Читаем без скачивания Объятия бездны (сборник) - Алексей Макеев

Станислав Васильевич Крячко, тоже полковник-важняк, был третьим в этой компании друзей. Он уступал Льву во многом: не был таким блестящим аналитиком, не мог на несколько ходов просчитать поведение преступника и возможное развитие ситуации или, например, вытянуть из свидетеля то, что тот и видел-то мельком, причем уже давно, но вот опером был от Бога! Разговорить нужного человека на любую тему для него – раз плюнуть, мгновенно стать своим в доску в чужой компании – проще простого, перевоплотиться в бомжа, алкаша да в кого угодно – дело простое и привычное. И в этом Гуров уже ему уступал, потому что при своей, как когда-то шутили, белогвардейской внешности и холодной вежливости втереться в доверие к человеку ему было сложно, а вот пройдоха Стас, хитро поблескивая глазами, мгновенно располагал к себе, а уж когда начинал рассказывать анекдоты, причем мастерски!.. В общем, в этом он Гурова переигрывал начисто! Вот и сейчас Лев понимал, что Крячко уже успел узнать намного больше, чем смог бы Орлов из самого подробного доклада.

Тем временем труповозка уже уехала, да и большая часть машин – тоже. Возле дома остались только свои, так что можно было поговорить свободно, но в целях безопасности – журналисты не дремали! – в помещении. Для этих целей был выбран холл дома, где и присесть есть на что, и охранника предварительно выставили покурить во двор.

– Что мы имеем? – спросил Орлов. – И давай без «товарищ генерал» и всего такого! Пока в общих чертах, а там будем копать вглубь. Кто начнет?

– Давайте я, – предложил какой-то незнакомый человек в гражданском и представился: – Полковник Симонов, начальник райуправления полиции, правда, пребываю в этой должности всего около месяца – был переведен из Бирюлево.

– Минутку! А где Тихонов? – удивился Гуров.

– Ушел на повышение в городское управление, – ответил Симонов.

Услышав это, Орлов и Гуров недоуменно переглянулись, потому что оба хорошо знали цену Тихонову – тот, мягко говоря, звезд с неба не хватал, да и сволочью был изрядной. Но сейчас ни думать на эту тему, ни удивляться такому внезапному и еще более неожиданному повышению довольно слабого работника было некогда, и Петр сказал:

– Докладывайте, полковник!

– Вызов от охранника, что в этом доме работает, поступил в 1.21 ночи, – начал тот. – Он сказал, что ему позвонили из одной квартиры и сообщили, что мимо их окон пролетело что-то большое, непонятное, но ужасно кричащее. Парень вышел посмотреть и увидел на асфальте четыре голых мужских тела, лежавшие лицом вниз. Хотя телами их назвать было уже нельзя – окровавленные мешки с костями. Он к ним даже близко подходить не стал – и так было ясно, что жмурики, и тут же позвонил дежурному райуправления. Дом, сами видите, какой – сплошные шишки живут, так что выехали сюда сразу по полной программе, да и мне мигом сообщили, поэтому я тоже практически с самого начала здесь. Тела сфотографировали, перевернули, но ясности это не внесло, потому что от лиц практически ничего не осталось. Охранник к тому времени уже проблевался, нашатыря нанюхался, в общем, более-менее в себя пришел и сказал, что это, скорее всего, Юрий Попов из 28-й квартиры, что на пятнадцатом этаже, и три его друга, которые где-то за полчаса до этого пришли, причем были они веселые, радостные, ржали все время. Мы туда сначала по телефону позвонили – вдруг охранник ошибся? Долго звонили, но никто не отвечал. Потом поднялись, стучали в дверь, звонили… Без толку. Решили дверь вскрывать, но тут охранник насмерть встал: не положено! Надо хозяина вызывать, а это Попов из Администрации президента. Он эту квартиру сыну оставил, а сам за городом живет. Стали ждать. Приехал Попов довольно быстро, причем вместе с женой. Та во дворе, как увидела, что на асфальте лежит, так и рухнула. А папаша начал кричать, что это не может быть его сын и все такое, а потом вместе с нами на этаж поднялся – у него ключи были. Тут-то и выяснилось, что дверь изнутри закрыта. Пришлось взламывать. Вошли, в доме никого, на столе остатки застолья – четыре человека гуляли, одежда разбросанная, включая трусы. Мы посмотрели содержимое борсеток, что в холле на тумбочке валялись, а там документы, так что имена пострадавших у нас есть. Вот и получается, что это самоубийство в чистом виде – сами они выпрыгнули. Во-первых, раз квартира была изнутри закрыта, то в ней никого, кроме них, не было, потому что снаружи закрыть дверь на защелку невозможно. Во-вторых, для того чтобы сначала раздеть догола, а потом выбросить с балкона четырех парней, взвод коммандос нужен. А следов борьбы в квартире нет – значит, они не сопротивлялись. Но вот почему они это сделали? Черт его знает! Может, обкурились или наглотались чего-нибудь, потому что ни шприцов, ни ампул мы вот так с ходу в квартире не нашли. А уж что именно это было, экспертиза покажет. В квартире все еще криминалисты работают, и им там до утра возиться – метраж-то огромный.

– Родителям остальных потерпевших сообщили? – поинтересовался Гуров.

– Нет еще! Тут и так было столпотворение. Попов же, как все это увидел, так тут же за телефон схватился! Не знаю уж, кому он звонил, но только всю королевскую конницу и всю королевскую рать на ноги поднял! И ОМОН неизвестно зачем пригнали, и оцепление выставили такое, что муха не пролетит. Нам еще родителей остальных троих здесь не хватало!

– Поквартирный обход провели? – спросил Орлов.

– С ума сошли? – возмутился полковник. – Вы на часы посмотрите! Ночь на дворе! Жильцы мало того что дверь не откроют, так еще и нажалуются! Мне это надо? До утра потерпит!

– Ну, вряд ли люди могут спать, когда у них под окнами такое творится, – заметил Лев. – Я, когда подъезжал, видел, что во многих квартирах свет горел. Да и ходить-то нужно не по всем, а посетить только те, что на одной лестничной площадке или выходят на эту же сторону.

– В этом доме 22 этажа, подъезд только один, и из холла можно на разных лифтах в оба крыла подняться, – начал объяснять Симонов. – В том, где 28-я находится, на всех этажах только по одной квартире и есть, и окна у них выходят на три стороны, в том числе и на эту. А вот из другого крыла то место, где покойники упали, не просматривается.

– Таким образом, увидеть произошедшее могли только из двадцати одной квартиры? – уточнил Гуров. – Кто-то мог, перегнувшись через перила балкона, посмотреть наверх, а уж те, мимо кого эти четверо пролетали, не заметить их просто не могли, как и те, кто позвонил охраннику.

– Перегнуться через перила балкона невозможно, потому что они очень высокие и широкие. Максимум, что можно сделать, – это высунуть голову и посмотреть наверх или вниз. Охранник сказал, что сейчас жильцы находятся только в четырех из нужных нам квартир, но это такие люди, что лично я к ним ночью не сунусь.

– Огласите весь списочек, пожалуйста, – попросил Крячко голосом забулдыги из известной комедии.

От неожиданности Симонов вздрогнул, а потом взвился, как ужаленный:

– Как вы можете хохмить в такой момент? Лично мне не до шуток!

– Ты чего орешь? – уже нормальным голосом сказал Крячко. – И так ведь ясно, что район это дело вести не будет. Опять на нас свалят! Иначе зачем бы нас сюда среди ночи дернули? Так что причеши нервы! Ты сейчас отсыпаться пойдешь, а нам колготиться до утра! Давай сюда листок! Нечего его мусолить!

Полковник прекрасно понимал, что Крячко прав, так что мигом успокоился и бумагу отдал, но для вида немного поворчал. Просмотрев список, Лев сказал:

– Я беру себе Данилина, а ты остальных.

– Младшенького завсегда обидеть просто, – захныкал Стас.

– Неужели действительно прямо сейчас пойдете? – все еще недоверчиво спросил Симонов.

– Тут Петр Николаевич недавно назвал меня безбашенным, вот и буду репутацию оправдывать, – пожал плечами Гуров.

Крячко же начал со слезой в голосе тихонько напевать: «Наша служба и опасна, и трудна…» Полковник посмотрел на них и покачал головой:

– Мне тут шепнули, как лихо вы Попова на место поставили, а теперь вот к Данилину собрались. Он же вас с башмаками слопает! Вот скажите мне, как вы не боитесь?

– Ты сам ответил на свой вопрос, – усмехнулся Гуров. – Я не боюсь!

Лев слукавил, но только частично. Попова он действительно не боялся. Ну, выгонят Гурова с работы! И что дальше? Потом опять попросят вернуться! Они с Крячко это уже проходили! А не попросят, так и черт с ними! Запасной аэродром у Льва был заготовлен уже давно, так что он, как и говорил Орлову, не пропал бы, а стал бы жить не в пример лучше, чем сейчас, хотя бы в материальном отношении, да и нервы ему там никто не трепал. Вот и получалось, что Лев ничем не рисковал. А Данилина, которого так боялся Симонов, он выбрал по той простой причине, что был с ним знаком: друг моего друга – мой друг, то есть опять ничем не рисковал. Ну, а Стас мог легко договориться даже с чертом и уломать того подписать уже собственной кровью договор на вечное оказание безвозмездных услуг следствию.