Читаем без скачивания Записки риэлтора - Вадим Фёдоров

Через год она родила сына Петра. Отсидела в декретном отпуске и вышла на работу. Всё на ту же работу. Брюки, юбки, шторы.

А после работы ребёнок, муж, плита и мечты о шикарной жизни. Яне по ночам снились киносъёмки, дорогие машины, премьеры, приёмы.

И поэтому её не сильно мучила совесть, когда она в первый раз изменила мужу с модно одетым хлыщом, зашедшим в их мастерскую пришить пуговицы на рубашке.

После хлыща было ещё несколько мужчин. Немолодых, но вращающихся в кругах кинематографа.

А потом Яне надоело обманывать мужа и ждать у моря погоды. И она уехала с каким-то режиссёром, бросив работу, пятилетнего сына и всё, что у неё было. Собрала чемодан, написала записку и побежала к метро, где её ждал стремительно лысеющий режиссёр.

Павел записку прочитал. Сходил за ребёнком в детский сад. Приготовил ужин.

– А где мама? – спросил маленький Петя.

– В кино уехала сниматься, – ответил сыну Павел, – в художественном.

Он попросил соседку, чтобы та отвела Петю утром в сад. Сам он вставал очень рано. Соседка согласилась. Один раз отвела Петю, второй. Но после третьей просьбы сказала нет. У неё своя семья. И ей не хочется водить чужого ребёнка в детский сад.

Павел перевёлся в другой цех. Руководство вошло в положение и пошло навстречу. Вместо печки хлеба Павел стал на конвейере клепать кондитерку.

Кормил он сына растворимыми супами и вкусными пирожными, которые приносил с работы. Одежду стирал, сушил на лоджии. Но гладить не гладил. Не умел.

Проработал месяц на новом месте. Втянулся. От Яны не было никаких вестей.

У Пети в детском саду затеяли ремонт. И Павел взял отпуск. На месяц.

В первый день повёл сына в зоопарк. Посмотрели на слонов, бегемотов. Поели мороженое.

– А мама когда приедет? – вдруг спросил Петя, глядя, как горилла кормит своего детёныша.

Павел всхлипнул, отвёл лицо в сторону. Попытался что-то сказать, но не смог. Так и промолчал до конца экскурсии по зоопарку.

По дороге домой они заехали в супермаркет. Купили консервов и бутылку водки.

Павел запил.

Пил он тихо. Ходил в магазин, сдавал тару. Вместо пустых бутылок получал полные. Брал что-то закусить себе и поесть ребёнку. Дома молча наливал в стакан прозрачную жидкость, выливал её себе в горло.

Лежал на диване в полупьяном бреду и жалел себя. Свою загубленную жизнь. Вспоминал Яну. Бередил душевные раны. Наслаждался своей болью.

Сын целыми днями сидел с папой в квартире, смотрел телевизор, играл в углу спальни с игрушками. Ему было скучно.

Через две с половиной недели у Павла закончились отпускные. Он пошел в банк, чтобы забрать оставленные на чёрный день сбережения. Но на счету ничего не было.

– Ваша супруга сняла всё полтора месяца назад, – сказала ему пожилая операционистка, – и счёт закрыла. Вы разве не знали об этом?

– Не знал, – ответил Павел, – я ничего не знал.

Он навестил знакомых и занял денег у них. Купил консервов и водки. И пива. Если мешать пиво с водкой, то выходило дешевле. А результат тот же.

Павел пил беспробудно три дня. Вставал только для того, чтобы сходить в туалет и открыть очередную банку консервов для сына.

Петя ел консервы. Смотрел на пьяного отца и уходил в соседнюю комнату играть. Именно из спальни он увидел, как к ним на лоджию прилетел голубь. Вначале один раз, потом ещё. Голубь прилетал с веточками, с каким-то мусором. Он лепил гнездо. Голубка тоже несколько раз появлялась, словно инспектируя строительство гнезда.

Петя вышел на лоджию. Сел в уголочке. Голубь настороженно посмотрел на мальчика. Потом улетел.

Петя сходил в комнату, принёс заплесневелый кусочек хлеба. Положил на перила.

Прилетел голубь. Покосился на хлеб. Но клевать не стал.

– Кушай, – попросил голубя Петя, – надо кушать. И птенчиков своих кормить.

Голубь покосился на Петю и осторожно отошёл к самому дальнему краю лоджии.

Петя, кряхтя и сопя, притащил из комнаты стул, подвинул его к перилам. Забрался на него. Взял в руки кусочек хлеба и протянул голубю. Тот отступил ещё дальше. Петя встал на цыпочки, стараясь дотянуться до птицы.

Как вдруг голубь шумно взмахнул крыльями и полетел в сторону от дома.

А Петя, перевесившись через перила, на мгновенье задержался, замер. И упал вниз.

Полиция взломала дверь в квартиру. Павел спал. Пьяным сном. Разбудить его не удалось. Отправили Павла в больницу, где поставили капельницу. А оттуда уже после процедуры его отвезли в тюрьму.

Квартира несколько лет стояла пустая. Электричество в ней отключили. Газ тоже.

В конце концов на судебном заседании её продали за долги по коммуналке. Так как старые собственники не платили все эти годы ни за что. Да и найти их не представлялось возможным.

Новые владельцы сделали в квартире ремонт. Поставили мебель. И стали сдавать в аренду молодым семьям.

Квартира хорошая, после ремонта. Метро под боком. Вид из окна отличный. Единственный минус – это голубь. Который каждую весну пытался свить гнездо на лоджии. Но и эту проблему решили. Повесили сетку. И птицы перестали докучать жильцам.

Двухкомнатная квартира, второй этаж

Ключи от квартиры Леопольд получил незадолго перед пенсией. В 85-м году. Тогда много строили в Праге. Город рос, захватывая всё новые и новые земли.

Леопольд вначале не хотел брать эту квартиру. Далеко от центра. Добираться долго. Но знакомый из мэрии шепнул, что в том районе будет проведено метро, буквально через пять лет. И Леопольд решился. Сделал первый взнос. Оформил квартиру и зажил в своё удовольствие. Окна во двор. Рядом пруд, лес. Почти как в деревне. Но с городскими удобствами.

Правда, метро построили не через пять, а через десять лет. Но это уже были мелочи. Главное, у Леопольда было своё жильё на старости лет.

Вместо спальни он оборудовал у себя кабинет. Поставил шкаф во всю стену. В углу верстачок. Стол из орехового дерева. И маленькая спаленка стала ещё меньше. Спал Леопольд в большой комнате, на раскладном диване.

В квартире он прожил почти 30 лет. Один…

Леопольд был крепким и физически развитым человеком. Родился в 1920-м году. В Праге. Рос потихоньку. Учился. Вначале в школе, потом в гимназии. А потом и в институте.

А в 21 год он встретил Ее. К соседям в гости приезжала дальняя родственница с Моравы. Марта. Черноглазая, 16-летняя, со светлыми волосами. Вот в неё-то Леопольд и влюбился.

Он пригласил девушку в кафе. На следующий день они прогулялись по Праге. Кино, опять кафе, снова прогулки. А через неделю Марта уехала.

И Леопольд стал писать ей письма. Своей Марте. А она ему отвечала. Так они переписывались почти четыре года.

Раз в полгода Марта приезжала в Прагу на несколько дней. И возлюбленные встречались. Гуляли, целовались. Говорили то, что забыли написать в письмах.

Поженились они после войны. Летом 45-го.

Марта переехала к своему мужу в Прагу. Она звала его Лео. А он звал её «моя Марта».

Сняли квартиру на Смихове. Стали жить в любви и согласии. Жили-жили, пока однажды Марта не поймала своего любимого на измене. Сюжет был банален. Марта на несколько дней уехала к маме на Мораву. И вернулась раньше на день. Сюрприз хотела сделать. А вместо сюрприза получился конфуз. Вместе с любимым мужем в супружеской кровати она обнаружила соседку.

Марта собрала вещи и уехала. А Леопольд остался один.

Он писал Марте письма, каялся, просил его простить.

Марта простила его. Но не вернулась. А спустя несколько лет и развелась. Детей у них не было.

Леопольд так всю жизнь и прожил один. Естественно, у него были женщины. И некоторые оставались в его жилище надолго. Но больше он не женился. Писал письма Марте. Та ему отвечала.

Кроме писем Леопольд увлёкся велосипедом и туризмом. Он объездил всю республику. Был и в Болгарии, Венгрии, СССР. И отовсюду присылал Марте открытки.

Умер Леопольд, когда ему было 92 года. Однажды утром выехал покататься на велосипеде. И на перекрёстке попал под машину. Несколько дней провалялся с переломами в больнице. Вроде даже уже пошёл на поправку. Но старый организм не выдержал. И сдался. Умер он во сне. Тихо и не больно.

Полгода квартира стояла пустой, пока решалось дело о наследстве. Квартира отошла племянникам. Сыновьям и дочерям его двух братьев.

Делить жилплощадь на 8 частей не было никакой возможности. Поэтому племянники решили квартиру продать, а деньги разделить между собой.

Я получил ключи ранним весенним утром от Франтишка, самого старшего из племянников. Подписал протокол приёмки-передачи жилплощади и остался один.

Пахло в квартире старым человеком. Этот запах исходил от всего вокруг. Хотя Леопольд был, судя по всему, довольно чистоплотным.

Квартиру надо было освобождать от мебели и вещей. От ненужного хлама, который пропитался старостью.