Читаем без скачивания Дом Ночи - Дмитрий Геннадьевич Колодан

Мгновение спустя дверь дома открылась и на крыльцо вышла Матушка Ночи. Долгую минуту она просто стояла, скрестив руки на груди, но затем все же помахала в ответ.

Колючий пастух

Поспевать за Охотником оказалось непросто. Легко сказать — от меня ни на шаг, но что делать, если на каждый шаг крестного Иве приходилось делать два, а то и три своих? Она не столько шла, сколько бежала короткими перебежками. А подобный способ передвижения порядком утомляет. Часа не прошло, как они покинули дом Матушки Ночи, а Ива уже дышала, как запыхавшаяся собака. Но хуже всего были комары. Они набросились на Иву, стоило только ступить под сень Большого Леса. Целая туча, и кусались они больно. Подобной пакости от Большого Леса она не ожидала. Ей так много рассказывали про чудовищ и хищных зверей, но почему-то никто и словом не обмолвился о том, что на самом деле ее заживо съедят комары. А еще слепни — штук пять крупных жужжащих мух вились за спиной, и Ива едва успевала от них отмахиваться.

С того момента, как они вошли в Большой Лес, Охотник не проронил ни слова. Они шли по узкой тропинке, петлявшей меж мшистых стволов гигантских елей и едва различимой под опавшей хвоей. Листья папоротника-орляка клонились к самой дороге. Крестному хорошо — папоротник доставал ему лишь до колена, а вот Ива пробиралась через настоящую чащу. Но как бы она ни устала, как бы трудно ей ни приходилось, она не жаловалась. Ива понимала, что, если она начнет ныть, в следующий раз Охотник может и не взять ее с собой. Или того хуже — они развернутся и пойдут назад. Да она сгорит от стыда, если такое случится!

Солнце с трудом пробивалось сквозь сплетение ветвей, раскрасив лесной сумрак зеленоватыми и золотыми полосами. В лесу пахло сырой землей и мокрыми листьями. Запахи были такими плотными, что порой воздух приходилось глотать с усилием. От этих ароматов голова шла кругом; а еще она кружилась от сотен новых звуков и новых красок. Все здесь оказалось ярче, живее и громче, чем в доме у Матушки Ночи — царстве вечных теней и мягких полутонов. И это пьянило. Ива ни разу в жизни не пробовала вина, но она про него читала и подозревала, что чувствует себя так, словно выпила пару больших бокалов.

Зазевавшись, Ива запнулась о выпиравший из земли корень и чуть не полетела носом вниз, едва не рассыпав стрелы. Этого еще не хватало! Она быстро посмотрела на крестного — не заметил ли? Но тот глядел прямо вперед, высматривая что-то в глубине леса. Ива шмыгнула носом и поправила колчан.

— Устал, вороненок? — спросил Охотник.

Ива поджала губы. Устала она, конечно, жутко, но признаваться в этом не собиралась. Ну уж дудки!

— А я вот притомился, — вздохнул Охотник. Он провел рукой по лбу, вытирая пот, которого не было. — Может, устроим небольшой привал?

Не дожидаясь ответа, он свернул к высоченной сосне. Внутри широкого ствола легко бы уместился дом на несколько комнат. Ветви же начинались на такой высоте, что и не разглядеть. Охотник остановился в ложбинке меж корней и потянулся — больше для вида, чтобы показать, как он якобы устал. Прислонил ружье к стволу дерева.

— Ну, чего ждешь?

Спотыкаясь через шаг, Ива поспешила за крестным.

— Присаживайся. — Охотник махнул рукой. — И сними ботинки. Дай ногам передохнуть.

Уговаривать Иву не пришлось. Она стащила ботинки и, вытянув ноги, устроилась на мягком ковре из опавшей хвои. Охотник остался стоять. Из глубин одежды он достал кисет и трубку, вырезанную из темного дерева, и принялся ее набивать, приминая табак ногтем большого пальца. Только закончив с этим делом и закурив, он позволил себе присесть. Бородатое лицо на мгновение скрылось за облаком дыма. Ива принюхалась. Запах табака напомнил ей ароматы леса — такой же загадочный, волнующий и терпкий.

Справа рыжим куполом возвышался большой муравейник. Темно-красные муравьи ползали повсюду — их ручейки текли вверх и вниз по стволу сосны. Не успела Ива устроиться, а полдюжины муравьев уже забрались ей на ногу и суетливо забегали, пытаясь понять, где они очутились и можно ли утащить это к себе домой. Нагнувшись, Ива подула на них, но муравьи так крепко цеплялись за нее лапками, что, похоже, и не заметили начавшегося урагана.

— Нам еще долго идти? — спросила девочка, переводя взгляд на крестного.

Тот пожал плечами:

— Не очень. К вечеру доберемся до одного места, где остановимся на ночлег. И если выйдем с рассветом, то к полудню будем на месте.

— О… — протянула Ива. По ее меркам, путь предстоял неблизкий. К тому моменту, как они доберутся, у нее уже отвалятся ноги… Она сорвала длинную травинку и потянула в рот.

В то же мгновение что-то ударило ее по руке, да так, что Ива вскрикнула от боли. Ладонь словно обожгло огнем. Охотник стоял рядом, одним прыжком преодолев разделявшее их расстояние.

— Ай! — Ива захныкала. — За что?

— Правило номер два, — спокойно сказал крестный. — Повтори.

— Брать еду из твоих рук, — плаксиво ответила Ива, качая кисть. Охотник ударил ее несильно, по своим меркам, но рука у него была тяжелая. — Но это же не еда! Нельзя просто пожевать травинку?

— Нельзя тащить в рот все подряд. Пожевала бы ты травинку, а потом бы мучалась животом и просидела три дня в кустах. Так мы никуда не доберемся.

Ива посмотрела на него исподлобья. Утешало лишь одно — судя по тону, Охотник не злился. Он вернулся на свое место и запыхтел трубкой.

— А куда мы идем? — спросила Ива, немного успокоившись. Она уже раз десять задавала этот вопрос, но получала лишь уклончивые ответы. Впрочем, упрямства ей было не занимать — десять раз не вышло, так, может, на одиннадцатый получится?

Охотник фыркнул:

— Я же тебе говорил — потерпи немного. Придем на место, и ты сама все увидишь.

— Терпеть — скучно, — вздохнула Ива.

— Зато терпение всегда вознаграждается сторицей, — пожал плечами Охотник. — В Большом Лесу нужно уметь ждать. Видишь то деревце?

Он указал на сосенку, высотой девочке по пояс.

— Знаешь, сколько ему еще ждать, прежде чем оно займет место этого великана? — Охотник постучал по корню, на котором сидел. — Дети твоих детей и те этого не увидят. А если оно сразу вымахает до таких высот, оба дерева погибнут. Их корням не хватит воды.

— Но я же не дерево! — возмутилась