Читаем без скачивания Штандарт - Александр Лернет-Холения
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он повторил распоряжение довольно точно. Поднявшись, я вложил ему в руку мои шпоры и велел ему пристегнуть их.
— Будешь ждать у моста ниже по течению, — сказал я, — а не у того, который мы переходили выше. Все равно без пропуска тебя не пропустят. Сейчас почти половина седьмого. Если уедешь в семь, то будешь там примерно к половине первого. Я тоже должен быть там около часа ночи. Едешь шагом, понял? Но, если почувствуешь, что не успеваешь, можешь немного ускориться под конец. Ты никому не должен говорить, что уезжаешь, куда едешь, и что я поеду за тобой. А теперь пришли мне Антона.
Он ушел, и вскоре снова появился Антон, смертельно обиженный.
— Вот тебе мои распоряжения, Антон, — сказал я, заканчивая одеваться. — Первое: не делай такое обиженное лицо. Второе…
— Господину прапорщику легко отдавать распоряжения, — перебил он меня. — Господину прапорщику тоже не нужно обижаться!
— Тихо! — сказал я. — Тебе не следует вмешиваться в личные дела своего господина.
— Господин прапорщик не понимает, насколько опасно иногда связываться с особами другого пола!
— Прекрати! — воскликнул я, изо всех сил стараясь не рассмеяться. — Во-первых, ты должен быть разумным. Во-вторых, сегодня вечером ты подаешь ужин.
— Я?
— Да, ты. В столовой эскадрона. Я уже сказал офицерам, как хорошо ты умеешь прислуживать и что ты на самом деле слуга; и они с нетерпением ждут твоего общества.
Через мгновение, в течение которого Антон оставался неподвижным, он откашлялся, прижимая руку в перчатке ко рту. Было похоже, что ему польстили мои слова. Но он не хотел это показывать, так как был слишком обижен на меня раньше.
— Там будут, — сказал я, — слуга графа Боттенлаубена и ординарец. Ты отошлешь ординарца, но проинструктируешь слугу, как убедиться, что все сделано хорошо. Иди поскорее, чтобы подготовить его надлежащим образом. Чтобы все получилось и вы меня не опозорили!
— Господин прапорщик, — ответил он, — может быть очень спокоен. Я, — он указал на себя, — определенно не опозорю господина прапорщика, — он указал на меня.
— Когда трапеза закончится, а это будет без четверти девять, ты вернешься сюда и оседлаешь Гонведгусара.
Он посмотрел на меня.
— Я, — спросил он, — должен оседлать Гонведгусара?
— Да, — сказал я, — ты, собственноручно. Георга в это время не будет.
— Нет?
— Нет.
— Зачем мне седлать лошадь?
— Потому что я уезжаю.
— Господин прапорщик уезжает? — спросил он.
— Да.
— Ночью?
— Ночью.
— Куда?
— Антон, — сказал я, — отвыкни уже задавать столько вопросов. Во-первых, это не по-военному, во-вторых, это неприлично, в-третьих, я уезжаю. Вот и все!
— Итак, господин прапорщик снова хочет уехать посреди ночи. Господин прапорщик уезжал прошлой ночью, теперь он будет уезжать каждую ночь?
— Может быть, — сказал я. — Может.
— Господин прапорщик, — воскликнул он, — едет обратно в Белград, откуда его выслали! Неужели господин прапорщик не может выдержать ни одной ночи без дамы?
— Молчать! — приказал я. — Это не твое дело!
— И на что вы будете похожи, — кипятился он, — если будете так кататься по ночам! А лошади! На кого будут похожи они?! И что будет делать господин прапорщик, если господина прапорщика поймают?
— Отставить разговоры! — отрезал я. — Я вернусь завтра утром! А ты сейчас пойдешь в офицерскую столовую, все приготовишь, обслужишь, вернешься и оседлаешь лошадь. Саблю тоже пристегни! И не дай Бог, что-то будет не в порядке или ты кому-то расскажешь об этом. Я тебя на куски разорву!
С этими словами я накинул на плечи шинель, надел фуражку, вышел и захлопнул за собой дверь.
В коридоре меня разобрал смех, я закурил и вошел в конюшню. На скамейке в проходе я увидел чашку с черным кофе и хлеб. Георг собирался седлать Мазепу. Две другие лошади лежали на подстилке. Нет ничего более сокровенного и трогательного, чем лежащие лошади, они как дети. Теплый воздух наполнял маленькую конюшню. Я подошел к Мазепе и похлопал его по шее. Мне было жаль, что приходилось так гонять лошадей.
— Ну, — сказал я Георгу, — это хорошая конюшня!
— Да, господин прапорщик, — ответил он.
— А в остальном ты удовлетворен?
— Да.
— Я имею в виду, ты говорил с кем-нибудь из эскадрона?
— Днем, — сказал он, — я немного поспал, а затем поболтал с некоторыми.
— Ну, и что они говорят?
— Ничего.
— Ничего?
— Ничего особенного.
— Они не говорили, что мы скоро выступаем?
— Говорили.
— И что еще говорили?
— Больше ничего.
Я пристально смотрел на него. Но он был спокоен, и у меня создалось впечатление, что он ничего от меня не скрывает. Если рядовые действительно что-то обсуждали между собой, они не доверяли ему или пока еще не доверяли. Кроме того, он был силезцем, только что прибывшим, и конюхом, так что рядовые не торопились обсуждать с ним вещи, не предназначенные для ушей офицеров.
— Хорошо, — сказал я. — Вот тебе сигареты. Приготовься и не задерживайся.
Я вышел наружу, луна уже поднялась и освещала деревенскую улицу. Луна была почти полная. В нескольких домах горел свет. Рядовые, гремя солдатскими котелками, прошли мимо и поприветствовали меня. Песчаный грунт заглушал их шаги. Я бродил взад-вперед по улице, потом остановился перед освещенными окнами и заглянул внутрь. Шторы были не задернуты. Я видел нескольких рядовых и крестьянскую семью, в других окнах — снова крестьян и солдат. Я увидел Аншютца, сидящего за столом в своей комнате, он писал письмо. Позже я заглянул в окно столовой нашего эскадрона. Антон был уже там и обсуждал что-то с Йохеном. Он жестикулировал, очевидно демонстрируя некие тонкости подачи. Вскоре после этого я увидел Георга, который проехал по улице на Мазепе, после чего я стал рассеянно наблюдать за жизнью другого эскадрона. Я увидел Чарторыйского в его квартире с двумя офицерами и еще одним, неизвестным мне господином, сидящих за накрытым скатертью столом и играющих в бридж. В другом доме тоже были и солдаты, и крестьяне. Они болтали, кто-то играл на губной гармошке, и под нее танцевали две-три пары — драгуны с крестьянскими девушками. Мелодия мне понравилась, но навевала тоску. Повсюду витал легкий запах дыма, он шел с крыш и смешивался с серебряным дыханием лунной ночи.
Я ненадолго остановился у кухни, где рядовые варили кофе. Здесь тоже пахло дымом, людьми и кофе. Я прошел в следующий эскадрон и, наконец, к пулеметчикам. Дальше начинались квартиры улан. В полку было три эскадрона
