Читаем без скачивания Мягкая лапа реки - Екатерина Быстрицкая

— Слушай, давай ты меня не будешь расстраивать, и мы будем вместе добывать еду, идет? — предложила Соня.

Егор поднял на нее глаза и даже жевать перестал на секунду.

— Вавна, — кивнул он, — фафись ы вувофяся… — примирение было достигнуто!

Чуть позже два сытых и счастливых ребенка загорали на теплом песке, и ступни им нежно щекотали мягкие волны. Было хорошо.

Из города вернулся папа. Он привез очень много разных вкусностей, и думал, что оголодавшие дети встретят его еще у переправы.

Как же папа удивился, когда увидел своих детей преспокойненько загорающими на берегу.

— Эй, островитяне! Ваш папа приехал, привез еду!

На что два ребенка на берегу нехотя оглянулись, мол, «кто это там вздумал так громко орать в послеобеденное время?»

— Вы что, слопали соседей из синей дачки? — пошутил папа.

На что гордый профиль сына ему сообщил:

— Папа, мы просто сами обеспечили себе пропитание.

— Так, очень любопытно. С этого места можно поподробнее? — у кромки воды рядом с четырьмя маленькими пяточками появились еще две огромные лапы. Волны с удовольствием принялись щекотать все шесть пяток.

— Мы пообедали уже, пап, не волнуйся, — сказала Соня.

— Молодцы! — обрадовался папа.

Егор принялся с оживлением рассказывать об открытиях:

— Да, пап, представляешь, если закинуть в Волгу палку колбасы, можно поймать акулу! Да что акулу! На палку-то колбасы можно и кита поймать, скажи Сонь?

— А то! — кивнула Соня и потрепала брата по выгоревшей макушке.

Потом они переглянулись, будто заговорщики, и принялись делать из папы песчаный бархан. А папа что? А папам это только в радость.

О людях и ящерицах

— Ты видишь эту толстую с длинным хвостом? — сказала рыжая кепка.

— Ты про тетю в белом купальнике, которая плюхается у берега? — уточнила розовая панама с цветочками.

— Да нет же, я вообще-то про ящерицу! — возмутилась рыжая кепка.

— А-а-а-а…. так бы сразу и сказал. А то толстяков много, и чтобы не запутаться, нужно уточнять, о ком ты говоришь: о ящерицах или о людях.

Розовая панама и рыжая кепка медленно поползли по песку поближе к камышам, где на камушке грелась очень красивая изумрудного цвета ящерица. Заметив две приближающиеся к ней тени, ящерица не стала долго раздумывать, а юркнула в камыши. След ее простыл.

— Ну вот… опять убежала, — расстроилась панама в цветочек.

— Они убегают всегда именно в эти камыши… — заметила на это рыжая кепка, — вероятно, мы близки к цели.

Соня и Егор на целый месяц были заброшены к бабушке с дедушкой на дачу. Детскому десанту было велено взрослых слушаться и «вообще вести себя прилично». Бабушке с дедушкой было велено детей не баловать. Разумеется, оба наказа игнорировались.

Разумеется, дети вели себя очень даже прилично. Они висели на заборе, лазали по крыше беседки, раскрашивали стены бани в разные красивые цвета.

От разнообразия такой приличной деятельности дедушка с бабушкой просто не знали, куда им деваться, и поэтому очень обрадовались, когда увидели, что их внуки принялись изучать ящериц. Занятие тихое, требующее терпения и выдержки, и что особенно радовало взрослых, совершенно не сочетающееся с прыжками по крыше бани. Вот радость-то для бабушки с дедушкой: внуки, в буквальном смысле, тише воды — ниже травы.

Соня, как старший научный сотрудник, отвечала за ведение дневника. Она выделила под него одну из своих школьных тетрадей и аккуратно записывала туда наблюдения.

Команде исследователей уже удалось вычислить «тропу жизни» ящериц: с территории дачного участка и до самого берега Волги ящерицы бегали одной и той же дорогой. Почему они это делали? — для исследователей оставалось пока загадкой.

Егор, как младший научный сотрудник, отвечал за поимку и изучение отдельных особей. Дедушка выделил ему сначала одно большое старое пластиковое ведро. Егор сразу вырыл яму на «тропе жизни», поставил туда ведро и присыпал его сверху сухой травой. Потом пришлось дедушке выделить второе ведро, потом третье… А потом радости бабушки с дедушкой явно поубавилось.

К большому удивлению Егора в это ведро частенько попадались не только ящерицы, но и соседи. Тетя Люба, например, попадалась чаще всех.

— И что ей надо в моем ведре! — возмущался Егор, — вот прям как тянет ее туда. Тоже мне, ящерица нашлась — через день в мои ведра норовит забраться! Хорошо еще, что наживку не съедает.

Мы не знаем, какие оправдания своему поведению могла бы представить сама тетя Люба. Она все время только взвизгивала, попав в ведро, и потом с каким-то странным бурчанием вытаскивала ногу и убегала, грозя кулаком в сторону дачи научных сотрудников. Ну, а сверчков, оставленных в ведре в качестве наживки она действительно не ела — что правда, то правда.

Иногда еще ловился смотритель водокачки, и пару раз — даже сам председатель дачного кооператива, что почему-то особенно не радовало бабушку с дедушкой.

Детям уже удалось установить, что «тропа жизни» упиралась прямо в прибрежные камыши. И перед исследователями теперь стояла новая задача: выяснить, что за этими камышами так притягивало ящериц, ведь там кончался берег.

— Да нет там ничего, и нечего соваться в эти камыши. Там опасно. Сплошные гадюки! — вердикт бабушки был суровым.

Внуки обратили взгляды на деда. Увы, он с бабушкой был солидарен.

— Поисследовали, побаловались, и хватит. Дальше уже опасно.

— Бабушка, дедушка, а вдруг там город ящериц! А вдруг у них там семьи, целая колония!

— Хватит уже! Еще не хватало, чтобы вас гадюки там покусали. Слушайте, и так уже соседи жалуются на ваши ловушки по всему дачному кооперативу. Так все вроде хорошо начиналось, тихо, мирно… В дневничок что-то вот Сонюшка писала… а потом началось! Ведра эти ваши везде, в которые вы тетю Любу ловите зачем-то. Теперь еще в камыши к гадюкам собрались. Дед, ну скажи им!

Дед сделал строгое лицо, кивнул, и принялся снова смотреть свой бокс.

— Бабушка, а вот если мы все-таки докажем, что тропа жизни ведет в город ящериц, ты тогда уж не сможешь поспорить! Мы всем покажем, мы всем докажем, что там что-то есть! И что тропы жизни просто так не бывают на свете!

— Ты это тете Любе скажи и покажи, которая мне по два раза на день жалуется!

— И покажу! — надулся Егор. Он так хотел доказать всем, что их труды не напрасны, что они занимаются важными исследованиями, что это открытия! Ведь наверняка тетя Люба сразу перестанет переживать из-за своих поломанных ног, когда поймет, что