Читаем без скачивания Суд и ошибка. Осторожно: яд! (сборник) - Энтони Беркли

– Но зачем же тогда с ней работать?

Мистер Бадд одарил собеседника легкой улыбкой.

– Сразу видно, как мало вы причастны к театральному миру, мистер Тодхантер. Знаете, найти работу не так-то просто. А потом, – цинично добавил он, – каждый, кто может сказать о себе, что хоть пару лет продержался в труппе Джин Норвуд, прибавляет себе весу. Любой режиссер знает, что после дрессировки у Джин все становятся шелковыми. К тому же она отбирает только таких, кто действительно умеет играть, этого у нее не отнимешь. Проницательна и удовлетворяется только лучшим. Хотя, конечно, тому, кто стоит на одной доске с самой Джин, долго в труппе не жить. А с другой стороны, – рассудил мистер Бадд, – нельзя же надеяться, что она позволит другой актрисе переиграть себя на своей же сцене, верно? Вот, к примеру, дочери вашего приятеля Фарроуэя…

Мистер Тодхантер выпрямился.

– Фелисити Фарроуэй? Значит, она умеет играть?

– Еще как! Я мало встречал актрис, более талантливых от природы! Конечно, лоска и техники ей недостает, но способности у нее есть. А Джин растоптала ее так же, как многих других молодых актрис. Теперь никто не осмелится дать ей еще один шанс.

– Не осмелится?! – вознегодовал мистер Тодхантер. – Неужели директора всех театров трепещут перед мисс Норвуд?

Мистер Бадд поскреб свою синеватую от щетины скулу.

– Ну, если угодно, можно и так сказать. Мы, знаете ли, все в этой профессии – стадо овец. Стоит пронестись слуху, что мисс Такая-то никуда не годится и что ее как бездарность выгнали из последней постановки Джин Норвуд, мисс Такая-то может до конца жизни обивать пороги, но предложить ей роль никто не рискнет. Джин этот слух и пустит, будьте уверены. И так получится, что мисс Такой-то ходу на зрителя больше нет.

– Да зачем же мисс Норвуд губить девушке жизнь? – спросил мистер Тодхантер.

– А затем, что стерва, – коротко объяснил мистер Бадд. – Стерва, и все тут. Эй, официант!

5

Итак, в воскресенье утром мистер Тодхантер автобусом добрался до района Мейда-Вейл, где отыскал дом, номер которого назвала ему миссис Палмер, и вскоре беседовал с очаровательной молодой женщиной – светловолосой, голубоглазой, с персиковым цветом лица, но отнюдь не слабохарактерной, какими часто бывают особы, одаренные такой комбинацией свойств, как будто природа, поработав над внешней привлекательностью, глубже не пошла, сочтя, что с них и этого хватит. В этом отношении Фелисити Фарроуэй столь же походила на сестру, сколь обе они отличались от своего отца.

Она приняла мистера Тодхантера в крошечной гостиной, которую попытались осовременить, до предела сократив обстановку, – однако комнатка была так мала, что даже с тем минимумом мебели, без которого никак было не обойтись, казалась тесной. Взглянув на бесценную визитку Фарроуэя, предъявленную мистером Тодхантером, и отправив куда-то невзрачную девицу, которая делила с ней квартиру, мисс Фарроуэй усадила гостя в одно из кресел, второе, и последнее, заняла сама и выразила готовность выслушать все, что гость имеет сказать.

Мистер Тодхантер прибегнул к тому же зачину, который перед тем показался ему успешным, однако присовокупил к нему новую концовку, что вызвало неожиданную реакцию.

– Мисс Фарроуэй, меня всерьез волнует состояние вашего отца. Уверен, что и вы разделяете это чувство.

Использованный во второй раз прием стоил мистеру Тодхантеру немалого беспокойства, поскольку Фелисити Фарроуэй сначала уставилась на него, потом растерянно оглядела комнату, затем вернулась взглядом к его лицу и, наконец, разрыдалась.

– О Господи! – испугался мистер Тодхантер. – Я не хотел вас расстроить! Ради Бога, простите… я…

– Как же вы не понимаете? – захлебываясь слезами, выговорила мисс Фарроуэй. – Это же все же из-за меня же!

Сбитый с толку мистер Тодхантер даже упустил из виду столь экспрессивное строение фразы.

– Из-за вас? – эхом повторил он.

– Да! Ведь я их и познакомила!

– Ах вот что! Господи, ну конечно! Но…

– Да! – с жаром кивнула девушка. – Я знала, какая она, и знала, каков отец. Да меня утопить следует за то, что не сумела предвидеть, что из этого выйдет! Утопить! – И она уткнулась в носовой платок – кусочек шифона размером с небольшую почтовую марку.

– Полно! – в ужасе от того, что наделал, возразил мистер Тодхантер. – Зачем же так укорять себя? Уверяю вас…

– Вы ведь друг отца, правда?

– Да, я… видите ли…

– Значит, вы все уже знаете?

– Полагаю, что да, но… но давайте-ка вы мне расскажете обо всем с вашей точки зрения, мисс Фарроуэй, – сумел вывернуться мистер Тодхантер.

– Не думаю, что точка зрения что-то значит. Вот факты – это да. И видит Бог, это ужас что такое! В общем, как-то раз отец зашел в театр повидаться со мной. А Джин в этот момент заглянула в гримерную, которую я на двоих занимала с еще одной девушкой. Я представила Джин отца. Ну, тут она пустила в ход свое обаяние – вы же знаете, она это умеет. Понимаете ли, она запоем прочла все его книги, все они замечательные, он ее любимый писатель, гений, не меньше, и не согласится ли он с ней пообедать? Ну, словом, заморочила ему голову самой обычной лестью. А отец и рад. Он ведь, знаете, очень доверчив. Что ни скажи ему люди, всему верит. А потом я вдруг узнаю от мамы из Йоркшира, что она встревожена постоянными отлучками отца в Лондон, подозревает, что он слишком часто встречается там с Джин, и, в общем, ей хотелось бы знать, что мне об этом известно. Ну, я сначала посмеялась, откуда мне знать, я-то с отцом совсем не виделась. Во всяком случае, знала, что в театре он не бывает. Так что я подтвердила маме, что он ездит в Лондон по делу, как и говорит. А неделю спустя после того он уехал и больше уже не вернулся. Это случилось почти год назад.

– Но насколько я понял, официально ваши родители не разведены?

– Официально – нет. А по сути – да. Знаете, я прямо не знаю, как быть. Джин, конечно, впилась в него всеми своими когтями, но я и мысли не допускала, что отец способен с таким пылом рухнуть к чьим-то ногам. Ведь все мы просто разом перестали для него существовать.

– Ваша сестра, миссис Палмер, считает, что он не вполне способен отвечать за свои поступки.

– О, так вы знакомы с Виолой?.. Да, похоже на временное помешательство. Наблюдать это ужасно. Особенно у родного отца.

– Еще бы, – покивал мистер Тодхантер и, гадая, известно ли его собеседнице о дальнейшем развитии событий, пустил пробный шар. – Но насколько я понял, намерения мисс Норвуд сейчас несколько изменились?

– Вы хотите сказать, она его бросила? О, благодарение Богу! Впрочем, странно, что она не сделала этого раньше. Ведь, наверное, она уже давно вытянула из него все, что было. А кто новая жертва?

– Вот, право, не знаю… – подался в кусты гость, понимая, что слишком поторопился. – Представления не имею…

Обманщик из мистера Тодхантера был никакой, и в течение двух минут из него вытянули все, что нужно.

Фелисити пережила настоящее потрясение. Грудь ее вздымалась, дыхание участилось, глаза заискрились, причем скорее от гнева, чем от слез.

– Мистер Тодхантер, надо что-то делать!

– Согласен, – с чувством произнес мистер Тодхантер. – Более чем.

– Эта женщина испортила жизнь десяткам людей! Наверное, вы уже слышали, что она погубила мою карьеру?

– Да, я…

– Понимаете, я на самом деле умею играть, – совершенно бесхитростно объяснила девушка. – Но конечно же, ей пришлось избавиться от меня, когда она подцепила отца. Впрочем, это не важно. Важно то, что нельзя допустить, чтобы она сломала жизнь Виоле. Винсент в общем-то простак, а эта особа способна окрутить хоть самого дьявола.

– Верно, – согласился мистер Тодхантер. – И как вы намерены остановить ее?

– Не знаю, но непременно остановлю. Вот увидите. Понимаете, мистер Тодхантер, на самом деле положение куда хуже того, что я вам сейчас рассказала. Не знаю, что именно вам известно… Маме пришлось даже продать дом и мебель, поскольку от отца она не может добиться ни пенни. И она не захотела обращаться с этим в суд, хотя я ей очень советовала. Я думала, что такая угроза образумит отца. Но вы же знаете маму!

– Н-нет, по правде сказать, не имел удовольствия…

– Ну, она очень горда, непреклонна и все такое прочее. Скорее умрет с голоду, как настоящая леди, чем допустит себя до такой вульгарности, как потащить отца в суд, пусть даже по бракоразводному делу. И разумеется, отец на это рассчитывает. Ну, некоторым образом, потому что, бедняжка, он слишком дурачок, чтобы понимать, что он вытворяет. Я уговаривала маму воззвать к его совести ради Фейт, но она не пошла даже на это.