Читаем без скачивания Эрта. Падение терратоса - Николай Побережник

— Это что? — не скрывая удивления, спросил Кинт.

— Еще один конкурент, — буркнул возница, — Господин Шеко, он владеет трамвайной станцией.

— Трамвайной?

— Да, уже три ветки построил… одна от порта на запад, вторая с севера на юг, и третья огибает почти полгорода с востока… и не угомонится, все строит и строит…

— А на чем они ездят? Что тянет эти вагончики?

— Так на этом, как его… елек–ты–ри–стве и ездят, каждый вагон может сам по себе ехать… жердью за провод цепляется и едет. У нас ребята, когда совсем худо, порой рубят проводя эти… но, оказывается, опасное это дело, так вот недавно племянник мой рубанул и упал замертво.

— А почему так много стало городовых на улицах?

— Заговорщики… бунтари… рабочие ячейки… из–за всякого сброда, в общем, не живется в терратосе спокойно, как монарх–то отказался от власти… а гильдии эти, — возница махнул рукой и выдал такую бранную тираду, что сам капитан Брэте позавидовал бы таким оборотам речи, а старый вояка еще тот сквернослов.

Кинт вспомнил, как ребята его звена в северном форте шутили — «Брэтэ так сквернословит, что зимой все поганые слова замерзают и падают в снег, а весной тают и с дикой бранью спускаются с ручьями в долину, от того в той долине и не растет ничего».

И словно в подтверждение слов возницы, буквально в паре кварталов раздался мощный взрыв, лошадь испугалась, но возница ее осадил…

— Ну вот, помянули к ночи… давайте–ка вы сами, потом, посмотрите все достопримечательности, гоню в Ткацкий квартал, а то сейчас жандармы мигом улицы оцепят, а так и до утра просидеть можно, — возница свернул на узкую улочку и пару раз наподдал вожжами.

Через десять минут достаточно быстрой езды по узким улочкам и переулкам, повозка выехала на широкую мостовую Ткацкого квартала. Невысокие, в два — три этажа старые каменные дома, с арками и внутренними двориками, несколько лавок, торгующих тканями, ресторанчик, булочная и гостиница.

— Приехали… — возница остановил повозку у арки, — вам туда.

— Держи, — Кинт положил в протянутую ладонь возницы два серебряных кеста, снял с повозки сумки и направился в освещенную арку.

Во внутреннем дворике все было очень похоже на то, как было во дворе дома наставника Чагала и его сестры, тетушки Милы — ворота конюшни, большой угольный короб, веревки с бельем от стены до стены. Единственное, в этом дворе была еще меленькая беседка, под потолком которой горел масляный светильник, а в беседке играли в кости двое мужчин.

— Простите, а как найти мадам Поль? — обратился к ним Кинт.

— Вон там, на кухне, — ответил один из мужчин, не отвлекаясь от костей.

— Спасибо.

— Ага…

Миловидная женщина лет сорока, немного полноватая, красивая и очень хорошо выглядящая, в длинном платье, пестрой блузе, поверх которой был накинут то ли бушлат, то ли укороченное пальто, показалась на широком крыльце.

— Вы меня ищете?

— Если вы мадам Поль то да, вас.

— Молодой человек, к сожалению, у меня нет свободных комнат.

— Странно… Но капитан Морес…

— А! Вы должно быть, Кинт?

— Верно.

— Идемте, комната готова.

Дом был трехэтажным, пройдя в дверь вслед за мадам Поль, Кинт очутился в просторном холле, из которого было несколько дверей и широкая лестница наверх. Поднялись на третий этаж, мадам Поль распахнула дверь в длинный, шагов на двадцать коридор, который еще поворачивал налево, повторяя здание, а потом еще налево. Комната была в самом конце коридора.

— Вот ваша комната, — мадам Поль отомкнула дверь, и сразу вставила ключ в скважину изнутри, — проходите… белье чистое, с утра застелила, камин, тут туалетная комната с ванной, вода горячая есть, тут в шкафчике полотенца… и вот еще что… — Мадам Поль прошла к одному из двух шкафов у стены, — здесь выход на крышу, а с западной стороны дома лестница, спустившись по которой, окажетесь в соседнем квартале.

— Понятно, спасибо.

— Господин Морес просил передать, что будет только послезавтра с утра.

— Хорошо, у меня будет время погулять по городу.

— Вы голодны? Я скажу сыну, и он принесет вам ужин.

— Разве только что–нибудь попить, я бы выспался с дороги.

— Располагайтесь, Кинт, если что–то нужно, то не стесняйтесь.

— А сколько стоит эта комната?

— Уже все оплачено управлением… в общем, не беспокойтесь, вы можете проживать здесь неделю, а потом двадцать кестов серебром в сутки… Маки, мой сын, сейчас принесет вам морс, — ответила мадам Поль и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.

«Двадцать кестов», — подумал Кинт, — «дороговато, несмотря на условия».

Сняв верхнюю одежду, Кинт повесил ее в шкаф, затем достал из сумки портупею с пистолетами, повесил ее на спинку стула, а стул придвинул к кровати, подумал пару секунд, достал один пистолет из кобуры и сунул под большую, мягкую и вкусно пахнущую каким–то цветочным мылом подушку. Разложив сумки и убрав их в шкаф, Кинт прошел в туалетную комнату, покрутил вентиль и, заткнув блестящую медную ванну пробкой, пустил в нее горячую воду.

— Разрешите, — спросили из–за двери одновременно со стуком.

— Да…

— Ваш морс, господин Кинт, — парень, лет двадцати вошел в комнату.

— Спасибо Маки, очень кстати, — поблагодарил парня и сразу отпил из большой и высокой кружки половину, — очень вкусно.

— Матушка сама по осени варит варенье, а потом мы делаем морс. Что–то еще?

— Нет, больше ничего, спасибо.

Закрыв за Маки дверь, Кинт набил трубку, раскурил ее, затем разделся и вот так нагишом и с трубкой протопал в туалетную комнату, где с блаженством погрузился в ванну.

Глава десятая

Словно в юности… гудки цехов со стороны промышленного района разбудили Кинта рано утром. Он пару минут лежал, оглядывая комнату, и все никак не мог привыкнуть к роли богатого торговца, хотя играть ему ее понравилось… все вежливы и учтивы, комната за двадцать кестов в сутки… что ж, играть, так играть! Умывшись и одевшись, Кинт некоторое время стоял у зеркала и никак не мог придумать, как пристроить портупею под подогнанный под фигуру камзол. Бросив эту бесполезную затею, Кинт засунул один из пистолетов сзади за пояс штанов, а дополнительный магазин просто положил в карман. Затем пояс с револьвером и палашом, а сверху плащ коричневой кожи, тонкой выделки и бессовестно дорогой. Надев шляпу, Кинт еще раз осмотрел себя в большое зеркало у шкафа и, хмыкнув, отцепил ножны с палашом, все же он «торговец» а не отставной вояка.

— Вы не будете завтракать, господин Кинт? — поинтересовалась мадам Поль, когда Кинт спустился на первый этаж и прошел в холл.