Читаем без скачивания Цивилизация рассказчиков: как истории становятся Историей - Тамим Ансари
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
7.
Мегаимперии выходят на сцену
(500–100 гг. до н. э.)
Сегодня Вавилон для нас – символ греха. Но в эпоху расцвета он считался городом богов. Со своей тысячей храмов он обладал для жителей Месопотамии такой же священной аурой, как Мекка для мусульман или Ватикан для католиков. Вавилон был городом учебных заведений и библиотек, культуры и искусства, величественных зданий и прекрасных садов. Но все это затмевал тот факт, что Вавилония представляла собой безжалостную империю, которая разграбляла покоренные города, угоняла в плен множество людей и обрекала на изгнание целые народы. Среди этих народов были иудеи, которые во время Вавилонского пленения стали называться евреями и написали книги, где Вавилон изображался как воплощение жестокости и разврата – наглядное доказательство, что перо всегда сильнее меча.
В еврейской традиции есть знаменитая история о пире, устроенном вавилонским правителем Валтасаром для тысячи приближенных. В разгар веселья, когда вино текло рекой, в тускло освещенном углу гигантской залы вдруг появилась бесплотная рука и начертала на стене огненную надпись: «Мене, мене, текел, упарсин», что означало: «Исчислено, исчислено, взвешено, разделено (персы)». Это было похоже на тарабарщину, но Валтасар понимал, что неблагоразумно игнорировать сообщение, переданное столь оригинальным способом. Чтобы расшифровать его, он вызвал еврейского толкователя снов Даниила, который сказал, что это послание от Бога и означает оно следующее: «Дни твои сочтены. Твои деяния были взвешены и признаны недостойными. Персы идут разделить твое царство».
Толкование Даниила оказалось верным. Персидские армии уже спускались с нагорья под предводительством царя Куруша, известного нам сегодня как Кир Великий. Персы были иранским племенем, а Кир принадлежал к царскому роду Ахеменидов. Едва унаследовав трон отца, он низвел другие иранские племена до статуса младших партнеров и двинулся войной на Лидию – богатейшее царство своего времени, где изобрели монеты.
У лидийского царя Креза были мощные союзники, готовые обрушиться на Кира, как только откроется военный сезон, который, как известно всем – кроме Кира, – начинается весной. Но персидский царь мыслил нестандартно. Он направил войска к лидийской столице посреди зимы (ну кто так воюет?!) и с легкостью взял незащищенный город[10]. После этого Кир продолжил захватывать все, что попадалось ему на глаза, пока не распространил свою власть до границ Месопотамии.
В 539 г. до н. э. персы не вызывали тревоги у вавилонян. Их город, окруженный тремя рядами толстых стен высотой более 12 м, считался неприступным. Но, как показала история, даже у самых неприступных крепостей есть слабые места. Столичный город снабжался водой из реки Евфрат, для чего в нижней части стен были сделаны специальные водоводы. Кир приказал прорыть несколько каналов, чтобы отвести воду из реки, после чего его солдаты пробрались по обмелевшим водоводам в город.
Вместо того чтобы казнить всю элиту побежденного Нововавилонского царства и продать его народ в рабство, как это было принято в те времена, Кир разрешил вавилонянам восстановить свои храмы, а пленников распустил по домам. Так евреи получили возможность вернуться в Израиль и включили Кира в свой религиозный нарратив как доброго царя. Сын Кира покорил Египет, а следующий император, Дарий, укрепил власть на завоеванных землях. При нем Персидская империя Ахеменидов достигла размеров, с которыми не могло сравниться ни одно государство той эпохи: она простиралась от восточной окраины нынешнего Афганистана до северной границы современного Судана. К моменту смерти Дария гигантская империя функционировала подобно хорошо отлаженной машине.
Как персы сумели это сделать?
Ответ кроется в четырех ключевых факторах: управлении, коммуникации, деньгах и военной мощи. Начнем с управления. Кир и его преемники предпочитали сотрудничать с завоеванными народами, но дополняли эту политическую стратегию железной административной дисциплиной: вся империя была разделена на 23 провинции, или сатрапии; каждая управлялась сатрапом – правителем, который назначался самим императором и подчинялся непосредственно ему. Другими словами, в ахеменидской Персии существовал единый и могущественный центр власти.
Эта власть управляла огромным государством при помощи продвинутой коммуникационной инфраструктуры. Персы опутали империю разветвленной сетью дорог из утрамбованной земли. Главной магистралью была Царская дорога длиной около 2400 км, которая тянулась от столицы империи до ее западной границы и представляла собой широкую ровную полосу – лошади и повозки могли двигаться по ней с максимальной скоростью. От этой магистрали, как нервы от позвоночника, ответвлялись второстепенные дороги, которые вели к другим важным узлам сети.
Вдоль дорог через равные расстояния были построены дорожные станции, где путешественники могли отдохнуть, поесть и переночевать. Благодаря этой инфраструктуре персы организовали эстафетную почту, которую обслуживал корпус государственных курьеров. Дело было налажено так: конный курьер мчался во весь опор по ровной дороге до ближайшей станции, где передавал пакет с сообщениями новому курьеру на свежей лошади, который тут же отправлялся в путь. Им не нужно было беспокоиться о лошадях, еде, отдыхе, крове над головой и нападении диких животных – все эти заботы государство брало на себя. Курьеры могли полностью сосредоточиться на выполнении своей работы, которая состояла в том, чтобы обеспечить максимально быструю и надежную передачу информации. Благодаря этой системе сообщение могло быть доставлено из столицы в любую точку империи менее чем за семь дней. Короче говоря, персы укладывались в предельный семидневный срок.
Но как помешать сатрапам в удаленных провинциях создать собственную базу политической поддержки и в итоге провозгласить себя независимыми правителями? Ахемениды решали эту проблему с помощью «царских глаз и ушей» – государственного корпуса инспекторов, которые рыскали по просторам империи и искали любые признаки потенциальных неприятностей, о которых следовало знать императору. По сути, этот персидский институт представлял собой продвинутую шпионскую сеть. Все сказанное выше касается коммуникации.
Третьим фактором были деньги. В Персидскую империю входили очень разные в экономическом отношении регионы: в Египте производили зерно; в северных степях скифы разводили лошадей; в Афганистане добывали много золота и драгоценных камней. Во всех этих регионах с узкой специализацией была введена единая разумная система налогообложения. Правители-победители традиционно облагали побежденные народы данью, но между данью и налогом есть важное различие. Смысл дани не только в том, чтобы обогатить победителя, но и в том, чтобы сделать завоеванный народ бедным и слабым, не способным на бунт. Ахеменидская налоговая система опиралась на более рациональный принцип: из региона забиралось столько, сколько тот мог отдать без ущерба для своего существования. Чем больше процветала область, тем больше из нее можно было извлечь доходов для царской казны. Другими словами, рост экономического благосостояния налогоплательщиков отвечал интересам центральной власти.
Третий персидский царь Дарий Великий ввел на территории империи единую денежную систему, опробованную Крезом в Лидии (которая была уже лишь одной из имперских провинций). Эта система включала два основных вида монет: золотой дарик и серебряный сикль (сиглос). Императорское правительство использовало их для финансирования своих масштабных инфраструктурных проектов и содержания огромной армии. Работавшие на государство люди расплачивались ими за товары и услуги, и так монеты попадали в обращение. Когда монеты стали в большом количестве циркулировать по всей стране, императорское правительство обязало сатрапов собирать налоги в провинциях деньгами. Кроме того, жители могли использовать их для обмена чего угодно на что угодно в пределах империи. Торговля, как известно, любит надежную валюту.
Стандартизированная монетная система способствовала тому, что потоки разнообразных товаров, таких как зерно, лошади, драгоценные камни и много чего другого, что производилось в разных провинциях, свободно перемещались по всей территории ахеменидской Персии, фактически делая ее единым, несусветно богатым государством.
Царские монеты выполняли свою функцию средств
