Читаем без скачивания Цивилизация рассказчиков: как истории становятся Историей - Тамим Ансари
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если физическая инфраструктура была ключом к успеху ахеменидской Персии, то неудивительно, что римляне превзошли персов в размере, мощи и долголетии своей империи. Они изобрели бетон – замечательный материал, который лучше всего затвердевает во влажном состоянии. Благодаря этой передовой технологии они возводили мосты почти через любые реки и строили акведуки, чтобы доставлять пресную воду за сотни километров, поэтому они основывали поселения практически где угодно. Ни один город, не пожелавший подчиниться их воле, не мог устоять перед их осадными машинами и прочими чудесами военно-инженерного искусства. Римляне опутали Средиземноморье не имеющей аналогов дорожной сетью общей протяженностью около 50 000 км. Дороги укладывались на прочном каменном основании и были лучшими в Древнем мире (и не только – никто не превзошел римлян в дорожном строительстве в течение тысячи лет). По этим дорогам армия могла быстро добраться до тех мест, где назревали беспорядки, и погасить пламя, прежде чем оно успевало перерасти в пожар.
Патриотизм был для римлян сродни религии. Они сами творили свою эпическую историю, что наделяло каждого из них, даже самого бедного земледельца, чувством причастности и гордостью. И следует отметить, что все римское общество было пропитано языческим светским гуманизмом, пришедшим из Греции и подкрепленным римским правом. Местные эпосы черпали сюжеты в Троянской войне. Здесь был такой же пантеон богов и богинь, как и у греков, только с латинскими именами. И как и греки, римляне считали этих божеств вписанными в те же рамки физического мира, в котором жили люди. Короче говоря, Рим был той же Грецией без ее утонченности, без философов, зато с инженерами и бетоном.
Основную часть завоеваний Рим осуществил еще в республиканский период своей истории. В ту удивительную эпоху государством действительно правил сенат, консулы действительно были главами исполнительной власти, и римские граждане (по крайней мере, некоторые) действительно избирали своих лидеров. Первый римский император Август окончательно взял власть в свои руки только в 27 г. до н. э., да и то он не решился открыто устанавливать монархию и повелел именовать себя не императором, а принцепсом – первым гражданином. В течение следующих двух с половиной веков Средиземноморский мир был частью единой политической сверхдержавы, связанной единой денежной системой, единым сводом законов и единой сетью дорог. Эти факторы способствовали свободному течению товаров по всей огромной территории и, как следствие, беспрецедентному развитию торговли. Материальная культура на одном конце Римской империи мало чем отличалась от таковой на любом другом ее конце.
К началу нашей эры – то есть к 1 г. н. э. – восемь из десяти человек на планете жили между атлантическим побережьем Европы и побережьем Южно-Китайского моря. Почти все они находились в границах каких-либо государств, большинство – на территории нескольких супердержав или того, что от них осталось, таких как Римская империя, Персидская империя, к тому моменту известная как Парфянское царство, индуистские и буддийские царства, возникшие там, где была империи Маурьев, а также Ханьская империя в Китае. Другими словами, на всем протяжении этого густонаселенного пояса существовали обширные зоны, связанные едиными ключевыми нарративами, коммуникационными сетями, денежными системами, законами и военной мощью хорошо организованных государств.
Разумеется, это вовсе не означает, что простые люди ощущали реальное присутствие царей и императоров в своей повседневной жизни. Все общества были структурированы подобно русской матрешке: люди прежде всего существовали в рамках семьи в узком и более широком смыслах, чья форма и текстура варьировалась от социума к социуму и определялась местной системой религиозных взглядов и присущей данной территории совокупностью истории, обычаев и традиций. Такие процессы, как брак, приготовление и потребление пищи, воспитание детей, обучение, отдых, а также то, как и с кем заниматься сексом, какие игрушки давать малышам, какие истории рассказывать, над чем смеяться и отчего плакать, – все это устанавливало не правительство и не государственная машина, а ежедневное взаимодействие между представителями культуры и социума. Важнейшую роль в формировании характерной текстуры повседневной жизни каждого общества, непосредственной обстановки, в которой жили люди, играли женщины, но сегодня нам неизвестны подробности этого влияния, потому что все историки и писатели традиционно были мужчинами и их в основном интересовали драмы, разворачивавшиеся среди мужчин.
Между тем государства, контролируемые почти исключительно мужчинами, создавали свои структуры, в которых протекала жизнь людей. Характер этих структур определялся установленными порядками, традициями и естественными биологическими факторами. Никто не мог их игнорировать или жить так, словно их нет. Основными сферами, в которых государство наиболее непосредственным образом влияло на повседневное существование людей, были налоги, армия и общественные работы. Армии также играли важную роль, потому что правители постоянно стремились расширить подконтрольные им территории, приносящие доход в их казну. Мужчин призывали насильно, либо они сами записывались в солдаты, чтобы дать выход своей воинственности и поучаствовать в грабежах (простые люди также становились главными жертвами в этих войнах).
Наконец, чтобы обеспечить строительство крупных объектов, таких как памятники, мавзолеи, общественные здания, плотины, мосты, дороги, дворцы или что угодно другое, государству требовались рабочие – и кто-то вызывался сам, чтобы заработать на жизнь, а кто-то трудился по принуждению, но в любом случае этот институт играл важную роль в жизни простых людей.
8.
Земли между мирами
(200 г. до н. э. – 700 г. н. э.)
Государства имеют границы, отделяющие друг от друга их внутренние миры. У цивилизаций также есть промежуточные зоны, где один ключевой нарратив постепенно размывается и ослабевает, уступая место другому. Но эти границы прозрачны, а переходные зоны между цивилизациями расплывчаты. На протяжении всей истории люди постоянно перемещались между мирами, пересекая разделяющие их промежуточные зоны. Торговцы, путешественники, искатели приключений, бандиты, солдаты, переселенцы, беглые преступники – все они несли с собой вещи, товары, игры, шутки, рецепты, загадки, песни, истории, взгляды, слухи, мнения и бесчисленное множество других артефактов, особенностей поведения и идей. Человеческие культуры могли собираться в отдельные созвездия, но между ними всегда сохранялся контакт.
Важнейшую роль связующих звеньев, все более скрепляющих человечество, всегда играли жители пограничных земель. Сами по себе цивилизации не нуждались в том, чтобы принадлежащие к ним люди распространяли их культуру по миру; это делали те, кто жил на границе цивилизаций. Соседи влияли на соседей, которые влияли на людей, обитающих еще дальше, и т. д. Неосязаемые волны культурного влияния расходились по обществу подобно ряби на море, где отдельные молекулы воды почти не меняют положения, а лишь немного колеблются вверх-вниз. Эта «культурная рябь» даже не требовала сохранения мирных отношений между соседями. Воюющие общества точно так же обменивались материальными артефактами и идеями, не говоря уже о генах.
Династия Хань, правившая Китаем около 400 лет (с 206 г. до н. э. по 220 г. н. э.), почти непрерывно вела войны с северными соседями – кочевыми народностями, которых китайцы собирательно называли «хунну». Эти племена странствовали по степям на обширной евразийской территории между Китаем и Римом и были связаны друг с другом сетью сложных взаимодействий. Впоследствии потомки хунну и родственных им племен вторглись в Западную Европу под предводительством вождя по имени Аттила и разгромили Рим. На востоке эти воинственные кочевники стали частью истории Китая, на западе – частью европейской истории, где их знали как гуннов. Но они не были всего лишь второстепенными персонажами в истории других народов. Они принадлежали к своей галактике социальных созвездий, столь же полноценных, как и все остальные. У них была своя история.
Великий шелковый путьКитайцы считали хунну примитивными варварами с севера, которые испокон веков совершали набеги на китайские деревни. Они говорили на одном из алтайских языков, совершенно не похожем на те, что использовали сами китайцы. Образ жизни хунну был полной противоположностью образа жизни империи с ее развитым бюрократическим аппаратом, писаным правом, сетью дорог и почтовой системой. Именно для защиты от хунну ранние китайские царства возводили стены вдоль своих северных границ, а Первый император пожертвовал миллионом
