Читаем без скачивания Выбор оружия - Андрей Левицкий

И не попал: слишком быстро все вокруг двигалось, слишком сильно дрожало, сложно было направить ствол точно в цель посреди этого хаоса.

Молния прошила сумерки, миновав темного, попала в центр спирали. Голубое свечение полыхнуло в ответ, и тут в голове мелькнула безумная мысль… Я начал стрелять — еще раз, еще, еще… Вой оружия не был слышен в реве воздуха, но молнии с периодичностью в полторы-две секунды вылетали из ствола, почти каждый раз ударяя в центр воронки, отзывающийся вспышками.

Потом оттуда посыпались искры, узкий сноп их шибанул в невидимый потолок, и одновременно искрящийся стержень упал вертикально вниз, к полу… Воздушная спираль стала напоминать колесо, насаженное на сияющую ось.

Карусель взревела и закачалась, выписывая восьмерки. Мы были уже совсем рядом с центром, когда передо мной вновь оказался темный сталкер. Мимо как раз несло упущенный Никитой пистолет-пулемет, мы заметили его одновременно и потянулись — я одной рукой, темный двумя…

Он успел первым. Я видел, как за его спиной центр воронки окутался слепящим огнем, как свечение все усиливалось, норовя сжечь сетчатку… Сталкер поднял «эфэн», а я машинально вскинул ружье, прикрываясь им. Он выстрелил и попал в приклад.

В отличие от электроружья, пистолет-пулемет дает отдачу. Темного бросило назад, он покинул наш виток спирали и плечами вломился в центр карусели. Его тело набухло светом, который полился сквозь каждую пору на коже, но особенно ярко, густо-белыми лучами, — из глаз, ноздрей и разинутого рта.

Я выстрелил. Разряд впился в сталкера. Я выстрелил еще раз. А потом темный исчез во вспышке.

Нет, мне не удалось разрушить аномалию электроразрядами. Сияние стремительно разрослось, напоминая диск с острыми как бритва краями. Я еще успел заметить в его центре блеклый зелено-синий овал, похожий на человеческий глаз, — так вот в чем дело, карусель срослась не с мясорубкой, нет, она слиплась с оком, он стал ядром и влиял на ее структуру! — после чего ревущая волна света накрыла меня.

Первое, что я услышал, — это звук, какой бывает, если небольшую дыню уронить на бетонный пол с полутораметровой высоты. А первое, что увидел, — Никита, стоящий на коленях, с электроружьем в руках склонившийся над темным сталкером.

— На «мини» переведи! — выкрикнул я, но он то ли не услышал, то ли уже сделал это — и выстрелил.

Точнее, не выстрелил, а нажал на курок. Ничего не произошло: оружие не сработало. Темный приподнялся, и Пригоршня дважды обрушил ствол на его голову. Сталкер упал, Никита отбросил ружье, потянулся к лежащему рядом «эфэну», схватив, выстрелил в смуглый лоб.

— Никогда не угадаешь, сколько мозгов у человека, пока они не разлетятся по земле, — проворчал я.

Никита на заду отполз от мертвеца и уселся по-турецки. Я привстал, упираясь ладонями в щебень. После карусели тошнило, ландшафт вокруг плыл и покачивался.

— Живы, Химик… — пробормотал напарник. — Слышишь, живы мы! Не разорвала нас карусель, а?

Он стукнул кулаком по щебенке и взглянул на меня. Я молча изучал пейзаж за его спиной.

— Ведь думал: все, конец. Из карусели не выбираются. То есть когда она нас затянула, я не просто подумал, что смерть пришла, я этопонял,всем сердцем проникся, до печенок уверовал, что вот сейчас, еще немного — и сдохнет Никита Ильич Новиков, конец ему настанет. С этим, с темным, я так, машинально дрался… Ну, потому что инстинкт самосохранения, никуда не денешься. Но реально уже ощутил, что конец мне, да не простой — еще и больно сейчас будет очень, когда она станет на части рвать. Но — свезло нам. А, Химик? Зона за нас, потому что она любит удачливых! — и Никита пнул темного. Тело перевернулось, ткнувшись разбитым лицом в мелкие камни… после чего стало вместе с ними медленно сползать.

Потому что мы находились на относительно широком и длинном уступе, а выше и ниже был склон горы.

— Зона против нас, потому что она не любит идиотов, — сказал я не то чтобы недовольно, но несколько кисло. — Я тоже рад, Пригоршня, ты только скажи: куда это мы попали?

Он привстал, оглядываясь.

— Не, я таких мест в Зоне не знаю.

— Зона? — переспросил я. — Ты что, напарник, какая ж это Зона? По-моему, мы не в Зоне теперь.

Светло, солнечно — хотя солнца не видно, то ли оно скрывалось за вершинами гор, то ли его невозможно было разглядеть сквозь желто-белую дымку, окутывающую окрестности. Вершины тоже тонули в этом прозрачном пушистом тумане.

Тепло. Даже, пожалуй, жарко. И как-то очень сухо, будто в пустыне. От одного вида окружающего пейзажа пересыхало во рту. Сглотнув, я поднялся, качаясь, как пьяный, добрел до края уступа, на котором мы находились, и посмотрел вниз. Каменистый неровный склон, крутой, но не отвесный. Я присел на корточки. Невозможно было разобрать, что внизу, хотя мне показалось, что горы тянутся большим кольцом, то есть там круглая долина… Но она терялась в дымке, будто залитая теплым засахаренным кремом.

Далеко слева на краю выступа стоял бревенчатый домик, невысокий и длинный, торцом примыкающий к склону. С другого торца виднелись крыльцо и навес, за ними — короткий настил из досок, нависающий над обрывом. Над крышей домика был ветряк с жестяными крыльями, он вращался на ветру, приглушенно скрипя и чем-то лязгая.

И все, больше здесь ничего не было. Камни со всех сторон. Дом с ветряком. Невидимая долина у подножия гор, небо. И мы на щебне посреди всего этого.

— Где мы? — спросил Пригоршня.

Я молчал, и он, задав вопрос, тоже надолго умолк, покачивая электроружье. Потом, практически одновременно, мы повернулись друг к другу, но я успел сказать первым:

— Беру свои слова обратно.

— Какие слова?

— О том, что пространственные пузыри — сказочка.

— Ну! Понял, что старина Пригоршня глупого не расскажет? Хотя что-то мне все-таки не верится…

— Ну тогда объясни, куда мы попали?

— Ну, э… — протянул он. — Может быть, в…

— Куда? Ты говори, говори, я тебя слушать буду.

Он приоткрыл рот, оглядываясь.

— Ну, перебросило нас куда-то… аномалия то есть — в другую точку Земли, в Африку или там в… Танзанию какую-то.

— Танзания и есть в Африке.

— Ну и вот…

— Если аномалия так сработала, что перебросила нас в другую точку планеты, то есть если ты допускаешь телепортацию, то почему не допускаешь пространственных пузырей? То есть почему одно тебя удивляет, а другое — нет? И вообще, утром ты меня убеждал, что это все не сказки, а теперь мы что, ролями поменялись?

Я встал и не спеша пошел к нему. Голова еще кружилась, но тошнота прошла.

— Ну, если на Земле — то ладно, — сказал Пригоршня. — Но если какой-нибудь параллельный мир — то это слишком. Фантастика какая-то.

— Вся Зона — сплошная фантастика. И потом, не думаю, что параллельный мир. Что —целый мир?То есть это ж не просто планета, а и космос вокруг — вселенная, значит? Нет, вряд ли. Мне почему-то кажется, тут речь именно про такие пузыри идет… Ну, типа карманы пространственные, складки. Вот что-то такое, локальное, — да, могло, наверное, в Зоне образоваться. То есть раньше я бы ни в жизнь не поверил, но теперь… Короче, тут же выбросы то и дело происходят. Представь: разглаженная простыня. Большая такая, квадратная. А теперь представь, что выбросы — это когда кто-то за центр простыни берется и ее кверху дергает, а потом отпускает. Раз, потом еще, еще… Что будет?

— Ну, сморщится она.

— Вот. И эти морщины, складки на ней — и есть то, что вы пузырями называете. То есть не вы, уже — мы, потому что теперь я в их существование тоже, пожалуй, верю.

— Пожалуй… — пробормотал он, и тут темный сталкер, лежащий в метре под уступом, дернул ногой.

Пригоршня, хекнув, направил на него ружье и нажал курок. Тишина: оно не выстрелило.

— Без толку, — сказал я. — Так и думал, что тут работать не станет. Возьми лучше этот свой «эфэн» и мне второй дай. А темный все одно сдох, это у него посмертное мышечное сокращение.

— Почему не будет? — спросил он, отложив ружье, подал мне пистолет-пулемет, который до того лежал на его коленях, и поднял из щебня второй.

Сунув «эфэн» за ремень на спине, я уселся, поджав ноги, и взял электроружье. На стволе серебрились мелкие буквы: «gun-solyachich». Две стороны приклада были решетчатыми, внутри что-то тускло светилось и едва слышно гудело. Я произнес, поворачивая оружие из стороны в сторону:

— Я в этом не очень разбираюсь, но… Слышал, в общем, такие опыты проводили. Короче, от обычной антенны электромагнитное излучение во всех направлениях идет, то есть оно рассеивается в окружающем пространстве. Ну и недавно относительно изобрели такое «устройство с долго-живущим резонансом». Оно излучает энергию иначе, и если в его поле ввести какой-то другой объект, излучающий энергию на той же частоте, то между ними резонанс возникнет. Благодаря этому создастся туннель для передачи электроэнергии, которая не будет рассеиваться.