Читаем без скачивания Моя Жизнь - Сплошной Плагиат - Сони
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Наконец-то. Тебя пока дождешься, успеешь сдохнуть от голода. – сказал парень, сидевший ближе ко мне. Он выглядел крупным, накаченным, с грубыми чертами лица.
– Так! Великий Дайн, благодарим за еду! Мы живем под твоим могучим взором… – все взялись за руки и отец начал молиться. Я решил не выделяться и присоединился к их религиозной части. Когда отец закончил молитву, все взяли вилки и ножи, а затем начали резать яичницу и намазывать джем на тосты.
Будучи левшой на Земле, я по привычке взял вилку в левую руку, чем тут же привлёк к себе взгляды всех членов семьи.
– Сони, ты чего это вдруг? – спросила сестра, смотря на мою левую руку.
– Сони, возьми вилку правой рукой. – после того, как отец сказал это, все ещё пристальней уставились на меня. Я же, сменив ведущую руку, тут же начал демонстрировать чудеса неуклюжести: моя рука тряслась и даже такая тривиальная задача, как нарезка яичницы, замедлилась и приобрела комичные черты.
– Поменяй руку. – уже с нотками интереса попросил мой отец. Ведущей левой я быстро и привычно разделил на части поджаренные яйца и намазал тосты джемом.
– Сони, ты же правша. – сказал ближайший из братьев.
– Да? Не знаю. Мне кажется, левша.
После моих слов он неуверенно поморгал и слегка задумался.
– Я точно знаю, что ты писал правой, а вот левой – никогда, – ответил он. – Чего это с тобой?
– Точно не знаю. Я очнулся и не понимаю кто я и где я. Ты мой брат? – спросил я со всей дружелюбностью, которую только мог выдать в этот момент.
– Я Ован, твой второй старший брат, а ты Сони, мой младший. – представился он немного чопорно. – Тебе память отшибло? – в ответ на его вопрос я пожал плечами.
– Напиши что-нибудь, – сказала женщина, после чего передала мне шариковую ручку и бумажку.
– Напиши свою фамилию: Вантхкайх. – сказал папа. Я взял ручку левой рукой и начал писать. К своему удивлению, я знал язык и письменность. Последняя была похожа на кириллицу, где, впрочем, некоторые буквы означали совсем другие звуки.
Написал: “Сони Ванткайх”
– Нет. У нас между “Т” и “К” “Х” – Вантхкайх. – я быстро исправил ошибку. Брат взглянул на общий итог и кивнул.
– Тебя где так приложить успели? – с интересом спросила сестра.
– Как всегда, какие-то наркоманы. – раздраженно произнес старший брат.
– Вельт-младший! – рыкнул отец.
– А что? Мы его уже столько терпим! Ему двадцать пять, а он хуйней мается! Героиновый наркоман хренов! Семью позоришь! – грозно посмотрел на меня парень с недельной небритостью. – Я ушел! – старший брат оказался даже выше отца. Примерно под сто девяносто, уставший и раздраженный, он ушел в коридор и скорее всего покинул дом сильно хлопнув дверью напоследок.
– Я наркоман? – спросил я удивлённо.
– Да, ты сидишь на героине. – я закатал рукав и увидел точки от уколов и неуверенно заморгал. Осознание заставило меня побледнеть и с ужасом уставиться на всю семью.
“В кого я попал?... Теперь я понимаю откуда взялось такое отношение к Сони.” От этой и нескольких других мыслей меня начал обуревать ужас.
– Ты первые сутки дома, – грустно сказала моя симпатичная сестра. Я закрыл лицо руками. Из-за всплеска эмоций моё давление подскочило. Липкий страх, опутывавший меня из-за неизвестности, начал давить сильнее из-за новых открытий.
– Тогда понятно, почему я потерял память. Какой я... – мне было тяжело подобрать слова.
Дальше все молчали. Женщина так и не смогла притронуться к еде. Папа же, доев, подождал пока доем я, а потом увел за собой и указал на мои старенькие кроссовки. Я обулся, а потом вышли на улицу, оказавшись в районе “Американской Мечты”. Множество двухэтажных частных домов с обязательной припаркованной рядом машиной. Все чисто и опрятно. У нас же на парковочном месте перед гаражом стоял старенький хетчбэк. Марку я узнать не смог, такой у нас точно не было. Хотя в этом нет ничего удивительного, и так ясно что я попал в другой мир.
Я занял переднее пассажирское место и стал отвлечённо наблюдать за попытками отца завести машину. С каждой неудачей его лицо становилось всё более угрюмым.
– Старая колымага, сраный кризис, сраные наркотики… – тихо, но весьма эмоционально выругался отец. Когда машина завелась, то отец легко вырулил задним ходом на дорогу и спокойно поехал дальше.
Ехали мы молча. Судя по мелькающим за окном видам, на дворе шестидесятые-восьмидесятые. Хотя могу и ошибаться, в конце концов с этим периодом я знаком только по фильмам. Но раз нигде не видно спутниковых тарелок, то я определённо не во времени спутникового ТВ и тем более интернета.
До больницы мы доехали минут за десять, а потом ждали свою очередь к дежурному терапевту. Больница выглядела классически. Кирпичное здание, внутри много света и постоянно куда-то бредущий персонал больницы, ещё множество людей в приемном покое.
Отец выглядел очень уставшим. Иногда он украдкой смотрел на меня, но ничего не говорил. В его глазах читалось: “Как мне все надоело”.
– И как давно я наркоман? – спросил я у отца. Мужчина устало посмотрел в стену.
– Года два. Ты иногда пропадаешь неделями. Уже не пытаюсь искать тебя, когда ты исчезаешь в неизвестном направлении. Хотя и впустил тебя вчера, несмотря на нежелание Веллы. Уже стыдно смотреть в глаза соседям. – он всё смотрел в одну точку, пока рассказывал о моей зависимости. – Тебе где-то на улице просто так дали дозу и понеслось. У нас в городке эпидемия героина, его откуда-то массово завозят или варят прямо здесь.
– Понятно. Мне двадцать пять? – скорее всего я несовершеннолетний. Братья и сестра выше меня, да и сидят за столом все определённо по возрасту.
– Мне сто девять. Велле сто один. Тебе двадцать пять. Старшему в этом году сорок исполнилось. Он сейчас воюет в Котуне по призыву. Второму тридцать пять, он снова не поступил в колледж и всё хочет пойти за старшим на войну. Ован твой третий брат из четырех. В этом году он будет в предпоследнем
