Читаем без скачивания Отмели Ночи - Эрик Ластбадер

Колдун понял его движение по-своему и схватил Ронина за плечи.

— Ты точно не мерзнешь?

Он пробежал пальцами по складке костюма на затылке у Ронина.

— Вот. Так будет лучше.

Боррос плавно потянул вверх. Металлическая пленка закрыла Ронину голову; остались только отверстия для глаз и рта. Затем колдун натянул и свой капюшон.

Он оглянулся, глядя поверх ледяных торосов на скрытый Фригольд, на небольшой входной люк, что вел вглубь, в подземный мир — туда, где сейчас шла война, где саардины сражались друг с другом за безраздельную власть.

— Не сочти меня за дурака, — настойчиво проговорил колдун, — но нам надо бежать отсюда. И как можно скорее.

Ронину на глаза навернулись слезы, когда он перестал ощущать ожоги ветра на глазах и губах. Горы как будто подернулись рябью. Небо бесцветно, земля бесплотна. Его ноги налиты свинцом. Сердце бешено колотится в груди. К Ронину снова вернулись чувства. Его как будто ожгло огнем. А до этого не было ничего. Никаких ощущений. Так бывает, когда заживает глубокая рана — когда сама она зарубцевалась, а нервы еще не восстановились. Полное онемение. Тело само защищает себя. Но всему есть предел. Его сознание сжалось, потому что сейчас он боролся с собой — с чувством невосполнимой потери. Все, кого он любил, все друзья, все люди... Исчезли в мгновение ока. Какая-то доля мига, крошечный промежуток между двумя вдохами — и жизни задуты, как свечи в конце первой смены. И К'рин, и Сталиг, и Ниррен, и Г'фанд, и... А Саламандра — тот, кто стоял в самом центре всей этой мерзостной заварухи, — он там, внизу, живой, пока еще живой...

— ...пора.

До Ронина постепенно дошло, что его дергают за рукав.

— Ронин, пожалуйста, нам надо идти.

Слова донеслись до него словно откуда-то издалека.

Они зависли над ним, точно горящие лампы. Они вертелись вокруг какой-то невидимой оси, а их блеск...

— Холод тебя побери, Ронин, нам надо идти! Пока снизу не организовали погоню.

И только теперь до Ронина дошло значение искрящихся в воздухе слов, и он встрепенулся, словно очнувшись от глубокого сна.

— Да, — хрипло выдавил он. — Да, конечно, нам надо идти.

Его бесцветные глаза прояснились, взгляд их стал острым и проницательным.

— Но куда?

— Туда. — Колдун указал рукой вдаль, в сторону бескрайнего моря льда, темнеющего за обрывом.

Ничего, кроме плача морозного ветра. Стена древней скалы — неровная, испещренная трещинами, в которых скопился лед, она ускользала от взгляда вверх, сантиметр за сантиметром. Звук, подобный стенаниям проклятых. Из льдистых бороздок образуется изменчивый узор, приковывающий внимание Ронина, пока он ищет опору для ног и рук. Спускаясь вслед за Борросом по необъятному склону вниз, к ледяному морю далеко-далеко внизу, он явственно ощущал пустоту у себя за спиной. Необъятная эта пустота манила его, убаюкивающие завывания ветра казались ему пением сирены. Расслабься, отпусти руки, почувствуй, как это приятно, когда теплая плоть отделяется от холодного камня и падает вниз, медленно, без усилий, на мягкую подстилку ветра... и тебя уносит в сияющую пустоту...

Такого конца он себе не желал.

— Что, через край? — спросил он.

Лицо колдуна странным образом оживилось.

— Да-да! Ты разве не видишь?!

Он произнес это так, словно всю свою жизнь только и ждал этого момента.

— Это единственный путь вниз, к ледяному морю. Мы пойдем на юг. Туда, где живут люди.

И Ронин пошел следом за Борросом по ненадежному льду — к самому краю обрыва. Теперь он наконец был свободен от уз, что связывают каждого человека с домом. Оставшийся без господина, но знающий направление, он шел вперед. По своему пути.

Они осторожно прошли вдоль выступа — примерно тысячу метров, — а потом Боррос соскользнул вниз. Не оглядываясь, Ронин шагнул следом.

Ронин не сразу заметил, что колдун, спускавшийся впереди, неожиданно остановился. Он окликнул колдуна, чтобы выяснить, в чем дело, но вой ветра не позволял общаться на таком расстоянии. Он осторожно опустился к Борросу.

— Дальше дороги нет, — прокричал Боррос ему на ухо.

Ронин вгляделся вниз, сквозь снежное марево. Дороги действительно не было — прямо под ними свежевыпавший снег и кристаллы льда покрыли поверхность утеса немыслимым крошевом, в котором никак невозможно нащупать опору. Спускаться на ощупь — верное самоубийство, но им надо было пройти. Во что бы то ни стало.

Ронин перевел взгляд вправо, где незадолго до этого боковым зрением отметил какой-то темный участок на фоне искрящейся снегом скалы. Он кивнул колдуну, мол, пойдем туда.

Пядь за пядью продвигались они по узкому карнизу, и вскоре темный участок приобрел четкие очертания. Как Ронин и предполагал, это оказалась довольно просторная пещера, у входа в которую они нашли хотя какое-то укрытие от ветра и холода.

Сбросив капюшон, Боррос глубоко вздохнул. Его голый череп, слегка отсвечивающий в тусклом свете, как нельзя лучше подходил к этому чужому, запретному месту — своеобразный шафрановый оттенок кожи вполне мог сойти за известковый налет, образовавшийся за столько веков на застывших камнях.

Ронин встал на краю пещеры. Из-под ног уходил вниз крутой склон утеса. Под толстым слоем свежевыпавшего снега, цепко прилепившегося к скале, должен скрываться путь вниз, к ледяному морю. Но как Ронин ни всматривался туда, он разглядел лишь серебристую полоску поверхности ледяного моря, искрящегося в сумеречном свете. Но он не увидел пути вниз. Справа проходил узкий карниз, по которому они пробрались сюда, но и этот жалкий выступ сливался с поверхностью скалы лишь в нескольких метрах от входа в пещеру. Ронин пнул ногой снег, разлетевшийся по ветру, и вернулся в полумрак пещеры.

Боррос был встревожен.

— Что нам делать? — спросил он, расхаживая взад-вперед. — Нам нужно спуститься вниз. Нас, наверное, уже ищут.

Губы Ронина скривились в подобие мимолетной, холодной улыбки.

— Ты и вправду думаешь, что они выпустят кого-нибудь Наверх? Да они скорее всего решат, что мы здесь погибли.

Взгляд колдуна метнулся от входа в пещеру на лицо Ронина и обратно.

— Ты не знаешь Фрейдала. И нашу службу безопасности. Мой побег...

Он опять посмотрел в сторону входа.

— Он убьет меня, если поймает.

Его взгляд вновь скользнул по лицу Ронина, словно облако, набежавшее на солнце.

— И тебя тоже убьет. Если они найдут меня, то найдут и тебя.

— Никто за нами не гонится, — как можно спокойнее произнес Ронин.

Боррос натянул капюшон на голый череп.

— Ты ошибаешься, но это уже неважно. Даже если за нами не гонится Фрейдал, у нас все равно нет выбора. Нам надо спуститься к морю. Здесь мы долго не протянем.