Читаем без скачивания Тишина (СИ) - Скороходов Артём

Тихо шелестя, подошел Чингиз.

– Шеф, это тебе, ты не ел с утра, – робот протянул старшему дознавателю точно такой же пирожок, что Иван видел у патрульных.

– Где взял?

– Там лоток стоит. Продавец или сбежал, или вон лежит, он махнул в сторону подстреленного бота.

– Ты же понимаешь, что это кража, Чингиз, – сказал Иван, забирая из манипуляторов робота горячий пирожок и откусывая, – статья 158-я. Часть…

– Ты, когда жуешь, вообще непонятно, что говоришь. Дикция плохая. Ладно. Мы всех опросили, и тут есть несколько странных моментов, капитан…

Глава 2

Мерцающий свет псевдонеоновой рекламы проникал сквозь окно в крошечную квартирку. Кровать, шкаф, стул с накинутым на него плащом. Если поставить небольшой стол, то больше места в комнате не осталось бы. Вспышки рекламы освещали единственное украшение. Гвоздями прямо в пластиковые стены был приколочен большой постер с симпатичной брюнеткой. Глаза у нее были грустные, она обнимала микрофон на стойке и пела что-то печальное. Красное облегающее платье девушки и мерцающий голубым светом комм на полу были единственными яркими, цветными пятнами в этой богом забытой дыре.

Разбуженный занудным гудением, Иван зарычал, протянул руку к нарушителю спокойствия и ответил на вызов.

– Шеф, подъеду через пятнадцать минут. Спускайся, – бодро прострекотал Чингиз.

– Угу. Сейчас в себя приду, – сонно промычал Иван.

– Еще спишь? Просил же заехать пораньше!

– Уймись, – сказал Иван и сбросил вызов.

Вечером старший дознаватель завалился спать не раздеваясь, а значит и на сборы уйдет меньше времени. Выпив шипучую таблетку стимулятора и умывшись холодной водой, он посмотрел на себя в зеркало. Щетина. К черту, решил он, завтра сбрею.

Иван выглядел старше своих тридцати. Высокий, с мрачным взглядом. В тот момент, когда он отводил глаза от зеркала, свет отразился от его зрачков и они ярко вспыхнули. Иван вспомнил Лену Ким из “Культурологии”, она брала холодными пальцами его лицо, смотрела в глаза и завороженно шептала “Как у тигра!”. Какой тигр, подумал капитан, псина, что спит у дверей бара. Недовольно скривившись от этих мыслей, он умылся еще раз. Ожесточенно, зло, как будто пытался стереть этот огонь из глаз.

Этот взгляд был наследием работы в патрульных. После училища Иван получил назначение в патрульно-постовую службу города. Его первого напарника звали Русланом, но за глаза он носил кличку Дурной. Неплохой мужик когда-то был, но заносило его – это да. Они сутками крутились на патрульной машине по району, разгоняли драки, проверяли лицензии у торговцев и проституток. Нормальная работа. Все шло спокойно, Иван наивно, но искренне считал себя нужным человеком, который вносит порядок в окружающий бардак. Он охранял этот проклятый муравейник.

Все изменилось в одну ночь. Во время патруля они нарвались на нелицензированных наркоторговцев. Их было всего двое, и Дурной Руслан сказал, что он быстро их сейчас уделает. Гляди мол, зелень, как папа умеет. Это была ошибка. Их оказалось не двое. Из подворотни выскочило человек двадцать, они окружили Руслана и забивали его битами. Раненый Иван закрылся в броневике и панически пытался вызвать подмогу. Бандиты, осознав, что пробраться внутрь полицейского авто не смогут, закидали его термическими гранатами и растворились в лабиринте трущоб.

Искусственные глаза, механическое легкое, колено и нелюбовь к огню – вот чем расплатился Иван за свое спасение. Месяц в реанимации и еще два в больнице на реабилитации. Полицейская страховка покрыла расходы. ГосКорп вынужден оплачивать такие случаи, иначе кто бы тогда пошел в патрульные? Дураков нет. Руслану пришлось тяжелее, через полгода его выписали из больницы с протезами рук, искусственной печенью, селезенкой и пластинами в черепе. Его перевели на “бумажную” работу и он запил. Иван видел его через пару лет, Руслан немного истерично смеялся и рассказывал, что ему теперь можно пить сколько влезет, цирроз не страшен. Прозвище Дурной теперь подходило ему намного больше.

Иван тогда решил, что ничего страшного, колено правда ноет на погоду, да в темноте, если посветить, глаза жуткие. Ну это ладно. Зато дыхание можно надолго задерживать. Рак легких не страшен. Только воздушный фильтр раз в год меняй и всё. Ну, иногда незнакомцы таращатся, да и пусть их. Вон, девчонкам из “Культурологии” нравится, и на том спасибо.

Иван мотнул головой, отогнал неприятные воспоминания и надел плащ. Подошел к плакату с поющей девушкой. Надел галстук поверх когда-то белой рубашки. Сказал постеру: “Вернусь поздно, не скучай” и пошел к лифту.

***

Отель с недорогими номерами, где снимал комнату Иван, возвышался огромным муравейником. Одним из десятков в этом районе. Эти здания были похожи друг на друга как близнецы. Сотни окон выходили на темную улицу, уже забитую машинами, несмотря на ранний час. Над входом полыхала реклама. “Лучший стартап этого года! Dowhile. Мы работаем, пока ты отдыхаешь”. “Чушь какая-то”,– подумал Иван и забрался в черный бронированный автомобиль, припаркованный у обочины.

– Ну и лицо у тебя, жуть, – радостно сверкая окулярами, сказал Чингиз. Эмблема Департамента Расследований ярко сверкала на черном корпусе робота.

– На свою морду хоть раз в зеркале глянь, – мрачно ответил Иван, – езжай к Чоу, перекусим.

Броневик взревел электродизельным двигателем, тяжело развернулся и выехал на дорогу. Иван откинулся на сидение, закрыл глаза и практически сразу задремал. Чингиз почти не вмешивался в управление, просто иногда корректировал маршрут или давал газу при обгоне.

Заказав у старого китайца лапшу с говядиной и яйцом, Иван наблюдал, как Чингиз распаковывает свой завтрак. Баллон сжиженного газа и небольшой цилиндр, неоново мерцающий голубыми искрами.

– Чингиз, вот давно хотел спросить, когда ты “концентрат” пьешь, ты что-нибудь чувствуешь?

Робот взял цилиндрик, покрутил в металлических пальцах.

– “Концентрат” не пьют, шеф. Его впитывают.

– И все-таки?

– Это тяжело объяснить. Пробую подобрать слова. Вот когда я “зажигалкой” заправляюсь или эфир в баре с тобой пью, то у меня возникает двадцать первое прерывание. Это очень приятно. Не такое пронзительное, как тридцать третье. Но тоже хорошо.

– Это поэтому у тебя на комме чехол с тузом и десяткой? “Блэкджек” Двадцать одно? – усмехнулся Иван.

– Ну, я любитель простых жизненных радостей, – сверкнул окулярами Чингиз, – не какой-нибудь извращенец.

– Очень интересно. А тридцать третье прерывание – значит извращение?

Чингиз издал серию странных звуков. Иван понял, что его напарник веселится.

– Нет. Это нормальное прерывание. Но немного неприлично. Некоторые не любят о таком разговаривать с людьми. Начинаются шуточки не к месту, позора потом не оберешься.

– Ну хорошо, – Иван доел лапшу, отложил палочки, достал сигарету и вставил в нее картридж. Чоу разрешал курить в его забегаловке, это была одна из причин, почему Ивану здесь нравилось.

– А какое прерывание ты получаешь от “концентрата”?

Чингиз все крутил между механических пальцев цилиндрик, как будто не решаясь его принимать. Иван с интересом наблюдал за сомнениями робота. Наконец робот издал динамиками звук, похожий на вздох и вставил “концентрат” себе в шею. Закрыл глаза. Помолчал, потом цыкнул динамиком, достал отработанный цилиндр и бросил его в пустую коробку из-под лапши.

– Концентрат – это необходимость, шеф. Он не дает прерываний. Две секунды твое сознание гаснет. А потом вдруг ты всё понимаешь. Вот всё-всё. Накатывает темная волна осознания. Это невозможно выразить словами. Каждый исклич знает, сколько это длится. Всего три с половиной секунды полного понимания мира. Ты можешь решить все проблемы и ответить на все вопросы. И в тот момент, когда ты пытаешься это сделать… всё заканчивается, – Чингиз помолчал, потом постучал черным пальцем по стаканчику кофе.

– Ясно. То есть все мы живем в окружении миллионов синтетических наркоманов, – попытался пошутить Иван.