Читаем без скачивания Мари Галант. Книга 2 - Робер Гайяр

Лефор был без оружия, однако сумел уберечь роскошную шляпу и, гордо ступая, прошел в дверь.

Он увидел коротконогого человечка лет пятидесяти, который беспрестанно накручивал на палец кончик бороды, венчавшей его подбородок.

Облаченный в одежды из малинового бархата, тот прицепил к поясу парадную шпагу с нарядной чеканной рукоятью, украшенной драгоценным камнем. Его лоб морщила складка, но не от гнева, а как у человека, застывшего в напряженном ожидании, умирая от любопытства и жажды занятного зрелища. Он заметно вздрогнул, увидав перед собой великана внушительных размеров.

Лефор свободно подошел к нему, широко взмахнул шляпой и ловко поклонился, что было удивительно, учитывая его огромную фигуру.

– Вы – капитан Лефор? – спросил судья. Флибустьер еще раз поклонился.

– Ив Гийом Лесеркей к вашим услугам, господин начальник уголовной полиции, – гордо отрекомендовался он звучным голосом.

Жак Тардье задумчиво качнул головой, складка на его лбу так и не разгладилась. Он повторил:

– Лесеркей… в переводе значит «гроб»? Любопытное имя!

– Так меня зовут! – не смущаясь, подхватил Ив. – Имя как имя, не хуже других, и я готов защищать его до последней капли крови, как если бы так звали его величество. Но меня также зовут Лефор, или Силач. Это имя тоже подходит мне как нельзя лучше, и я не откажусь от него, головой ручаюсь!

– Ох-ох-ох! – задвигался в кресле начальник уголовной полиции, не спуская с флибустьера глаз. – Капитан, вы говорите красиво… Судя по рапорту лучников, лежащему у меня перед глазами, а также письму, обнаруженному у вас при обыске, можно подумать, что у вас столько же боевых побед, сколько слов…

– Господин начальник уголовной полиции! Словам ничто не придает такого весу, как хорошая шпага в руках умельца.

Жак Тардье встал. Он снова погладил темную бородку, сухо кашлянул и отрывисто проговорил:

– Вы обвиняетесь в том, что избили трех негодяев в таверне.

– Четверых! И при помощи монаха, который стреляет из пистолетов так же здорово, как из каронад. Четверых негодяев, если я правильно сосчитал, которые покушались на мой кошелек, но вместо золотых экю получили по доброй порции пороха и железа.

– Знаю… Вы приехали с островов, судя по письму командора и генерал-губернатора де Пуэнси?

Ив горделиво поднял голову и заявил:

– Вы незаконно прочли это письмо, господин начальник уголовной полиции, тогда как один король имел право его вскрыть, ибо письмо адресовано его величеству.

Жак Тардье в первый раз улыбнулся:

– Вы говорите, что я не имел права читать это письмо. Пусть так! Что ж, капитан, я об этом не жалею! По крайней мере, я имел возможность узнать о некоторых из ваших подвигов. Бог мой! Если бы оно случайно попало мне в руки при других обстоятельствах, я бы усомнился в его подлинности. Но черт возьми! То, что вы совершили этой ночью – достаточное тому подтверждение! Значит, именно вы спасли Мартинику во время вооруженного нападения англичан и восстания карибских дикарей? Вы же вернули свободу господину Жаку Дюпарке. Позвольте выразить вам свое восхищение, сударь, прежде короля. Я счастлив этой возможностью.

Лефор отступил на шаг и горделиво выпятил грудь.

– Должен также поздравить вас с тем, что вы совершили нынче ночью. Если бы каждый, кто носит оружие, действовал подобно вам, мы бы скоро покончили с разбойниками, которые грабят нашу славную столицу… и позорят страну, а также нашу полицию, показывающую собственное бессилие. Разумеется, не мне вас упрекать, хотя в результате этой стычки имеются один убитый и трое тяжелораненых. Однако их ждет виселица.

Лефор поклонился. Он раскраснелся, раздуваясь от гордости и самодовольства. В эту минуту ему казалось, что он в силах очистить Париж от злодеев, наводнивших город и действовавших хорошо вооруженными шайками, орудовавшими близ мостов и на темных улицах.

– Вы, конечно, не знали, что имели дело с четырьмя опаснейшими злоумышленниками? Может быть, вам неизвестно, что эти четверо – главари печально знаменитой шайки «Убийц из Сен-Жермена»? Вот уже около десяти лет они сеяли в Париже страх и были неуловимы. Вы положили конец их произволу!

– Господин начальник уголовной полиции! На островах, как и в Париже, я – слуга его величества. И если я сумел, пусть даже по воле случая, услужить ему и на сей раз, я ничуть не меньше польщен этим обстоятельством.

– Я доведу до сведения генерала то, что вы совершили, и, надеюсь, он выразит вам свою благодарность. – Жак Тардье подошел к креслу и продолжал: – Разумеется, вы и ваши спутники свободны, хотя объяснения, представленные сержанту этим монахом, выдающим себя за главу ордена доминиканцев на Мартинике, вызывают сомнения…

– Господин королевский судья! – поспешил вставить флибустьер. – Этот монах добирался из Гавра верхом, а в его возрасте не так-то просто скакать на лошадке. Он очень устал, да и порядком разволновался при виде бандитов, так что его состояние этой ночью вполне простительно.

Судья согласно кивнул и продолжал:

– Я изучил его верительные грамоты. Стало быть, этот монах приехал для исполнения важного поручения, от которого, как мне показалось, зависит судьба целой колонии?

– Так точно, сударь.

– И вы здесь для того, чтобы ему помочь?

– Всем, что в моих силах.

– Но командор де Пуэнси ни словом не упоминает об этом в своем послании к королю.

– Вы имели возможность, господин королевский судья, ознакомиться с содержанием этого письма, тогда как мне оно неизвестно. Однако по молчаливому уговору с генерал-губернатором Подветренных островов я должен защищать отца Фейе. И я думаю, этот монах в самом деле нуждается в защите от происков, затеянных вокруг него и порученного ему дела с целью провала, еще больше, чем я – от разбойников, шныряющих по Парижу.

– Что это за происки?

Ив запнулся. Судья заметил его колебание. Флибустьер владел тайной и не хотел так запросто ее открывать.

– Вам отлично известно, что я начальник полиции, – отчеканил Жак Тардье, – и обоснованность действий, предпринимаемых отцом Фейе, в каком-то смысле обязывает меня, слугу короля и отечества, оказывать ему помощь и защиту.

У Лефора вдруг загорелись глаза. Его осенило, какую огромную выгоду он может извлечь из расположения к себе этого судьи. Он представил себе арест шевалье де Виллера, который помешает посланцу Мерри Рулза встретиться с его величеством или кардиналом раньше главы ордена доминиканцев.

– Сударь, – начал Лефор, – с тех пор как мы покинули остров, нас, признаюсь, преследует господин, в чьи планы входит добиться от короля смещения госпожи Дюпарке и назначения генерал-губернатором человека, который всегда играл, мягко говоря, зловещую роль. Он до крайности честолюбив и ни перед чем не остановится для получения столь желанного назначения.