственными идеалами, а идеалом счастливой жизни для слишком многих была праздность. В Англии большинству колонистов никогда не приходилось трудиться – это было справедливо не только для каторжников, но и для солдат. Положение осложняло еще одно обстоятельство: почти все важные посты занимали шотландцы, а среди солдат и каторжников шотландцы были редкостью.

«Нами правят с помощью плетки, нас высылают на соседний остров и приковывают цепями к мельничному жернову – а все потому, что правительство убеждено: править – значит карать. Но должен же быть какой-то другой способ, а какой – я не знаю. Как сделать хороших пехотинцев из Фрэнсиса Ми и Элиаса Бишопа? Как превратить в порядочных людей негодяев вроде Лена Дайера или Сэма Пикетта? Это ленивые, алчные твари, которым доставляет наслаждение делать подлости и создавать хаос. Нет, наказания не превратят ми, бишопов, дайеров и пикеттов в трудолюбивых, ответственных граждан. Но эта задача оказалась не под силу и сравнительно мягкосердечному лейтенанту Кингу в те дни, когда население острова не превышало сотни душ. За доброту ему платили мятежами и заговорами, презрением и дерзостью. А когда численность его подчиненных достигла ста пятидесяти человек, лейтенант Кинг был вынужден ужесточить дисциплину и все чаще прибегать к помощи плетки. Его загнали в тупик, и в качестве последнего средства он избрал порку. Значит, выхода нет, а как бы я хотел его найти! Чтобы моя Китти и наши дети жили в чистом, упорядоченном мире!»

Так размышлял Ричард, чтобы сделать сносным тяжкое испытание – втаскивание саней на гору Георга. Он одновременно давал работу и мышцам, и уму, изводя последний неразрешимыми вопросами.

На вершине горы он остановился передохнуть; дальше дорога была ровной, без крутых подъемов и спусков. Вдалеке показался Путь Моргана, и Ричард свернул с дороги на тропу между деревьев, среди которых уже попадались свежие пни. Он давно решил сохранить сосны вдоль границ участка и расчистить его плоскую середину. Здесь он намеревался выращивать пшеницу – капризный злак, страдающий от соленых ветров, дующих со всех сторон. Остров был не настолько велик, чтобы задерживать ветры со стороны моря. Пологие берега ручья Ричард решил засадить кукурузой для свиней.